Без лица

Выйдя из комнаты, я направился к лестнице и сбежал вниз. К счастью, мне на пути не встретилось никого: мне явно стоило побыть одному.

Надев куртку, шапку и шарф, я вышел из поместья и решительно направился к воротам. Мне хотелось отойти подальше и поразмышлять, а сумку я взял на всякий случай: что если мне не повезёт заблудиться тут?

Охрана на воротах даже не взглянула в мою сторону: видимо, они были слишком хорошо вышколены для этого.

Выйдя на волю, я направился вдоль забора, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию.

Моя сестра в опасности: над ней нависла страшная угроза. Я понимал, что Аято цивилизованный человек, но потом в сознании всплывало то, что произошло с Осана, и страх за Мегами вновь обуревал меня.

Что делать? Я не могу оставить всё так.

Дойдя до одиноко стоявшей автобусной остановки, я изумился: надо же, покрыл такое большое расстояние и даже этого не заметил…

С другой стороны, учитывая моё эмоциональное состояние, это было неудивительно.

Я подошёл ближе, и вдруг мой мир заволокла тёмная пелена. Я потянулся к сумке за аптечкой, но было поздно, и я провалился в небытие…

***

Я открыл глаза. Солнце светило тускло: так всегда бывало в январе.

А ещё в январе не стоило лежать на снегу, хотя я именно этим и занимался.

Тяжело встав, я отряхнулся и подхватил свою сумку.

Итак. Не помню, как здесь оказался, но мне давно пора домой. Автобус как раз подъезжает, так что им и воспользуюсь.

Пройдя в тёплый салон, я с наслаждением уселся на одно из кресел в задней части. Тут было явно комфортнее, чем на улице, а дома станет ещё лучше.

Автобус ехал на всех парах: тут, на пустынных сельских дорогах, незачем было соблюдать аккуратность. Но сама дорога была живописной и красивой, будто с картины художника-пейзажиста.

А потом началась территория деревни: поля, которые зимой не использовались, аккуратные промышленные огороды.

По сравнению с этим городок разочаровывал: он был славным и чистеньким, но каким-то уж очень прилизанным.

Автобус довёз меня до вокзала, и я сошёл, сожалея, что он не едет до Сенагава, куда мне было нужно.

Но ничего: с вокзала составы ходят туда достаточно часто.

Я спокойно купил билет, оплатив его карточкой, оказавшейся в кошельке в моей сумке, и прошёл на перрон. Ждать пришлось недолго: уже через четверть часа я мчал домой — туда, где мне есть место.

Колеса поезда издавали мерное постукивание, которое легко превращалось в голове в музыку. Сев у самого окна, я с любопытством смотрел на сменяющие друг друга картины, и моё сердце наполняла радость.

На экране у выхода крутили информативные видео о том, как пользоваться поездом, что стоит придерживаться техники безопасности, а ещё предлагали помощь. Эти ролики прерывались краткой рекламой, и в одной из них анонсировался выход нового фильма с Янагида Масао в главной роли.

Я чуть прищурился. Кажется, он когда-то был маминым любимым актёром… Или нет.

В любом случае, пик его славы пришёлся на восьмидесятые, когда в моде была такая нарочито мужественная внешность. Сейчас он, понятное дело, несколько сдал, но почти военная выправка, квадратное суровое лицо и густые волосы — всё было при нём.

Надо бы сходить на этот фильм…

Я откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Спать совершенно не хотелось: видимо, я успел неплохо отдохнуть, пока валялся в снегу в том странном месте.

Что ж, оно и к лучшему: мне нужно сохранять бодрость для того, чтобы, играя в футбол, не подвести свою команду.

Поезд начал притормаживать, и безликий голос диктора объявил: «Станция «Сенагава».

Я бодро вскочил с места и быстро направился к выходу.

Сенагава была яркой, как рождественская игрушка. В просторном здании перрона располагались практичные яркие автоматы, в который продавали кофе, одноразовые зонтики в целлофановых мешках и тапочки — для тех, кого внезапно позвали в гости.

На пути до выхода был устроен настоящий торговый центр: входы в небольшие магазинчики были щедро украшены разноцветными надписями, а порой — и рисунками, чтобы привлечь внимание потенциальных покупателей, проходивших мимо.

У магазина спорттоваров примостилась картонная фигурка персонажа одного из известных мультфильмов — он гордо попирал ногой футбольный мяч. Я невольно улыбнулся: мне нравилось всё, что было связано с этим видом спорта.

Из музыкального магазина доносилась музыка — едва слышная: чтобы не побеспокоить тех, что наслаждаться ею вовсе не хотел. Я постоял несколько минут рядом и послушал англоязычную певицу, которая весьма приятным голосом пела про «маленькое счастливое Рождество» {?}[имеется в виду песня Эллы Фитцджеральд — «Have Yourself A Merry Little Christmas».]. И пусть Рождество уже было далеко позади, песня мне понравилась.

Надо бы как-нибудь зайти сюда за диском…

Я медленно вышагивал вдоль красиво оформленных витрин, наслаждаясь каждым мгновением жизни. Прохожих было немного, несмотря на то что сегодняшний день выпал на выходной — субботу. Видимо, людям казалось, что для прогулок погода стояла чересчур бодрящая. А тут, на перроне, из-за открытого пространства естественная вентиляция не добавляла любителям тепла и уюта оптимизма.

И напрасно, кстати: зима как раз ценна холодом.

Выйдя из здания, я вдохнул морозный воздух полной грудью и счастливо улыбнулся.

Тут, в этом шумном чудесном городе, прямо у перрона торговали печеньем. Маленькие кусочки, пахнущие корицей, завязывали в полотняный мешочек, а потом на его передней стороне каллиграфически красиво выводили любое имя.

Запах корицы мне нравился, печенье — тоже, так что я остановился у этого лотка и с наслаждением втянул в себя воздух. Заказав один мешочек, я жадно обозревал все остальные лакомства, пока продавщица с добрыми глазами аккуратно насыпала печенье сначала в контейнер для взвешивания, а потом — в мешочек.

— Как вас зовут, юноша? — спросила она, доставая из-под прилавка старомодную перьевую ручку.

— Сато, — я улыбнулся. — Сато Энжи.

========== Глава 68. Кливленд. ==========

Сенагава совершенно не походила на то место, где я лежал на снегу, и оно было к лучшему: жить в городе всегда интереснее, чем в сельской местности, где ничего не происходит. Удобства, которые предоставляет мегаполис, лично я бы не променял ни на что, и большая часть моих соотечественников со мной согласится.

И пусть по статусу Сенагаве было далеко до Токио, к примеру, всё же это был настоящий город: с высокими зданиями, широкими улицами, торговыми центрами, стадионами, парками и так далее.

Мои родители сейчас уехали в командировку на Хоккайдо, так что я был предоставлен сам себе. Уже успев по ним соскучиться, я, однако, собирался наслаждаться свободой так, как только мог, поэтому, направившись вдоль по широкой красивой улице, никуда не спешил и глазел по сторонам. Окружающий меня урбанистический пейзаж казался новым, хотя я всю жизнь провёл в этом городе. Видимо, это из-за того, что я зачем-то поехал в деревню, чтобы посмотреть её.

И ради чего только мне понадобилось забираться в такую глушь?..

Дойдя до самого конца улицы, я остановился. По левую руку от меня располагалось небольшое заведение с фасадом тёмно-вишнёвого цвета (что лично мне не казалось особо мудрым выбором). В парадную дверь здания и в окна были вставлены красные стекла, и это почему-то не смотрелось как кич. Над входом горели алые буквы, складывавшиеся в английское слово «Кливленд»; насколько я помнил, это был город в США.

Я подошёл ближе и склонил голову набок. Несмотря на то, что двери и окна заведения были плотно закрыты (что неудивительно, в такой-то холод!), я смог различить едва слышную саксофонную музыку.

На душе сразу же стало ещё теплее.

Что ж, раз родители в командировке, и мне некуда спешить, то почему бы не зайти сюда? Ни над дверью, ни сбоку не висело табличек о том, что людям до двадцати одного года вход воспрещён, так что я смело потянул за ручку двери и прошёл внутрь.