Без лица

— И что это? — Гемма скрестил руки на груди.

— А ты угадай, — в тон ему вымолвил Кага, поправляя очки.

Таку фыркнул и закатил глаза.

— У меня не так много времени, чтобы играть с вами в игры, — проговорил он. — Либо говорите, что вам нужно, либо уходите.

Куша посмотрел на меня, с улыбкой кивнув на Гемма.

— Только послушай его, Масао, — мой друг запахнул халат. — Говорит, что у него мало времени, однако смог выкроить немало минут, чтобы отправить тебе целых два письма.

Гемма поджал губы и отвёл взгляд в сторону. Он втянул голову в плечи и напоминал нахохлившегося воробья.

— Мы точно знаем, что это ты, — тихо вымолвил я, наклоняясь вперёд. — И нам необходимо обсудить это в приватной обстановке.

Таку хмыкнул и демонстративно осмотрелся.

— Достаточно приватно для вас? — саркастично протянул он, кивая на группку своих соклубников, расположившуюся неподалёку.

— Так пойдём, — Куша спрятал руки в карманы халата. — В кладовую, например.

Гемма молча кивнул и, встав с кресла, пошёл к двери. Мы потянулись за ним, переглянувшись.

Кладовые располагались в нашей школе на каждом этаже. Они располагались на концах южного коридора и представляли собой, как явствовало из названий, складские помещения для нужд учащихся. Чаще всего тут хранили вещи для клубов, запасные предметы, расходные материалы. Сами по себе комнаты были довольно скучными: простые металлические стеллажи, уставленные коробками. Однако они были крайне важны для жизни и функционирования школы.

В одну такую мы и пришли.

Гемма сразу же прошёл вглубь помещения и прислонился сутулой спиной к одной из полок, упрямо нагнув голову, как бык на корриде. Очки с сильными диоптриями сползли, но он не стал их поправлять. Небрежно причёсанные волосы топорщились на затылке, нечистая кожа блестела в свете потолочных ламп, а широкие насупленные брови придавали ему сходство с каким-нибудь злодеем из аниме-сериала.

— Итак, — Куша жестом заправского фокусника вытащил из кармана халата конверт и извлёк оттуда письмо. — Внимательно слушаем твои объяснения.

Таку исподлобья глянул на меня и вздохнул.

— Нечего объяснять, — буркнул он, ещё больше ссутулившись и опустив голову.

И тут мне кое-что стало понятно.

Гемма Таку — это устрица. Он прячет свою нежную мягкую душу под непробиваемым панцирем из сварливости, ворчания и нарочитой грубости. Он сам окружил себя искусственными шипами и погрузился в цифровой мир, где, как ему казалось, его понимали лучше.

В информатике есть стабильность, надёжность. Последовательный ряд единиц и нулей редко преподносит сюрпризы, и в этом их основная прелесть: с ними не стоит бояться того, что можно неправильно подобрать слова или нечаянно оттолкнуть от себя.

Но настоящих, живых людей цифры никогда не заменят.

Значит, стоило проявить тепло к этому несчастному человеку, который решил, будто мир программирования компенсирует ему всё остальное.

— Мне так не кажется, — мягко вымолвил я, положив руку ему на плечо. — Ведь ты написал эти письма с какой-то целью, разве нет? И почему ты выбрал именно меня?

Гемма закусил губу и неуверенно посмотрел на меня. Это выражение лица разительно отличалось от его обычной хмуро-недовольной гримасы: так он казался более человечным, более… близким.

— Ну… — он замялся. — Я понял, что Инфо-чан — это ты, и решил… Вроде как… Написать это.

— Почему ты сделал этот дикий и ошибочный вывод? — я склонил голову набок, сам удивляясь тому, как спокойно и ровно звучал мой голос.

— Он не дикий и не ошибочный, — Таку сдвинул брови у переносицы. — Я уверен, что Инфо-чан — это ты.

Куша негромко прочистил горло, и Гемма, вздрогнув, перевёл взгляд на него. Мой лучший друг смотрел на него без злости и раздражения, но внимательно и сосредоточенно: так он обычно следил за ходом своих экспериментов.

— Надеюсь, у тебя есть доказательства? — тихо спросил Кага, передав мне письмо и скрестив руки на груди. — Обвинение ведь довольно серьёзное.

Гемма вздохнул и зарылся пальцами обеих рук в растрёпанные волосы.

— Вы оба меня не поняли! — воскликнул он. — Я не собираюсь никого обвинять!

— Но для чего ты тогда написал это? — Куша указал пальцем на письмо, которое я держал в руке.

— Не знаю, — Таку вдруг сморщился, будто разжевал лимон. — Просто так.

Я вздохнул и, выдвинув из-под нижней полки стеллажа три коробки, спокойно проговорил:

— Пожалуй, присядем.

И сам же первым занял центральное место. Куша кивнул и присел рядом, а через несколько секунд, помедлив, к нам присоединился и Гемма.

— Итак, — я сцепил пальцы на коленях, — думаю, начнём сначала?

Таку кивнул и заговорил, упрямо глядя не на нас, а перед собой:

— Я начал подозревать тебя практически сразу. Инфо-чан появилась примерно в то же время, что и хулиганы. Помню, тогда все говорили о том, что кто-то дал Осоро Шидесу наводку об издевательствах, которым они подвергались. Думаю, это было твоё первое дело: ты сочувствовал им и пытался помочь… Как мне тогда.

— Что? — я удивлённо поднял брови. — О чём ты?

Гемма усмехнулся.

— В прошлом году меня травил один старшеклассник, — вымолвил он. — Ты, наверное, не помнишь, так как это были сущие мелочи. Ты спас меня от него, сказав, что соберёшь дисциплинарный комитет, если ещё раз увидишь такое. Ты даже связался с его родителями и рассказал всё, чтобы они на него повлияли, и после этого издевательства с его стороны закончились.

Я наморщил лоб. Да, что-то такое было… Третьеклассник по фамилии Танака или Табата… Не помню точно, но что-то вроде этого; к счастью, он не состоял в группировке тех, кто нападал на других систематически, и был сам по себе. Он поступил в Академи благодаря увесистому кошельку своих родителей и отличался довольно вздорным нравом. Мне он активно не нравился, и, застав его за травлей другого ученика, я был только счастлив применить власть, данную мне школьным советом, чтобы призвать этого негодяя к ответу.

Припоминаю, что его отец по телефону звучал весьма сурово и видимо, задал своему отпрыску неплохую трёпку, так как на следующий день тот пришёл в школу с весьма смиренным видом и до конца года — до выпуска — держался тихо и скромно.

Что ж, это доказывало важность добрых дел.

— Когда я подошёл к тебе, чтобы отблагодарить за это, — продолжил Гемма, нервно теребя пальцы, — ты махнул рукой, сказав, что ненавидишь издевательства всей душой. Именно тогда я задумался о том, что ты мог бы организовать всё это: помочь тем ребятам и спасти их руками Осоро. Видишь ли, я помню, с каким выражением лица ты смотрел на них, как сильно жалел и переживал, что не сможешь противодействовать целой группировке старшеклассников.

— Но не только я один относился к ситуации подобным образом, — я покачал головой. — Многие проявляли к тем беднягами жалость.

— Верно, — кивнул Таку. — Но ты… Ты был готов реально что-то делать. Правда, не напрямую, но всё же.

— И ты считаешь, что я дал наводку Осоро Шидесу, чтобы она спасла их? — протянул я.

— Именно, — Гемма повернул голову и неуверенно посмотрел на меня. — Это был хороший план, который мог разработать только ты.

— Только? — я усмехнулся. — Да ладно. Этого недостаточно, Таку: подобный план мог прийти в голову кому угодно.

— Верно, — кивнул он. — Но то, в каком виде он был исполнен, говорило о тебе. Ты связался с Осоро, не раскрывая себя: она сама рассказывала, что ей пришло сообщение от некоей Инфо-чан со скрытого номера. Что это означало: во-первых, Инфо-чан знала номер телефона Осоро, во-вторых, Инфо-чан знала о натуре Осоро и её характере; о том, что Шидесу не выносит несправедливости и способна кулаками восстановить порядок. Осоро же не так часто ходит в школу, и для того, чтобы хорошо её знать, особенно полтора года назад, нужно обучаться с ней в одном коллективе — без вариантов. Для того, чтобы написать ей сообщение, при этом скрыв свой номер без возможности его трассировки, требовались неплохие навыки программирования. Соединяем одно с другим, складываем два и два…