Без лица

Значит, необходимо отговорить её от этого.

А кто сможет провернуть сие лучше человека, которому она доверяет?

— Думаю, это не самая лучшая идея, — проговорил я, беря в пальцы ложечку и поигрывая ею. — Если Гемма почувствует от тебя угрозу, он может пустить про тебя нехорошие сплетни, используя влияние Инфо-чан. Прости, что говорю об этом вслух, но ты сама упомянула: твоя репутация и так претерпела серьёзные удары в продолжение жизни, так что сейчас тебе нужно быть крайне осторожной.

Ивасаки медленно кивнула и опустила глаза.

— Ты прав, — вздохнула она. — Что ж, значит, ничего не будем предпринимать, и Инфо-чан продолжит царить над школой.

Я пожал плечами и улыбнулся, бросив:

— Через год с небольшим подойдёт время нашего выпуска. Думаю, после этого существование Инфо-чан сойдёт на нет: у Гемма просто не останется на неё времени.

— Будем надеяться, — Юми, опершись на стол руками, медленно встала. — Что ж, спасибо за угощение и за то, что выслушал.

— Всегда пожалуйста, — ответил я, тоже поднимаясь на ноги.

Ивасаки быстро покинула мой дом: она молниеносно надела куртку, расхваливая мой чай, затем натянула на голову белую вязаную шапку с кистями. Мы распрощались, и я, выглянув из-за двери, проследил, чтобы она вошла в свою квартиру. И только тогда, когда дверь с металлической цифрой «девять» захлопнулась за ней, я юркнул обратно — в уютное тепло моего жилища.

Прозорливость Ивасаки несколько выбила меня из колеи, особенно поначалу, когда она с непоколебимой уверенностью в голосе заявила, что знает, кто скрывается за личиной Инфо-чан. Но потом, когда она сделала неверный вывод, я расслабился: всё в порядке.

Я в безопасности.

Зная непредсказуемую и решительную натуру Юми, нельзя было исключать, что она не оставит всё просто так и попытается расследовать дело дальше, но собственная пострадавшая репутация вкупе с предстоящим ответственным годом — с марта мы переходили в статус выпускников — не позволит ей организовать масштабное следствие. Значит, скорее всего, она ограничится простыми расспросами знакомых и друзей, распространив слух о том, что Гемма — это и есть Инфо-чан.

Закусив губу, я спокойно мыл тарелку от печенья, проигрывая в голове различные сценарии поведения моей неспокойной соседки.

Ивасаки была общительной, довольно милой и непосредственной; люди к ней тянулись. За сравнительно недолгое время пребывания в Академи она успела обрасти друзьями, которые относились к ней очень хорошо и прислушивались к её мнению. Если она поделится с ними своими мыслями, они ей поверят, хотя вряд ли будут инициировать какое-либо расследование по этому поводу: к чему им лишнее беспокойство?

С другой стороны…

Тщательно промокнув тарелку полотенцем, я поставил её в шкафчик и вернулся к столику, чтобы протереть его.

Я не знал, как поступить, и даже не предполагал, какой оборот всё примет в будущем. Наверное, стоило посоветоваться с Инфо: он точно сможет что-нибудь придумать и как-то обезопасить нашу общую тайну.

Закончив уборку, я вздохнул и отправился в мансарду — туда, где был устроен мой небольшой кабинет. Я не знал, удастся ли мне вызвать Инфо, но надеялся, что он придёт.

Поднявшись по лестнице, я сел за компьютер и закрыл глаза. Внезапно на меня накатила странная истома…

Инфо-чан.

Итак, старине Масао понадобилась моя помощь.

Какая прелесть.

Интересно, почему он тянул так долго? Было бы неплохо приступить к активным действиям как можно раньше, иначе милый психопат Аято мог сорваться и прирезать полшколы во главе со своим драгоценным Таро.

Кстати, о последнем.

Я придвинулся к столу и включил компьютер.

Порой старина Масао отличался невиданной наивностью, что меня удивляло: временами он на редкость точно и чётко на эмпатическом уровне считывал чувства и эмоции людей, но иногда словно бы выпадал из реальности, намеренно надевая розовые очки. Принцип «проблемы не существует, если я отвернусь и не буду смотреть на неё» в этом мире не работал, и моему соседу по душе стоило бы об этом не забывать.

Хрустнув пальцами и поморщившись от звука, изданного моими же суставами, я начал привычно быстро бегать пальцами по кнопкам клавиатуры.

Итак, Масао боялся, что Ивасаки начнёт мутить воду. Он опасался её оккупации Гемма Таку с последующим признанием последнего об истинной личности Инфо-чан. Совершенно напрасно: Юми принадлежала к той когорте людей, которых Таку просто на дух не переносил: напористая, яркая, общительная. В глазах других эти качества являлись бы положительными, но только не для Гемма, ведь он терпеть не мог, когда с ним разговаривали дольше нескольких секунд. В моменты, когда кто-либо пытался вовлечь его в беседу, он мог стать даже грубоватым и пассивно-агрессивным, ещё больше забиваясь в свой панцирь, как рак-отшельник.

Это означало, что даже если Ивасаки и вздумает допрашивать Гемма, это приведёт лишь к тому, что он попросту перестанет с ней разговаривать. А игнорировать других людей этот милый человек умел: Масао сам не раз видел, как Таку это проделывал. Однажды Роншаку Мусуме начала расспрашивать его об одной из тётушек: как оказалось, они состояли в отдалённом родстве. Сначала Гемма цедил что-то сквозь зубы, а потом и вовсе замолчал, мастерски делая вид, что Мусуме рядом нет. Она ещё некоторое время весело трещала, а потом, хмыкнув, развернулась и ушла. Масао в это время в очередной раз чистил школьную компьютерную систему от всякой гадости, находясь в помещении клуба информатики. Ему такое поведение Гемма показалось возмутительным, но сейчас оно могло сыграть нам на руку.

Так что бояться атаки с этой стороны не стоило.

На мой взгляд, опасность подкрадывалась совсем с другого фланга.

Мида Рана. Та самая красавица-преподавательница, которая замещала Мацуока-сенсей на время заслуженного отдыха последней на Окинаве.

Она проявила чрезмерное внимание к Ямада Таро, и это отнюдь не внушало оптимизма. Конечно, подобное могло оказаться ложной тревогой, но всё-таки стоило проверить, кто такая эта роскошная дама.

А ещё меня не отпускало то самое ощущение, которое нахлынуло на Масао, когда он услышал её голос. У старины Масао был прекрасный слух, и если ему казалось, что он явно слышал этот тембр, значит, так оно и было. Может, они и в самом деле пересекались в Сенагаве, но я почему-то сомневался. Он слышал её не так давно, но вот где? Когда именно? При каких обстоятельствах?

Махнув рукой, я решил сначала сфокусироваться на личности Мида-сенсей.

Эта роскошная особа вела аккаунты на нескольких социальных платформах, выкладывая фото, на которых любой мог оценить, насколько щедро её одарила природа. Она была уверена в себе и своём теле, а также не отягощена комплексами: снимки в купальнике-бикини не особо подходили к её должности учительницы, но её это явно не беспокоило.

Значит, таким являлся фасад, который она хотела демонстрировать миру… А что насчёт фактов, скрытых на глубине?

Я начал вскрывать её переписку, пробегая глазами строчки. Она пользовалась системами передачи личных сообщений, почтой, а также телефонным мессенджером, почти постоянно обмениваясь текстами, так что информации имелось предостаточно, но я искренне сомневался, хватит ли мне жизни для того, чтобы всё это изучить.

Через час я владел сведениями обо всей биографии этой прекрасной дамы. Она родилась в обычной среднестатистической семье в Кикучи. Оба её родителя были учителями, поэтому никто не сомневался, что дочка последует по их стопам. В детстве она неплохо училась, занималась музыкой и танцами, даже хотела поступать в консерваторию, но не сложилось, поэтому она отправилась в город Сенагава, где начала учиться в одном из местных высших учебных заведений. Получив новенький диплом, Мида отправилась работать в школу, но потом, спустя всего лишь полгода, она уволилась оттуда и устроилась в департамент образования в качестве замещающего учителя. В параллель она давала частные уроки и пользовалась в этой сфере немалым спросом.