Без лица

— Недавно кое-кто сообщил мне о своих подозрениях насчёт личности Инфо-чан. Этот человек отметил, что, несмотря на прозвище с ласкательным суффиксом, виновницей необязательно должна быть девочка. Мы поразмыслили над этим вопросом и пришли к выводу, что основным подозреваемым нужно выбрать тебя.

Я удивлённо поднял брови и резонно спросил:

— И на каком основании?

Фред Джонс едва слышно вздохнул и отошёл к окну. Будо обеспокоенно посмотрел на него и, переглянувшись с Мегами, пожал плечами. Сайко сжала ладони в кулаки и напряглась, словно совершая над собой колоссальное усилие.

— Инфо-чан должна быть умна; этот факт ни у кого сомнения не вызывает. Кроме того, она обязана хорошо владеть компьютером: необходимые для сделок данные она получает путём взлома страниц в социальных сетях, мобильных телефонов и так далее, а ты уже не раз доказывал свои таланты в программировании. Кроме того, так называемый информационный клуб — помещение, которое всегда закрыто… Имеются основания предполагать, что штаб Инфо-чан располагается именно там, а ключами от запирающихся комнат заведуешь ты. У тебя была прекрасная возможность взять ключ себе.

Я глубоко вздохнул и, встав со стула, прошёл к углу помещения. Там, рядом с окном, висел небольшой шкафчик. Я открыл его дверцы и отошёл в сторону с коротким: «Посмотри сама».

Сайко подошла ко мне; за ней тенью следовал Будо. Джонс, и так стоявший неподалёку, старательно избегал моего взгляда; он изучал темно-бордовые шторы, наполовину закрывавшие окно.

— Ключ от информационного клуба на месте, — проговорил Масута, указывая мускулистой рукой на соответствующий крючок.

— Это ещё ничего не доказывает, — Мегами посмотрела на меня; в её глазах застыл арктический холод. — Сато, не отведёшь ли нас туда? Мы бы хотели посмотреть помещение.

— Хорошо, — я коротко кивнул и, взяв из шкафчика ключ, направился к выходу.

Я не оборачивался; судя по звуку шагов, все трое шли за мной.

Остановившись у двери в информационный клуб, я преспокойно приготовился было отпереть её, но Мегами внезапно громко вымолвила:

— Стоп.

Повернувшись, я вопросительно посмотрел на неё.

— Не возражаешь, если я сама это сделаю? — Сайко, не ожидавшая никакого другого ответа, кроме положительного, повелительно протянула руку.

Я спокойно склонил голову и, вложив ключ в её аристократичную холёную ладонь, отошёл в сторону.

Мегами отперла дверь и распахнула створку. Шагнув вперёд и пошарив по стене, она нажала на выключатель и комнату немедля залил электрический свет, который пусть время от времени и мигал, зато помогал бороться с тьмой.

Оглядевшись, Мегами ахнула и приложила ладонь ко рту.

Я без особого интереса заглянул внутрь и в который уже раз поразился настоящему искусству Куши: передо мной был информационный клуб в том состоянии, в каком я обнаружил его в тот самый первый раз полтора года назад.

Коробки высились штабелями, преграждая проход в комнату. На старом столике, покрытом, словно саваном, белой тканью, стояла запыленная пишущая машинка.

— Не может быть… — прошептала Мегами, пятясь назад. — Просто не может…

— О-ля-ля! — Фред Джонс громко хлопнул в ладоши, заставив всех остальных вздрогнуть. — Вот и закончилось наше любительское расследование. А теперь, ребята, давайте-ка свернём лавочку и отпустим Масао домой: наверняка у него есть дела помимо наших маленьких потуг на Шерлока Холмса.

— Не так быстро, — Мегами потёрла висок; вид у неё всё ещё был весьма растерянный. — Осталась последняя проверка… Масао, пойдём обратно в кабинет совета: мне нужен твой телефон.

Она зашагала по коридору, явно ожидая, что за ней последуют. Я выключил свет в информационном клубе, запер дверь и только потом направился следом за Сайко, сопровождаемый Будо и Джонсом.

Мы шли в полном молчании. Школа уже успела опустеть: дежурные, торопившиеся поскорее уйти на Серебряную неделю, закончили свои дела и уже ушли, так что наши шаги гулко раздавались в длинных коридорах Академи, что создавало дополнительное напряжение, правда, не для меня: я сам себя удивлял собственным спокойствием.

В кабинете совета Мегами тут же скользнула за свой стол и коротко потребовала:

— Телефон.

Я пожал плечами, подошёл к столу и, порывшись в своей сумке, вытащил смартфон и, приблизившись к Мегами, протянул его ей со словами:

— Искренне надеюсь, что на сегодня эта унизительная процедура станет последней.

В ответ на это Фред Джонс едва слышно прошелестел: «Извини». Сайко же, совершенно ничем не смущённая, подсоединила мой смартфон к своему компьютеру и начала водить мышью. Что именно она делала, я не видел: мне это не было интересно. Я просто прошёл к своему стулу и со вздохом опустился на него.

Будо явно чувствовал себя не в своей тарелке: он потирал ладони одну о другую и постоянно облизывал губы. Джонс, бледный, как смерть, стоял у самой двери, прислонившись плечом к стене; со стороны казалось, что он вот-вот упадёт в обморок.

Что ж, гринго, не только тебе это не нравится. Нечего было играть с чужими чувствами, пусть и из благородных побуждений.

Мегами возилась с моим телефоном добрых двадцать минут. За это время я успел навести в кабинете школьного совета идеальный порядок, а также разобрать свою сумку и выудить оттуда чек за какую-то покупку в универсальном магазине. Этому чеку было уже больше двух недель, поэтому я без сожаления сложил его и выбросил прямо в мусоросжигательную печь: пусть для этого и пришлось попутешествовать, но защита окружающей среды очень важна.

Вернувшись в кабинет, я вытащил из сумки один из конспектов и начал его читать.

И спустя ещё пять минут Мегами наконец-то сдалась: отклонившись на спинку своего исполинского кресла, она вздохнула и устало вымолвила:

— Я ничего не нашла.

— Как и ожидалось, — я аккуратно спрятал конспект в сумку и, встав со стула, подошёл к президентскому столу. — А теперь я бы хотел забрать его, если ты не возражаешь.

Сайко кивнула и, отсоединив кабель, протянула мне телефон.

— Я прошу прощения, — вымолвила она, глядя мне в глаза. — Думаю, теперь можно смело утверждать, что все подозрения с тебя сняты.

— Весьма признателен, — я широко улыбнулся. — Предлагаю забыть об этом небольшом инциденте и общаться так же, как и раньше.

— Хорошо, — Мегами склонила голову. — Приятного отдыха.

— И тебе тоже, — бросил я, подхватив сумку.

Мне пришлось зайти в класс за курткой, но вскорости я наконец-то сбежал по ступеням на первый этаж и остановился у своего шкафчика, чтобы переобуться.

И тут меня настиг Фред Джонс. Он подбежал ко мне на огромной скорости, которую с лёгкостью могли развить его длинные белые ноги.

— Как хорошо, что ты ещё не ушёл! — резко выдохнул он, подойдя ко мне вплотную. — Надо поговорить.

— Куша меня ждёт, — мерно проговорил я, доставая из шкафчика свои уличные ботинки.

— Это не займёт много времени, — Фред порывисто схватил меня за руку. — Всего пять минут, хорошо? Это очень важно.

Я вздохнул и, повернув голову, посмотрел на него. Лицо Джонса выражало искреннее волнение и печаль, и пусть раньше ему, обучившемуся психологическим трюкам у дедушки-фэбээровца, удавалось легко обмануть меня, теперь мне не казалось, что он снова пытается солгать.

— Хорошо, — я коротко кивнул.

— Отлично! — Джонс просиял и улыбнулся. — Надевай уличную обувь; я знаю одно место, где нас точно не потревожат.

Послушно присев на корточки, я снял шлёпанцы и надел ботинки, тщательно зашнуровав их. Фред, уже успевший переобуться, стоял у самого выхода в джинсовой куртке поверх формы, и мне неожиданно пришла в голову мысль, что сейчас, в этот самый момент, он выглядел наиболее по-американски. Причём что угодно могло быть тому причиной: деним, экзотическая европеоидная внешность, лёгкий акцент, прорезавшийся в его речи в моменты наивысшего волнения, или же нетерпение в глазах — такого выражения никогда не увидишь на лицах нас, японцев.