Без лица

Я буквально заставил себя набрать сообщение и, отправив его, отбросил телефон в сторону, словно он был раскалённым докрасна куском металла.

Смартфон завибрировал практически тут же. Крупные капли пота выступили у меня на лбу; я нервничал так, как никогда ранее, но понимал, что сложно будет лишь в первый раз; потом всё пойдёт намного легче. Однако этот самый пресловутый «первый раз» казался непреодолимым препятствием.

Потянувшись к телефону, я открыл новое сообщение и прочитал ответ Харуки:

«Кто ты? Почему я не вижу твоего номера? Почему я не могу тебе позвонить? Что это за микрофоны? Почему я должна это делать? Как ты собираешься мне за это отплатить?».

Хмыкнув, я откинулся на спинку стула и улыбнулся. Крошка Харука нервничала не менее меня самого, и этот факт странным образом успокаивал. Сделав несколько глубоких вдохов: я начал печатать ответ: «Меня зовут Инфо-чан, и, как ясно из этого прозвища, мне нужны данные. Если ты сможешь разместить эти микрофоны в работающей женской уборной на третьем этаже, то получишь неплохое вознаграждение: я переведу деньги на твой личный банковский счёт, с которого ты платишь за обучение. Ты, конечно, можешь отказаться, Харука-чан, но тогда я обращусь к кому-нибудь другому, и в таком случае награды тебе, разумеется, не видать».

Отложив телефон в сторону, я начал ждать, и Кокона не подвела: гаджет завибрировал через несколько секунд.

«Нет, нет, я согласна! Я это сделаю… Надеюсь, ты меня не обманешь, кто бы ты ни была».

«Прекрасно, — напечатал в ответ я. — Надеюсь, ты понимаешь, что всё это должно остаться между нами. Если расскажешь хоть кому-то, я заберу у тебя награду».

Удовлетворённо кивнув, я спрятал телефон в сумку и, подойдя к двери, спокойно вышел в коридор. Я не боялся, что меня увидят: во-первых, мало кто приходил в школу так рано, во-вторых, я был членом школьного совета и имел доступ куда угодно и когда угодно (кроме женских туалетов и душевых, естественно), в-третьих, в нашем национальном характере глубоко засела привычка не лезть в чужие дела и не задавать лишних вопросов.

Но на будущее следовало подумать о том, как можно максимально обезопасить себя. Например, установить видеокамеру под потолком напротив двери так, чтобы она обозревала весь коридор.

Но это потом, а сейчас передо мной лежала другая цель: проверить, насколько тщательно Харука сможет выполнить то, что я ей поручил.

Лениво пройдясь вдоль коридора, я присел на лавку у плаката с агитационной надписью: «Вступайте в новый клуб фотографии!». Сделав вид, что читаю учебник, я то и дело поглядывал в сторону тупичка, в котором были расположены уборные.

Харука поднялась по лестнице и решительно направилась к женскому туалету. Отложив учебник, я достал телефон и начал ждать. Буквально через полминуты мой гаджет поймал сигнал от микрофона.

Замечательно, Кокона. Можно считать, ты справилась.

Я хмыкнул и первым делом запустил вирус, который удалил все мои сообщения в беседе. А затем пришёл черёд платы.

Часть средств, похищенных мною из банка на Каймановых Островах я заморозил, то есть, они, образно выражаясь, «повисли», так и не приземлившись на мой счёт. Именно эти деньги я и направил Харуке.

Она вышла из туалета и тут же, вздрогнув, достала из сумки телефон. Из-за плохого зрения мне не было видно, как расширились её глаза, но я могу себе это представить. Мой смартфон был надёжно укрыт за страницами учебника; со стороны могло показаться, что я что-то зубрю, но на самом деле я умудрялся одновременно не выпускать из поля зрения и Харуку, и экран телефона.

— Вот это да… — прошептала Кокона, прижав ладонь к щеке. — Она не обманула!

Тут девочка заметила меня и, вздрогнув, быстро спрятала телефон за спину. Я взглянул на неё поверх страниц учебника и любезно вымолвил:

— Доброе утро.

— Доброе утро, Сато-сан, — Харука улыбнулась. — Замечательная погода, не так ли?

Не дождавшись моего ответа на этот тривиальный и, в общем-то, риторический вопрос, она ринулась к лестнице. Сейчас ей не было дела до какого-то заучки из совета, который пришёл пораньше и уселся неподалёку от аудитории, чтобы почитать учебник. Сложно было в принципе найти менее подозрительного человека, чем я, кроме того, членство в совете придавало мне солидности, так что Харука никогда бы не могла подумать, что таинственная и загадочная Инфо-чан — это я. У Кокона имелись другие заботы, куда более насущные, а если бы она и стала задумываться о том, кто такая Инфо-чан на самом деле, то быстро зашла бы в тупик: электронных следов я не оставлял.

Встав со скамьи, я деловито спрятал телефон и учебник в сумку и снова направился к своему кабинету, решив вплотную заняться Мегами: она, по моим расчётам, должна была уже прийти в школу.

Но за поворотом коридора меня ждал весьма неприятный сюрприз: у входа в клуб фотографии, который располагался по соседству с моим штабом, расположилась группка учеников во главе с Фредом Джонсом. Они обсуждали выставку, которую собирались сделать на фестиваль, наперебой предлагая различные идеи.

Я остановился на углу и, глубоко вздохнув, побрёл к лестнице: мне ничего не оставалось, кроме как пойти в аудиторию.

Ну почему они не могли поговорить об этом внутри помещения своего кружка, а не снаружи? Им обязательно было стоять в коридоре?

Раздосадовано хмыкнув, я прошёл в класс и уселся за свою парту. Теперь — ничего не поделаешь — придётся рисковать и просматривать видео здесь, благо почти все мои одноклассники имели привычки являться сюда непосредственно перед сигналом к уроку.

Вставив один наушник, я подключился к камере наблюдения в зале заседаний и, как оказалось, сделал это весьма вовремя: Мегами и её лучшая подруга Куроко уже сидели там.

— … так получилось, — Мегами, которую мне было видно только со спины, глубоко вздохнула и покачала головой. — Тётя говорит мне, что нужно бороться, протестовать, даже убежать, если нужно.

— Но ты с ней не согласна, верно? — проницательно спросила Куроко, скрытая от меня стеллажом с папками.

— Верно, — Мегами кивнула. — Мама рассказала мне о том времени, когда они все вместе учились здесь. Тётя сбежала из семьи, стоило ей только окончить Академи, и это ввергло весь клан в ужас, ведь именно её готовили на пост генерального директора нашей корпорации. Папе пришлось пройти ускоренный курс обучения и взять всё на себя; именно тогда мама и стала его поддерживать. А теперь я хочу сделать с семьёй то же самое, что и тётя, и, может быть, ещё хуже, ведь методы управления с годами стали ещё сложнее, и папе уже требуется помощь квалифицированного управленца. Понятно же, что Кенчо никогда не сможет взять на себя эту роль.

— И что ты решила? — ровным голосом осведомилась Каменага.

— Я пойду на это, — Мегами гордо вскинула голову. — Договорюсь с Шинохара так, чтобы наш брак был чистой фикцией, всего лишь союзом на бумаге.

— О… — в голосе Куроко явно звучало потрясение вкупе с уважением к собеседнице. — Это чрезвычайно смело, Мегами.

— Я должна так поступить из-за корпорации, — Сайко негромко ударила ладонью по стопке документов, лежавшей рядом с ней на столе. — А теперь давай поговорим о чём-нибудь повеселее, хорошо? Не хочется думать об этом Шинохара… Что насчёт фестиваля; есть идеи? И где носит Сато и Ториясу? Нам уже давно пора обсудить следующую неделю.

Я выдернул наушник, выключил видео и, выйдя из программы, быстро заспешил к двери, на ходу пряча смартфон в карман пиджака. Быстро сбегая по лестнице и на ходу здороваясь с однокашниками, я лихорадочно размышлял о том, что сейчас узнал.

Итак, ответственная и серьёзная Мегами решила не идти по стопам тётки, а покориться воле родителей и выйти за Шинохара, сделав этот брак действительным только на бумаге. Само по себе решение было довольно взвешенным и здравым, и Сайко вполне могла договориться с потенциальным женихом о политике неприкосновения друг к другу. Так их союз мог стать даже в какой-то мере счастливым: просто двое людей, которые ходят на приёмы в сопровождении друг друга, а ещё время от времени обмениваются ничего не значившими замечаниями о политике или погоде. Мегами рассудила правильно: этот Шинохара был вполне современным человеком, и он явно дорожил своей свободой, если судить по его громким романам. Такой непринуждённый брак только сыграл бы ему на руку.