Страница 14 из 83
С таким же успехом он мог бы ударить меня по лицу.
Я уставилась на него и ждала, что он скажет, что это была шутка. Когда он этого не сделал, прилив негодования смыл все мои попытки играть вежливо.
— Месяц? Что за деловая поездка требует, чтобы тебя не было целый месяц?
— Та, которая приносит мне деньги.
Возмущение переросло в гнев. Он даже не пытался. Может быть, командировка была законной, но я переехала, а он уехал на месяц? Время было слишком удобным, чтобы его игнорировать.
— У тебя и так много денег, — огрызнулась я, слишком раздосадованная, чтобы говорить без умолку. — Но ты явно не заинтересован даже в том, чтобы вести себя вежливо, так почему ты здесь?
Данте приподнял бровь. — Это мой дом, Вивиан.
— Я имею в виду здесь. Эту помолвку. — Я жестом показала между нами. — Ты избежал моего вопроса в первый раз, но я спрашиваю снова. Что ты можешь получить от нашего матча, чего ты не смог бы получить сам?
Lau Jewels была большой компанией, но Russo Group затмевала ее в десять раз. Это не имело смысла.
Мой отец сказал мне, что это как-то связано с доступом к рынку в Азии, что, конечно, было сильной стороной Lau Jewels и слабой стороной Russo Group, но было ли это настолько важно для Данте, чтобы ради этого ломать свою личную жизнь?
Выражение его лица стало жестким. — Это не имеет значения.
— Учитывая, что это причина, по которой мы вместе, я думаю, что имеет.
— Нет, не имеет. Почему тебя волнует причина, по которой мы вместе? — Его голос стал холодным, насмешливым. — Ты выйдешь за меня в любом случае. Послушная дочь, которая делает все, что говорит ее папа. Я могу отсутствовать весь следующий год до нашей свадьбы, и ты все равно пойдешь на это. Не так ли?
Ледяные когти шока вырвали дыхание из моих легких.
Я не знала, как разговор обострился так быстро, но каким-то образом, не пытаясь, Данте ударил меня прямо в самую уродливую, самую нежелательную часть меня самой. Часть, которую я ненавидела, но не могла избавиться от нее.
— Теперь я понимаю. — Я боролась за спокойствие, но гнев пробивался сквозь дрожь. — Брак по расчету — единственный способ заставить кого-то выйти за тебя замуж. Ты такой... такой... — Я с трудом подбирала нужное слово. — Ужасный.
Не самая лучшая моя работа, но сойдет.
В его глазах промелькнуло темное веселье. — Если я такой ужасный, тогда скажи своей семье, что свадьба отменяется. — Он кивнул на мой телефон. — Позвони им прямо сейчас. Мы перевезем тебя обратно в твою квартиру, как будто этого никогда не было.
Это был в равной степени вызов и соблазн. Он не думал, что я сделаю это, но его голос был таким богатым и уговаривающим, что почти заставил меня подчиниться.
Мои пальцы обвились вокруг вилки. Металл впился в мою кожу, холодный и неумолимый.
Я не прикоснулась к телефону.
Я хотела этого даже больше, чем выплеснуть вино в самодовольное лицо Данте, но не могла.
Гнев моего отца. Критика моей матери. Неудача, если я не пойду на свадьбу...
Я не могла этого сделать.
Веселье Данте исчезло в напряженной атмосфере. Что-то сверкнуло в его глазах. Разочарование? Неодобрение? Это было невозможно определить.
— Именно. — тихо сказал он.
Окончательность этого слова резанула глубже, чем свежеотточенный нож.
Мы закончили ужин в тишине, но мой стейк потерял свой вкус.
Я запила его еще вином и позволила теплу разъедать мой стыд.
ГЛАВА 8
Данте
Несмотря на то, что думала Вивиан, я запланировал свою поездку в Европу еще до ее переезда. Штаб-квартиры большинства брендов Russo group располагались на континенте, и каждый год я выделял месяц для личных встреч с главами наших европейских филиалов.
В этом году я выбрал удобное время.
Однако я позаботился о том, чтобы присматривать за Лукой и Вивиан, пока меня не будет. Я назначил Луку на должность продавца в одном из розничных магазинов нашей ювелирной дочерней компании. Он умел общаться с людьми, и то, что его посадили куда-то в бэк-офис, могло бы обернуться катастрофой и для него, и для магазина. По словам менеджера магазина, у него было трудное начало — мой брат никогда не был пунктуальным, — но к тому времени, когда я вернулся в Нью-Йорк, он, казалось, освоился, хотя и с трудом, в своей новой роли.
Вивиан, с другой стороны, освоилась в новом окружении, как утка на воде. Грета и Эдвард рассказывали о ней в каждом отчете, а я, придя домой, обнаружил новую картину в галерее, полотенца с монограммой D&V в ванных комнатах и гребаные цветы повсюду.
— Данте, расслабь свое выражение лица, — сказала Вайнона. — Улыбнись мне... вот так! Идеально.
Затвор камеры щелкнул в быстрой последовательности.
Мы с Вивиан провели утро, делая фотографии для помолвки в Центральном парке. Это было так мучительно, как я себе и представлял, наполненное фальшивыми улыбками и фальшивыми объятиями, когда Вайнона направляла нас в позы, призванные показать, как мы влюблены.
— Вивиан, обними его за шею и придвинься ближе.
Я напрягся, когда Вивиан подчинилась и сделала неуверенный шаг ко мне.
— Ближе. Сейчас я практически могу проехать между вами на тракторе, — пошутила Вайнона.
— Делай, как она говорит, чтобы мы могли покончить с этим, — выдавил я из себя. Чем быстрее я увеличу расстояние между нами, тем лучше.
— С каждым днем ты становишься все очаровательнее. — Голос Вивиан был таким сладким, что я мог бы посыпать им блинчики. — Европа действительно сделала чудеса с твоей личностью.
— Ближе, — подбодрила Вайнона. Если она и уловила нашу враждебность, то не подала виду. — Еще один шаг...
Грудь Вивиан прижалась к моей груди, когда она закрыла оставшееся расстояние между нами.
Мои мышцы напряглись.
— Данте, обними Вивиан.
Ради всего святого.
Поскольку я просто хотел покончить с этой пыткой, я разжал челюсти и положил руки на бедра Вивиан. Тепло пробилось сквозь шелк ее платья, и ее проклятый яблочный аромат снова заполз в мои легкие.
Никто из нас не двигался, боясь, что малейшее движение нечаянно сблизит нас еще больше.
— Я получил интересный звонок от своего бухгалтера, когда был в Париже, — сказал я, пытаясь отвлечься от нашей тревожной близости. — За один день с моей карты Amex было списано сто тысяч долларов, включая десять тысяч на цветы. Не хочешь объяснить?
— Ты дал мне черный Amex, я им воспользовалась, — сказала Вивиан, элегантно пожав плечами. — Что я могу сказать? Я люблю цветы. И туфли.
Перевод: Ты был засранцем перед отъездом, и я выместила это на твоем банковском счете.
Тонкий, но мелкий акт мести. Хорошо для нее.
Нет никого более раздражающего, чем человек, который не может постоять за себя.
— Ясно, — сказал я, стараясь не дышать слишком глубоко, чтобы ее запах не окутал меня полностью. — А полотенца?
— Они были подарком от моей матери.
Конечно, да.
— Дай мне знать заранее, когда ты в следующий раз уедешь на месяц, — сказала она. — Мне нужно время, чтобы спланировать вечеринку, переделать гостиную, может быть, составить подробный список покупок. Удивительно, как много можно сделать, не имея ограничений по расходам.
Я сузил глаза.
Меня не волновало использование кредитной карты. Однажды Лука потратил миллион долларов на нелепую ванну из чистого золота в двадцать четыре карата для пижамной вечеринки. Сто тысяч — это ничто.
Больше всего меня бесило то, как Вивиан все переставляла, пока меня не было. Полотенца и цветы были лишь верхушкой айсберга. На стенах появились новые картины, ароматерапия струилась через скрытые диффузоры, а на месте комнаты для упаковки подарков был массажный кабинет.
Я уехал на месяц и, вернувшись, обнаружил, что мой дом превратился в гребаный Club Med.