Без лица

Аято ждал, что между Кизана и Ямада произойдёт нечто неожиданное, я рассчитывал подарить свой голос школьной постановке, а Куша намеревался наконец-то поговорить с Мегами и восстановить их помолвку: в такие тяжёлые времена даже железной Сайко нужна была помощь, поддержка и участие. А кто может обеспечить подобное лучше, как не хорошо подготовленный и умный Кага? Не без почти незаметного участия Инфо-чан, разумеется.

Мы вышли за ворота школы вместе и добрались до перекрёстка, весело болтая друг с другом и заливаясь смехом. Как результат, я вернулся домой в прекрасном расположении духа и рьяно принялся за дела. На положительном импульсе я умудрился успеть провести генеральную уборку, сбегать в торговый центр за паровой шваброй, о которой давно мечтал, подготовить уроки и даже пощипать банковские счета воротил, не горевших желанием платить налоги и потому поместивших свои средства в банки на Каймановых Островах.

Я старался быть осторожным и никогда не забирал помногу, направляя средства по сложному пути через цепь европейских банков. В итоге след терялся настолько, что даже если бы эти толстосумы решили бы расследовать это дело, то сразу же обломали себе зубы: я хорошо знал своё дело, не забывая постоянно совершенствоваться, так что поймать меня было нереально.

Как только деньги поступали в ведения японских банков, они как бы зависали в промежуточном положении, и я перенаправлял средства на свои счета постепенно, в небольших количествах, чтобы не привлекать к себе нежелательного внимания налоговых органов.

Проверив напоследок сайт больницы, в которой лежала Юкина, я убедился, что состояние женщины стабильное, и это обрадовало меня: значит, надежда есть.

Жизнь явно налаживалась, и это не могло не радовать мою исстрадавшуюся душу.

***

С утра в субботу пошёл дождь. Он был несильным, но в сочетании с ветром доставлял серьёзные неудобства и существенно портил прекрасное октябрьское утро.

Осень была моим самым любимым временем года. Меня восхищали разноцветная листва, живительная прохлада, неповторимая свежесть воздуха с утра, и даже дождь обладал особым шармом, если находиться не на улице, а в тёплом помещении. Минусами являлись слякоть, пронизывающий ветер и переменчивая погода, но зачастую мне удавалось не обращать на них внимания.

Но только не сегодня.

Мои форменные брюки промокли почти до колен, а ещё я неудачно наступил в лужу и зачерпнул воды, отчего неприятный холод немедля сковал стопу. Дойдя до школы, я в первую очередь кинулся к Куше в клуб — у него там хранились обогреватели всевозможных форм и размеров. Мой лучший друг пока ещё не пришёл, но я знал, где что лежало, поэтому без проблем отыскал всё, что нужно. Просушив брюки и носки, я захватил с собой пару небольших греющих шариков — изобретение Кага, которое по гениальности не уступало остальным. Небольшие мячики диаметром два сантиметра сами по себе не нагревались; они просушивали всё вокруг себя с помощью ультразвуковых волн, синусоиду которых Куше удалось подкорректировать абсолютно волшебным образом. Иными словами, если поместить эти шарики в промокшую обувь, она высохнет через десять минут.

Так я и поступил, спустившись на первый этаж и поместив по мячику в каждый ботинок. Потом мне предстояло путешествие в кабинет школьного совета — чтобы оставить там куртку; затем я сходил в аудиторию и бросил там сумку… В общем, мне с лёгкостью удалось убить десять минут и вернуть мячики на место, кинув их в ящик с очистительной пеной — ещё одним гениальным изобретением моего друга.

Он сам сегодня слегка припозднился: мы встретились лишь перед началом первого урока и успели только поздороваться.

Как выяснилось позже, на переменах, восстановление отношений с Мегами шло у Куши туго: бывшая невеста пока не была готова разговаривать с ним, а от поддержки гордо отказалась. Лаборатории Сайко уплывали у моего друга из-под носа, и он был в миноре из-за этого, но сдаваться не собирался.

Аято же пребывал в превосходном расположении духа и на наш вопрос о том, расшифровал ли он то, о чём говорил призрак, неопределённо махнул рукой и перевёл разговор на другую тему.

А после уроков состоялась первая встреча всех, кто участвовал в спектакле «Ромео и Джульетта». Сюда входили члены театрального клуба, я и Ямада Таро, который держался поодаль и явно смущался, осознав то, что ему придётся блистать в главной роли.

Кизана распоряжалась ясно и чётко. Она пребывала в своей стихии и знала, чего и от кого требовать, так что её распоряжения выполнялись с потрясающей быстротой.

— Мы начнём с чтения сценария, — вымолвила она, присаживаясь на один из стульев. — У каждого есть экземпляр? Так мы быстро определим, хорошо ли подобраны актёры. Начинаем!

Большегрудая Кокона Харука с улыбкой подала мне довольно пухлую стопку листков, я улыбнулся, поблагодарил её и начал с интересом изучать строки текста. Сценарий Кизана составила сама, не забыв подписать, кому какую реплику говорить, и я невольно отметил, что она весьма хороша в том, что делает.

Мы прочли вслух первый акт, и Сунобу начала хмуриться. Она несколько раз прерывала Ямада Таро, который читал свою роль глухо и монотонно, громкими окриками: «Эмоциональнее, Таро; это же Ромео!». Но Ямада не мог выполнить её просьбу; он старался изо всех сил, однако избыток чувств был явно не в его характере.

И тут я понял гениальный замысел Аято.

Разрешив Кизана взять Ямада на роль, требовавшую сильнейшей эмоциональной отдачи, он наглядно демонстрировал полнейшее отсутствие актёрского таланта у Таро. Ямада, в принципе неплохой человек, не обладал необходимым эмоциональным спектром для того, чтобы вытянуть такую сложную роль, как Ромео.

А Кизана больше всего на свете ценила именно дар — то, чему невозможно научиться; то, с чем необходимо родиться. И теперь она видела, что у Таро подобного не имелось и в зачатке. Это вызывало в ней острое чувство досады и разочарования, и её симпатия к Ямада таяла на глазах.

Я усмехнулся, мысленно сняв перед Аято шляпу: всё развивалось именно так, как он и хотел.

И при этом никто не страдал, что являлось для меня определяющим фактом.

========== Глава 62. Где же ты, Ромео? ==========

Вечером в субботу я шёл домой в приподнятом настроении. У меня из головы не выходило выражение лица Кизана, когда в конце чтения сценария она прижала ладонь ко лбу и довольно резко произнесла:

— Нам нужно срочно внести изменения в актёрский состав!

Таро виновато глянул на неё. Он понимал, что речь шла именно о нём, ведь за время чтения он получил миллиард замечаний, и каждый раз тон последних становился всё более суровым. В конце дня Сунобу явно приняла решение и озвучила его в свойственной ей манере:

— Ямада, тебе не место не только на этой роли, но и в актёрстве вообще. И о чём я только думала, когда приглашала тебя?

Таро встал, положил на сиденье довольно потрёпанные листки с репликами, тихо поклонился и молча вышел из помещения театрального клуба. Кизана глубоко вздохнула и бросила свой сценарий на стул.

— Цурузо, ты будешь Ромео, — скомандовала она. — И в следующий раз, когда я решу, что увлеклась кем-то, нужно будет сразу провести чтение сценария, чтобы понять, чего стоит этот человек.

Таким образом одной проблемой автоматически стало меньше, и всё это — благодаря Аято и его сообразительности.

Но оставалась ещё Юкина. Бедная, несчастная, вся переломанная, лежавшая в больнице и хватавшаяся за жизнь, как жертва кораблекрушения цепляется за обломок деревянной палубы…

Я не представлял себе, что будет дальше, но одно известно точно: мы с Джонсом проведём расследование на месте скачек и постараемся узнать, что же произошло там; как именно нанятый Кенчо человек всё провернул.

Шанс предоставился уже на следующий день, в воскресенье: с утра, покончив с уборкой, я отправился на смену в торговый центр, и там меня перехватил предприимчивый американец. Ровным тоном он посоветовал мне перенести часы работы на другое время, а сейчас — направиться вместе с ним туда, где проходили скачки. Нечто в этом роде я ожидал, поэтому совершенно не удивился и спокойно отпросился у менеджера лаборатории по ремонту тонкой техники. Тот согласился, и я с готовностью последовал за Фредом.