Без лица

Он отложил карандаш в сторону и наклонился ко мне.

— Масао, я всё бы отдал, лишь бы мне дали возможность поработать там столько, сколько я хочу!

Я чуть отстранился и внимательно посмотрел на него. Его глаза горели огнём фанатизма и безумия; наука являлась делом всей его жизни и её смыслом, и это было по-настоящему страшно.

— Для того, чтобы капитально обосноваться там, тебе придётся ни много, ни мало — жениться на Сайко Мегами, — с улыбкой произнёс я, пытаясь разрядить обстановку.

Куша поднял брови и уставился на меня, приоткрыв рот, как будто я только что изрёк нечто потрясающее.

— А ведь это мысль… — прошептал он, потирая подбородок.

— Ты с ума сошёл? — я прыснул, наклоняясь к нему поближе и понижая голос. — Да она мужчин терпеть не может! Ты сам видел, как она ото всех шарахается; вряд ли она вообще когда-либо выйдет замуж.

— Выйдет, — Куша кивнул в такт своим словам. — Она наследница богатейшей и могущественнейшей семьи страны, и ей придётся когда-либо занять место главы «Корпорации Сайко», а для статуса требуется супруг. И я уже не говорю о наследниках, которыми бы тоже неплохо обзавестись.

— Верно, но, скорее всего, её выдадут за отпрыска какого-нибудь нувориша, — пожал плечами я. — Просто договорный брак — наверняка в их среде так принято.

Куша нахмурился и потупился, закусив губу.

— Неужели для меня и в самом деле это невозможно? — тихо-тихо произнёс он.

Я сочувственно покачал головой несмотря на то, что он не глядел на меня и, следовательно, не мог видеть этот жест.

Куша был гением и, если отвлечься от его странноватой манеры держать себя, довольно неплохим товарищем и приятным собеседником. С ним можно было обсудить и научные новинки, и политику, и он не морщился от скуки, когда я заговаривал о новостях в Японии и мире. Он считался непревзойдённым специалистом в рамках наукоёмких технологий, его привлекали даже для серии лекций в университетах, но всё равно мне казалось, что снобы Сайко вряд ли в принципе будут рассматривать его как кандидатуру на роль жениха для их наследницы.

И это не принимая во внимание андрофобии Мегами — её страха перед мужчинами, который она с успехом трансформировала в неприязнь, порой граничившую с ненавистью. Она отказала в помощи нескольким ребятам из нашей параллели — они пожаловались на то, что над ними издевались. К сожалению, в тот день Куроко была в отъезде, и её заменяла Мегами, которая с металлом в голосе приказала им убираться.

— Если не можете защитить сами себя, вам нечего делать в этой школе, — присовокупила она, указав пальцем на дверь.

Первоклассники переглянулись и, понурив головы, направились к выходу. Один из них хромал, второй то и дело потирал спину, у третьего под глазом был синяк, а четвёртый прижимал к груди сумку, на которой сияла выведенная спрей-краской надпись «Слабак».

Эта неприязнь к лицам мужского пола распространялась и на меня, и только мои мягкие манеры в сочетании с умением становиться невидимым когда надо помогали мне не стать непримиримым врагом Сайко. Но это давалось мне с огромным трудом, и я сомневался, что Куше подойдёт такая тактика. А без этого нечего и думать о том, чтобы хотя бы перемолвиться с гордой Сайко парой слов.

— Послушай, Масао, — Куша потянул меня за рукав. — Ты же член совета, ты знаешь Мегами лучше всех…

— Я бы так не сказал, — я пожал плечами. — Мы с ней просто коллеги, далеко не друзья и даже не приятели. Наше общение ограничивается приветствиями, прощаниями и решением текущих вопросов, а о том, чтобы поболтать по душам, и речи идти не может: ты ведь сам знаешь…

— Я не об этом, — Куша нетерпеливо махнул рукой. — Ты наблюдательный. Кроме того, твоё хобби — язык тела, психология… С помощью этого ты легко сможешь понять её получше.

Сдержано улыбнувшись, я склонил голову. Я и правда увлекался темой невербальных сигналов, которые человек подаёт постоянно помимо своей воли. По законам природы язык тела говорит куда больше, чем рот, и соврать здесь невозможно. Я купил несколько книг по этой теме и тщательно их изучил, но делал это не ради какой-либо благородной цели, а для того, чтобы мне было легче обнаруживать жертв для моей теории семи смертных грехов.

Однако теперь мне предлагали настоящий вызов — трудную, практически невыполнимую задачу, — и я отнюдь не был уверен, что с ней справлюсь.

Само по себе наблюдение за человеком сложностей не вызывало: ещё в приюте я хорошо усвоил искусство становиться невидимкой. За людьми легко следить, делая вид, что занят своей работой: в нашем менталитете заложена эта пресловутая деликатность, когда чужие дела — это чужие дела и ничего больше.

Но тут всё многократно усложнялось: Мегами ненавидела мужчин, и из-за этого на меня она смотрела пристальнее, чем на остальных членов совета, так что она с лёгкостью могла заметить чрезмерно пристальное внимание, неверно его истолковать и выгнать меня из совета — она вполне имела возможность это сделать, учитывая влияние её семьи.

— Ты ведь сможешь осуществить это? — Куша придвинулся ко мне практически вплотную. — Друг, я сделаю для тебя что угодно, если ты поможешь мне! Серьёзно: всё, что угодно!

Я покачал головой и приготовился объяснить ему, что это в любом случае невозможно, но меня прервал звонок, одновременно с которым в класс вошла учительница с свёрнутой в трубочку картой под мышкой.

— Хорошо подумай, — бросил Куша, отодвигаясь в сторону вместе со стулом. — Я не хочу на тебя давить, но это и вправду важно для меня. Буду очень благодарен, если ты согласишься.

Ограничившись коротким кивком, я направил всё своё внимание на урок. Жаль будет разочаровывать Кушу, но невозможное есть невозможное: я просто физически не смогу наблюдать за Мегами так, чтобы она не заметила, а уж о том, чтобы посмотреть её реакции, когда она расслаблена, и речи идти не могло: в моём присутствии она всегда напрягалась.

Если только разместить в зале заседаний, который мы пока использовали под кабинет, камеру видеонаблюдения, а ещё…

Стоп.

Я закашлялся, прикрыв рот рукой, и тут же зарылся в учебник, чтобы все перестали смотреть на меня.

А ведь это идея…

Куша — научный гений; он разрабатывает смартфоны, значит, может изготовить камеру настолько миниатюрную, чтобы она практически не была видна. Если разместить такой прибор в зале заседаний, я смог бы направить сигнал на свой компьютер, просмотреть отснятое и проанализировать это, а потом сообщить результаты Куше.

Но риски при это был огромен: если бы Сайко обнаружила камеру, она бы тотчас обратилась в полицию, и пусть тамошние технические специалисты уступали мне в умениях, вероятность того, что меня раскроют, всё же оставалась.

Я покосился на Кушу, который скучающим взором смотрел на карту мира, пришпиленную учительницей на магнитную доску. С ним на моей стороне я смогу сделать практически всё; мы вдвоём просто непобедимы.

Но стоило ли подвергать себя опасности ради теоретической возможности работать вместе?

Комментарий к Глава 6. Дом кошмаров.

Самая прекрасная на свете Springsnow!

КФ почему-то “съел” комментарий, который я добавляла к предыдущей части, так что пристегну его к этой.

Поздравляю тебя с прошедшим днём рождения! Работать с тобой — одно удовольствие; надеюсь, мы ещё не раз станем вместе придумывать тексты.

Спасибо тебе, что ты есть и всегда готова поддержать!

========== Глава 7. Тень и я. ==========

К обеду у меня страшно разболелась голова — сказывалась бессонная ночь. Я сходил к медсестре, попросил таблетку, отказался от её любезного предложения отдохнуть в лазарете и вернулся в класс.

Куша пока не беспокоил меня и не спрашивал об ответе, но я понимал, что рано или поздно это случится, и, памятуя о том, что терпение не являлось одной из добродетелей моего единственного друга, скорее всего, он не сдержится и задаст этот вопрос вот-вот, ещё до окончания уроков.

Этот выбор был для меня довольно опасен, потому что, с одной стороны, я рисковал репутацией, с другой — дружбой с человеком, который отнёсся ко мне с добротой.