Без лица

Аято справился с заданием довольно быстро. Он позвонил в больницу, и там ему сказали, что Ока очнулась, а также что она проведёт там не более трёх дней, так что оплату будет легко рассчитать. Попросив госпиталь оформлять платёжные поручения по реквизитам Академи, Аято дал отбой и с улыбкой посмотрел на меня.

— Вот видишь, Масао, как хорошо всё складывается, — произнёс он, откладывая свой смартфон в сторону. — Сердечный приступ не нанёс Оке никакого вреда, и скоро она полностью поправится.

— Это прекрасные новости, — я улыбнулся, отпив глоток чая.

Аято поднял уголки губ кверху и наклонился ближе. Его ладонь мягко накрыла мои пальцы, и я вздрогнул от неожиданности. Его кожа была тёплой, сухой и словно светящейся изнутри.

— Мне нужна будет твоя помощь ещё раз, — прошептал он. — Совсем ненадолго; это займёт где-то пять минут. После этого я отблагодарю тебя от всей души.

Я посмотрел на него, некстати вспомнив, как была добра ко мне семья Айши. Если бы не они, я бы упал в пучину депрессии и, быть может, выбрался оттуда уже только в урне в виде сероватой пыли. Нужно осознать: я в неоплатном долгу у семейства Айши. Кроме того, у меня не имелось оснований подозревать Аято в чём-либо: он дал мне достаточно чёткое объяснение всему произошедшему.

— Хорошо, — вымолвил я.

Мне хотелось прибавить ещё кое-что, но я не успел: дверь кабинета совета широко раскрылась, и внутрь начали заходить наши коллеги.

В авангарде плыла Мегами в роскошном белом пальто с меховой опушкой, а замыкала шествие Куроко — её пальтишко было коричневого цвета и на редкость уродливого фасона. Однако она казалась искренней, настоящей, не пытавшейся спрятаться за тряпками и блёстками, и лично мне это импонировало куда больше.

Акане, красивая и выделяющаяся в своём ярко-красном одеянии, демонстративно не замечала хмурого Кенчо. Рюгоку Аои в практичной синей куртке сдёрнула шапку с волос и даже не подумала о том, чтобы пригладить их хотя бы рукой, не говоря уже о расчёске.

Вздохнув, я снова направился к буфету: нужно было сварить чаю на всех — это давно стало моей постоянной обязанностью.

Я сходил в класс домоводства, чтобы вымыть заварочный чайник, и вернулся вовремя: все как раз избавились от верхней одежды и расселись по местам.

Достав из буфета изящную вежвудскую чашку, я начал медленно и бережно наливать туда заварку. Мегами, бросив на меня взгляд и поблагодарив кивком, громко спросила:

— А где Широми? Уже конец месяца; мне нужен от неё бюджет.

— Она пока не приходила, — откликнулся Аято, отвлекаясь от работы. — Я сейчас занимаюсь бюджетом: завуч распорядилась выделить средства родителям Руто Оки и на содержание её в больнице.

— Что? — Сайко подняла брови. — А что случилось с Руто?

— Сердечный приступ, — Аято сочувственно покачал головой. — Судя по всему, у неё уже давно было больное сердце, только она об этом не знала.

— Какой ужас! — Куроко поджала губы. — Бедняжка…

— А я давно заметила, что с ней что-то не так, — Акане положила одну ногу на другую и обхватила руками колено. — Всегда такая бледная, словно вампир…

— Я видел машину службы спасения, направлявшуюся в сторону школы, — вступил в разговор я, желая внести свою лепту, — но и подумать не мог…

— Так это случилось в школе? — Мегами склонила голову набок. — Теперь понимаю, почему завуч хочет уплатить семье Оки компенсацию.

— Я звонил в больницу, — Аято встал с места и подошёл к принтеру, который начал гудеть, разогреваясь для работы. — По их словам, Руто уже очнулась, и опасности для жизни никакой нет. Она может полностью восстановиться за считанные дни.

— Слава богу! — излишне эмоционально отреагировал я.

Но на мою экспрессию никто не обратил внимания: все, кроме Кенчо, начали вслух выражать сочувствие бедняжке.

Аято, аккуратно принимая распечатки из принтера, вдруг посмотрел прямо на меня и указал глазами на шкаф для верхней одежды.

Я всё понял и, поднявшись, бросил: «Пойду глотну свежего воздуха — с утра голова тяжёлая».

Никто даже не повернул головы: все были заняты обсуждением ужасного случая с Руто.

Я накинул куртку и шарф и вышел из кабинета.

Час стоял достаточно ранний, поэтому учеников в коридорах не наблюдалось. Что ж, тем лучше: надо, чтобы меня видело как можно меньшее количество народа.

Я поднялся на крышу и бегом преодолел дистанцию до щитовой. Не мешкая ни секунды, зашёл в кабинет и отдался на милость Аято и провидения.

Инфо-чан.

Верно. Только от провидения тут мало что осталось.

Мы отправили бедняжку Оку в больницу, тем самым помешав ей признаться в любви в эту пятницу, но что мешало ей повторить попытку на следующей неделе?

Приступ оказался не таким уж серьёзным, полное восстановление — это вопрос пары месяцев. И пока она даже не подозревала, кто именно стоял за её приступом.

Что ж, сейчас мы это исправим.

Не снимая куртки, я уселся на стул и открыл программу анонимных сообщений. Быстро написав Оке: «Руто-чан, как тебе мой подарок за несоблюдение данного тобою слова?», я отправил его.

Ответ пришёл через добрых пять минут.

«Это ты сделала со мной?!».

Я ответил: «Разумеется. Я же предупреждала тебя, что ты пожалеешь об обмане. Как чувствуешь себя теперь?».

«Послушай… Подожди… Я была неправа! Я даю слово, что больше не подойду к Таро! Я клянусь! Только больше не делай такого!».

Вздохнув, я подумал немного и набрал: «Руто-чан, я вряд ли смогу ещё раз поверить твоему слову. Теперь мои условия таковы: ты говоришь своим родителям, что теперь, из-за приступа, тебе будет трудно следовать усложнённой школьной программе Академи, так что теперь тебе лучше как можно скорее перевестись в Мэйшо».

«Но… Подожди. Как я могу верить, что это ты сделала мне приступ? Может, это просто совпадение, и сейчас ты используешь его, чтобы запугать меня?».

Я хмыкнул: ожидаемо. Что ж, твой противник тоже может блефовать, моя дорогая.

С улыбкой на лице я отправил мейл: «Хочешь рискнуть, Руто-чан? Что ж, я принимаю вызов. Если ты вернёшься в Академи или продолжишь общение с Ямада Таро, в течение недели у тебя случится второй приступ. И он, моя милая, может окончиться не так удачно, как этот».

Руто долго не отвечала. Наконец, мне пришло краткое сообщение:

«Ладно. Я принимаю все твои условия».

Хохотнув, я встал с кресла. Интересно, Аято забрал свой новый галстук? Я вроде бросил его в щитовую…

Впрочем, неважно. Насколько я помнил, старина Масао при выходе ничего не заметил. С другой стороны, он был смертельно уставшим…

Боже, о ком я беспокоюсь? Малыш Аято сможет сам позаботиться о себе, да ещё как!

Фыркнув, я спешно вышел за дверь.

Масао.

Постепенно погода исправлялась: солнце начало светить ярче. Вряд ли денёк будет хорошим, но хотя бы не дождь.

Быстро добежав до двери, ведущей с крыши, я рывком распахнул её и попал прямо в чьи-то объятия.

— Вау! — раздалось над моим ухом. — А мне везёт сегодня с утра, правда, дорогой?

========== Глава 32. Орёл поднимает голову. ==========

Я отстранился, но сильные руки Фреда Джонса не пускали: он держал меня крепко.

— Думаю, конец ноября — это не самое лучшее время для прогулок по крышам, — заметил американец, буквально втаскивая меня внутрь и свободной рукой прикрывая дверь. — Что на тебя нашло? Захотел снова побыть Инфо-чан? Думаю, этой дамочке давно пора брать бессрочный отпуск.

Я попытался вырваться, но не тут-то было: пальцы Фреда сжимали меня с такой силой, что мне невольно вспомнились его рассказы о занятиях бейсболом: наверняка он до сих пор время от времени махал битой, чтобы поддерживать себя в тонусе.

— Я думаю, пора её убить, — вымолвил Джонс, не разрывая объятий. — Инфо-чан, я имею в виду. Зачем она тебе вообще нужна? Вряд ли это такое уж доходное предприятие, да и вообще: денег у тебя достаточно.

— Отпусти, пожалуйста, — я завозился в его руках, как червь на рыболовном крючке.