Без лица

========== Глава 30. Белый вечер. ==========

Кага Куша по праву считался гением. Он родился в семье университетских профессоров — весьма интеллигентных и трудолюбивых людей, которые, впрочем, не хватали звёзд с небес. Однако их сыну посчастливилось унаследовать такую комбинацию генов, что весь мир поразился.

С рождения Куша развивался быстро — не физически, а интеллектуально. Он свободно говорил в девять месяцев, а к двум годам мог бегло читать. К пяти он уже владел кандзи и с лёгкостью писал, а также был частым гостем на работе у родителей — в детском саду мальчик не прижился.

Он часто заглядывал в лаборатории, но не для того, чтобы понаблюдать: ему хотелось всё потрогать, испытать, попробовать самому.

Свой первый химический опыт он поставил в пять с половиной лет. Первый механизм он разобрал в четыре. А первое запатентованное изобретение появилось у него в возрасте нежных семи лет.

Школьную программу он осваивал с огромной скоростью, следствием чего явился диплом знаменитого Массачусетского Технического Университета, который Куша получил в тринадцать лет. Примерно с тех пор он вёл лекции в высших учебных заведениях в пределах Японии и за границей.

Но за всё приходится платить, и эта ситуация не являлась исключением: мощный интеллект сработал как катализатор для психологического развития, сделав мальчика душевно намного старше своего возраста. Ему было скучно общаться со сверстниками, а люди, возраст которых соответствовал его психологическому, не могли воспринимать его всерьёз: они видели перед собой лишь ребёнка, даже тогда, когда он изъяснялся об атомной физике десятисложными словами.

При этом Куша был довольно общительным, так что подобная ситуация породила серьёзную проблему. Мальчик, привыкший решать сложности, возникавшие на его пути в науке, не стал пасовать и в жизни: он сходил к психотерапевту, и доктор посоветовал ему простой и эффективный путь решения: пойти в старшую школу вместе со сверстниками и попытаться наладить отношения с ними, разделив какое-нибудь хобби или интерес.

В итоге это вылилось в дружбу с Масао, так что план психотерапевта сработал.

Но Куша оставался гением. Умудрившись преспокойно учиться по школьной программе, он справлялся и с начитыванием лекций в университетах, и с постоянной поставкой на научный рынок новых изобретений и патентов, и с работой в своём клубе. Помещение последнего являлось для Куши настоящим убежищем, где он с удовольствием проводил большую часть времени, мечтая о лабораториях Сайко.

Некоторые свои изобретения он намеренно не патентовал, придерживая на тот случай, если его оставит вдохновение в период особо трудных времён.

Масао и Аято считались его близкими друзьями, потому он и рассказывал им обо всём, что творилось в его жизни. Ну, или почти обо всём.

И именно сведениями, полученными от Куши недавно, и решил воспользоваться Аято: он спокойно вышел из котельной, запер за собой дверь и направился к лестнице. Галстук, которым он, по-видимому, и совершил ужасное дело, торчал из его кармана, а на лице этого прекрасного психопата царило спокойное выражение, будто он только что не убил человека, а выпил чашечку чая.

— Ты ужасен, серьёзно, — простонал я, проводя ладонью по лицу. — Тораёши — дочь мэра наших городков; это дело будут расследовать…

— Конечно, будут, — бросил Аято, поднимаясь по ступеням, — но не так тщательно, как тебе кажется. Во-первых, это будет не убийство, а исчезновение. Во-вторых, у Широми не самые лучшие отношения с семьёй. В-третьих, у мэра ещё трое детей, каждый из которых пользуется расположением родителей куда больше, чем наша с тобой покойная. В-четвёртых, ты мне поможешь представить это как побег, слегка поколдовав над её перепиской в социальных сетях. Справишься?

— Разумеется, — фыркнул я. — Подожди чуть-чуть: девочка из научного клуба как раз выходит оттуда. Тебе вряд ли захочется общаться с Кушей при ней.

— Тут ты прав, — Аято взбежал по ступеням до третьего этажа и, ничуть не запыхавшись, вошёл в одну из кладовых. — Думаю, лучше всего создать иллюзию того, что Широми сбежала в Таиланд.

Я усмехнулся и, откинувшись на спинку кресла, спросил:

— Почему именно туда?

Айши, присев на один из больших ящиков, стоящих под нижней полкой стеллажа, ровно ответил:

— Она сама не раз говорила о том, как бы хотела жить там. Кроме того, Таиланд — туристический рай; там круглый год уйма народу, и поэтому человека, пропавшего там, гарантированно не найдут.

— Хорошо, понял, — я качнулся вперёд, упершись ладонями о край стола. — А что ты скажешь Масао?

— Ничего, — Аято пожал плечами. — Тораёши решила сбежать; причём тут мы?

— А Ока? — я склонил голову набок. — Сам понимаешь, сердечный приступ…

— Хорошо, что ты об этом вспомнил, — Аято щёлкнул пальцами и встал с ящика, ногой задвинув его поглубже под полку. — Проверь, не обнаружили ли её.

Я послушно просканировал глазами нужные экранчики с видео. Бедняжка Ока, как и прежде, лежала на полу в помещении клуба любителей мистики, а Хигаку Шин — её сварливый заместитель — всё ещё сидел в классе информатики.

— Пока нет, — отрапортовал я, быстро окидывая взглядом прочие окошки с трансляциями. — Девочка из научного уже ушла; путь свободен.

— Отлично, — Аято открыл дверь и выскользнул в коридор. — Я не отключаюсь: твоя помощь ещё понадобится.

Он уверенно дошёл до помещения научного кружка и, не стучась, вошёл внутрь.

Я усмехнулся. У меня стояла камера в этом клубе: Куша когда-то сам попросил об этом, уверив, что так спокойнее.

Сейчас он колдовал над столом с набором колб и реторт: спиртовка горела, и в одном из сосудов что-то угрожающе булькало. При виде Аято Куша поднял голову и приветственно кивнул.

— У меня к тебе дело, — без предисловий начал Аято, прикрыв за собой дверь.

— Слушаю, — Куша развёл руками.

— Составы для разложения органического и неорганического мусора, — Аято прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. — Ты ведь ещё не запатентовал их?

— Нет, — Кага помотал головой, снимая защитные очки и доставая из кармана халата обычные. — Скорее всего, я подожду ещё год или два: мне нужно улучшить состав этих соединений. Кроме того…

— Отлично, — перебил его Айши. — Мне они нужны. Оба. А также инструкция о том, как ими пользоваться.

Куша не донеся очки до лица, шокированно открыл рот.

— Ты… Что? — прошептал он.

— Мусор, — пожал плечами Аято. — Органический лежит в котельной, неорганический — её одежда и вещи.

Куша шумно сглотнул и упал на стул. Он судорожно надел очки и провёл ладонью по волосам.

— Кто? — еле слышно вымолвил он. — Хотя… Нет, не отвечай: мне незачем это знать. Боже мой… И всё-таки это случилось.

— Это было неизбежно, — голос Аято, ровный, спокойный, без малейшего признака эмоций, пугал своим пронзительным холодом даже меня. — Она подслушала наш разговор, узнала, что мы втроём связаны с Инфо-чан. Также мы обсуждали план по поводу Оки, так что сердечный приступ мог навести её на мысль о том, что это неслучайно. Так что избавиться от неё было единственным путём.

Куша глубоко вздохнул и, тяжело поднявшись со стула, направился к железному шкафу. Он отпер дверцы, удерживаемые простой задвижкой, и наклонился вперёд.

— Одно влечёт другое, — бросил Кага, перебирая стоявшие на полках склянки, колбы и бутыли. — Постарайся в дальнейшем не убивать, хорошо? Наша школа ещё не успела оправиться после исчезновения Осана, а теперь ещё и это.

— Можешь не волноваться, — Аято оттолкнулся от стены и подошёл ближе к Куше. — Я всё прекрасно осознаю. В будущем я изо всех сил попытаюсь избежать ненужных жертв.

— Вот и славно, — Кага вручил ему две небольших бутыли. — Вещество фиолетового цвета разлагает органический мусор, оранжевого — неорганический. Они проникают в состав самих веществ, глубоко в ткани, так что будет достаточно нескольких капель каждого. Их можно смешивать; ничего страшного не будет. Только проследи, чтобы органический растворитель попал на кожу… Э-э-э… Жертвы.