Страница 19 из 48
Данут торопливо выпил несколько кубков, а потом принялся хлебать прямо из котелка. Опустошив посудину, снова набрал воды и утвердил котелок на прогоравших углях.
Жажда ушла, на смену явился голод. Торопливо, словно изголодавшийся пес, Данут «умял» половину сушеного мяса, кусок сала и почти все остававшиеся в мешке сухари. Запив еду настоем из кипрея, решил, что жизнь, в общем—то не так и плоха. Теперь бы еще поспать, но это можно сделать попозже.
Как только на небе проявились первые звезды, Данут уже понял, в какой точке пути он находится. Если прикинуть маршрут «по прямой», до поселения орков осталось всего ничего — двадцать— двадцать пять миль. Значит, идти придется дня два, при условии, что впереди не будет глубоких рек и болот. Но болот, вроде того, что они прошли с Курбадом, быть не должно, а через реки, как—нибудь да переправится. Зато, если все сложится благополучно, можно исправить кое—какие «белые пятна» на карте земли Фаркрайн!
Теперь же, его задача — дойти до селения орков, передать им не только договор о дружбе с фолками, но и ту серебряную «свистелка», найденную в мешке предателя. А еще, Данут решил любой ценой доставить гворнам голову профессора. Мэтр заслужил, чтобы его тело было погребено целиком, а не по частям!
Глава 10. Охота за фолком
Немного поспав и позавтракав (пожалуй, в следующий раз надо перловку сварить!), Данут раскидал вещи Курбада по ближайшим кустам. Перед тем, как залить костер, юноша бросил в прогоравшие угли приглянувшуюся накидку, решив, что пользоваться ею будет противно. Думал, что дождевик сгорит не сразу, а вместо этого — треск, яркая вспышка пламени и, удушливый черный дым, мгновенно расползшийся вокруг.
«Ну и ну!», — подумал про себя Данут, откашливаясь и отворачиваясь от вони, идущей от скрюченного куска странной ткани.
Противный запах, умудрившийся проникнуть в одежду, преследовал парня все утро, пока, наконец-таки, не выветрился на свежем воздухе.
К полудню солнце начало проникать сквозь кроны деревьев, становилось жарко. Хотелось забраться куда-нибудь в тень, чуть-чуть подремать, но Данут, подавив в себе приступ слабости, продолжил путь.
После болота идти по твердой земле — сплошное удовольствие. Ну, если и не сплошное, то все равно. Птичье пение радовало ухо больше, чем кваканья жаб, а запахи леса, куда гораздо приятнее запахов гнили и разложения.
У Данута была привычка, от которой он много раз пытался избавиться, но так и не смог — «накручивать» себя. То, что кому-то другому казалось мелочью, чем-то незначительным, у Данута принимало огромный размер! Особенно, если ему казалось, что кто-то поступает несправедливо. Еще отец, посмеиваясь, говорил, что сын у него слишком впечатлительный для помора и любит делать «из мухи кита».
Вот и теперь, парень принялся размышлять — не должен ли он поделиться векшами, находящимися на счету Курбады, с наследниками Байна Периверта? Данут никогда не был жадным, но векшей было жаль. Только что он считал себя богатым человеком (ладно, пусть не богатым, а зажиточным), а теперь половина богатства должна отойти к неизвестным людям (тьфу ты, гворнам!). Значит, сертификат на пятьсот векшей — это его и, только его добыча. В конце— концов, во столько оценили его собственную голову. Двадцать векшей «живыми» шкурками можно в расчет не брать — для гворнов это мелочь, тем более, у профессора, как он знал, жалованье приличное. Остается две тысячи. Пожалуй, будет честно, если их он поделит пополам — тысячу отправит в Скаллен, а тысячу оставит себе. С учетом пятисот, у него остается полторы тысячи. А ведь полторы тысячи — тоже неплохо!
Когда, вроде бы, мысли улеглись, Данут опять встревожился — а не обидятся ли наследники? Как им сказать — вот, мол, дорогие наследники, возьмите векши, причитающиеся вам за смерть вашего дорогого родственника? Тьфу ты, не так. Не за смерть, а деньги, что забрал у убийцы. А они что скажут?
Данут так задумался над ответами на еще не заданные вопросы, что забрался в заросли колючих кустов, хотя мог бы их обойти стороною. Приобретя пару царапин, ссадину, изругав самого себя, парень решил, что впредь будет думать не о том, что еще не свершилось, а о делах более приземленных. Например — второй день подряд Данута не покидало чувство, что за его спиной, а иногда и сбоку — справа, иной раз слева, ощущалось чье-то присутствие. Дважды за спиной неожиданно взлетали птицы, перелетая с ветки на ветку, разбегались белки. Но преследователь не спешил нападать, он только сопровождал путника. Кто же это мог быть? Волк лето сытый, на человека не нападет и, уж тем более, не будет столько времени идти рядом. Но иногда этот странный спутник куда-то пропадал, а потом снова появлялся. В конце— концов Данут решил, что если сопровождающий не проявляет агрессии, то и ему пока не о чем переживать.
День, как не пытайся его растянуть, все равно закончится. Посему, Данут отыскал местечко, пригодное для ночлега, чтобы там была и вода и, чтобы за хворостом недалеко ходить. Решил-таки сделать нынче перловую кашу. Вроде, ее полагалось промыть, обжарить до золотистой корочки, выложить на отдельное блюдо, а потом засыпать в котелок, залить водой и варить. Слышал, что нужно еще мелко порезать морковку с луком, что-то еще. Но морковку, ни в каком ее виде, парень не любил, а лука все равно не было. Еще слышал, что перловую крупу надо залить водой, оставить на ночь, варить один час, а потом настаивать два часа, укрыв чем-нибудь теплым. Пожалуй, за то время, что будет вариться такая каша, съедят кашевара!
Какая разница — залить ли крупу кипятком, или засыпать крупу в кипящую воду? Решив, что разницы нет, вскипятил воду, засыпал туда крупу и посолил.
Когда каша сварилась, принялся есть. Оказывается, если перловка горячая, так она вполне себе ничего. А если не есть целый день — замечательная каша!
Данут, улегшись у костра, смотрел в звездное небо — не по необходимости, а по привычке, соотнеся звезды с местом своего пребывания — вон та, третья из пяти в созвездии Кормчего, указывает на море Ватрон (море сейчас на севере), а провести от нее линию — будет Одинокая путница, она как раз над Тангейном (город справа, на северо-востоке), стало быть, завтра нужно глянуть на солнце и если оно будет там, где положено (за сутки не должно никуда деваться!), то следует идти не строго на северо-запад, а чуть правее, градусов на пять. Можно даже и на четыре, потому что все равно упрешься в реку Кошь, а по ее берегу и будет самая надежная дорога к селению орков.
В полусне-полудреме (крепко спать можно будет потом, в надежном месте), парень не мог отделаться от мысли, что за ним кто-то наблюдает. В этом нет ничего удивительного. В лесу все друг за другом наблюдают. Одни, чтобы съесть, другие чтобы успеть удрать, пока не съели, а треть, чтобы воспользоваться тем, что не доели другие. Ближе к утру, юноша провалился в глубокий сон без сновидений.
Пробуждение было внезапным, словно кто-то вытолкнул его из пучины сна на поверхность.
Наблюдатель! Данут не чувствовал в неизвестном ни агрессии и, ни страха. Понятно, что это не человек. Ощущалось что-то такое... странное... А еще у него появилось предчувствие, что наблюдающий хочет ему что-то сказать, но ему что-то мешает это сделать. Сказать? А что мешать животному в лесу может только костер.
Данут перекатился в сторону, подальше от костра и, ощутил, что в его голову вплывает (или входит?) образ ... рыжего с черными полосами кота, с нелепым именем Пчелка. Если бы парень стоял, он бы сел от неожиданности. Кто еще мог посылать подобный сигнал, если это не та молоденькая рысь, которую он спас и, которая, в свою очередь, пыталась предупредить его о предательстве спутника? Она! Поняв, кто с ним пытается общаться, стало полегче. А дальше он получил целую обойму непонятных сигналов-образов — человеческий след, с плавающими очертаниями... еще следы. Воспитанник орков едва не стукнул кулаком по земле. Ну, почему, в свое время, он не озаботился научиться хотя бы сотой доли того, что умеют его сородичи-орки, общающиеся с животными?! Взяв себя в руки, Данут постарался расслабиться и сосредоточиться. Итак. Следы. След. Человеческий след. Его след?! На него наступают другие следы. Их несколько! Что за чепуха?! А если не чепуха? О чем говорят следы, если на них наступают другие следы? Да о том, что кто-то идет по следу. По его следу! А кто может идти по его следу? Болотники. Но как они могли его так быстро отыскать и догнать? Он шел от озера целый день. Неужели болотные люди ходят по лесу быстрее, чем он?