Без лица

В гардеробной, когда я облачался в верхнюю одежду, меня нагнал Фред Джонс. Он был один, без своих родителей, и широко улыбался, пребывая в отвратительно бодром состоянии.

— Куда собрался, мой прекрасный Масао? — Протянул он, подходя ближе. — Светская вечеринка утомила тебя?

— Честно говоря, немного, — я потёр висок. — Думаю, мне стоит пораньше отправиться домой.

— Полностью согласен, — Джонс кивнул. — Подожди меня немного: я отыщу свою куртку, и мы пойдём вместе.

Не дав мне шанса ответить, он куда-то ушёл и вернулся буквально через минуту с верхней одеждой в руках. Не переставая о чём-то болтать, он быстро и ловко переобулся.

— Прошу вас, — корректный слуга, возникший непонятно откуда, подошел к нам и остановился в нескольких шагах, сложив руки за спину. — Сменную обувь можете оставить здесь. Я провожу вас до выхода.

Мы пошли за ним и, раскланявшись у двери, вышли в сад.

Несмотря на холодную погоду и сумерки, здесь было красиво, словно в сказке: деревья, украшенные гирляндами из разноцветных лампочек, указывали нам путь, как волшебные светлячки.

Мы прошли через этот потрясающий сад в полном молчании: я был слишком погружен в думы про сложившееся непростое положение. Джонс, против обыкновения, тоже хранил тишину и не промолвил ни слова, пока мы направлялись к воротам.

Выйдя с территории усадьбы Сайко, мы направились вдоль проезжей части в сторону автобусной остановки. Морозный январский вечер придавал волшебство окружающим предметам: во тьме придорожные фонари горели, как факелы в древних пещерах, а тонкий слой снега, неуверенно лежавшего на земле, уютно скрипел под ногами при каждом шаге.

Сумерки скрыли недостатки окружающего мира под бархатным чернильным покрывалом, и потому нам виделось только хорошее.

Вот бы так случилось и в жизни…

Автобусная остановка представляла собой вполне современный и довольно аккуратный павильон с электронным табло и удобными деревянными сиденьями. Фред Джонс опустился на одно из них, я же продолжил стоять, вернее, расхаживать из стороны в сторону: на душе было неспокойно.

— Эй, Масао, — Джонс, наклонившись вперёд, ловко поймал меня за руку и мягко потянул к себе. — Ты мельтешишь, словно рыбка перед кормлением. Что именно тебя так обеспокоило: помолвка сестры или безвременная кончина Инфо-чан?

Я резко выдохнул и, решив сдаться, рухнул на удобное сиденье рядом с ним. Его голубые глаза таинственно сверкали в свете уличных фонарей, и в целом он напоминал того самого пресловутого прекрасного принца из европейских сказок: в детских книжках их тоже рисовали белокурыми и голубоглазыми, высокими и осанистыми.

Мне не хотелось обсуждать с Фредом помолвку Мегами: я чувствовал, что он целиком и полностью поддерживал новую кандидатуру на роль жениха моей сестры. Куша ему активно не нравился, и потому вариант Ямада Таро — совершенно пресного и безынтересного, но спокойного и безопасного, — устраивал его намного больше.

Так что я решил ухватиться за вторую часть его фразы и с тихим вздохом произнёс:

— Инфо-чан… Хорошо, что её больше нет.

— Ну да, — Джонс коротко кивнул. — Хоть немного пользы от мелкой гадины Кенчо.

Я поморщился и тихо попросил:

— Пожалуйста, не называй его так: он не столь плох, просто…

— Просто несчастный и недолюбленный ребёнок, — Фред поднял глаза кверху. — Хорошо, хорошо, понял: больше не буду. Всё для тебя, мой прекрасный Масао!

Я фыркнул и посмотрел на свои ноги. Всё-таки Джонс обладал той лёгкостью характера, той широтой души, которая могла подсознательно влиять на людей рядом и отводить в сторону чёрные тучи, окутывавшие всё вокруг.

В самом деле, разве я не смогу повлиять на Мегами как её старший брат? Конечно, смогу. Так что лучше подумать об этом потом, а сейчас — просто отдаться красоте природы и волшебству момента.

Прикрыв глаза, я запрокинул голову, и Фред мягко взял меня за руку. Даже через перчатку я почувствовал тепло его кожи и невольно расслабил пальцы.

Неизвестно, сколько мы так просидели: в полном спокойствии и умиротворении… Из блаженного состояния меня вывел тихий ласковый голос Джонса:

— Автобус подъезжает, Масао.

Я немедленно широко открыл глаза и, вырвав руку из его пальцев, вскочил с сиденья.

Автобус поравнялся с нами, дверцы с лёгким шипением раскрылись, и мы зашли в салон, где едва ощутимо пахло моющей жидкостью с хвойным ароматом.

Фред утянул меня на сиденье, и мы пристроились рядом, с сумками на коленях, плотно прижавшись друг к другу, хотя в автобусе вовсе не было холодно. Он говорил о мелочах: об учёбе, о буднях клуба фотографии, о жизни в доме бабушки в милом местечке под названием Мэпл Крик, о страшных историях у костра с сэндвичами, жареными маршмеллоу и высокими деревьями, за которыми не видно ничего. Я внимательно слушал, впитывая каждое слово, и на душе было ровно и спокойно.

Наше милое времяпрепровождение закончилось, когда мы подъехали к остановке, расположенной близ вокзала Шисута. Мы вышли из автобуса и не спеша направились вдоль по улице, ловко обходя редких прохожих, возвращавшихся с работы.

— Тебе же не по пути со мной, — заметил я, поудобнее устраивая ручки сумки на плече и пряча руки в карманы. — Не стоит делать крюк: завтра учебный день, и тебе придётся рано вставать.

Фред легонько толкнул меня плечом и расхохотался.

— Какая прелесть! — воскликнул он, хватая меня под локоть. — Мой прекрасный Масао заботится обо мне!

Я криво улыбнулся в ответ, про себя подумав, что ему стоило бы говорить потише.

Мы шли вдоль улиц, смоляных от зимней влаги, белых от снега, желтовато-тёплых от света фонарей. И казалось, что, кроме нас, других людей на планете вовсе не осталось.

Пройдя мимо парка Кавашима, мы свернули к Канко. Беседа шла естественно и ненатужно, и казалось вполне очевидным, что Фред зайдёт ко мне в гости.

И только дома, приняв у Джонса верхнюю одежду и подобрав ему тапочки, я понял, насколько проголодался.

На празднике у Сайко Камие на закуски не поскупились, но после объявления, которое сделала виновница торжества, мне кусок в горло не лез, так что теперь, по прошествии некоторого времени, мой организм потребовал, чтобы его покормили.

У меня в холодильнике хранилась продукция из местной кулинарии, а ещё в рисоварке имелся утренний рис, оставшийся с завтрака. Если бы я был один, то доел бы рис и заварил себе упаковку лапши быстрого приготовления или разогрел бы что-нибудь из кулинарии, но гостю было как-то стыдно предлагать такое, поэтому я заказал готовую еду через сайт срочной доставки, и вскоре мы с Джонсом сидели за столом и с аппетитом поглощали превосходно сделанный удон.

Фред непринуждённо и ловко вёл светскую беседу, спокойно кушая лапшу и кусочки мяса в ароматном соусе.

Нам было тепло, сытно и вкусно, мы ощущали полнейшую гармонию душ друг с другом, и мне как никогда захотелось полностью расслабиться и просто плыть по течению.

И, наверное, поэтому, когда мы закончили ужин, я пригласил Фреда остаться.

Мне хотелось ещё хотя бы немного погреться в лучах его тепла.

========== Глава 63. Зачарованный принц. ==========

Четверг, двадцать четвёртое января, встретил меня громким звуком будильника и последовавшим за этим стоном Фреда, спавшего на гостевом футоне.

— Мой прекрасный, но жестокий Масао… — пробормотал Джонс, натягивая одеяло повыше, — просыпаться в такой час — это же просто незаконно!

Усмехнувшись, я скатал свою постель и аккуратно убрал её в стенной шкаф. Отправившись в душ, я напевал себе под нос, беззаботно полагая, что раз со мной рядом Фред Джонс, то все проблемы можно считать автоматически решёнными. А даже если и нет — ничего страшного: всё как-нибудь образуется.

На завтрак я решил подогреть вчерашний рис и сделать чаю. Фред Джонс в одном нижнем белье, с трудом пробудившийся ото сна и похромавший к ванной, на пути бросил:

— Мой прекрасный Масао, я сложил постель и скатал футон, но спросонья функционирую очень плохо, поэтому не нашёл, куда это убрать.