Колдун 3

Небо любили оба. Оно было их страстью, их увлечением, их отдыхом и способом забыть обо всем, скинуть копившееся на работе напряжение. Но Лена горела больше. Михаилу нравилось прыгать, он обожал чувство свободного полета, то ощущение, когда адреналин переполняет его тело настолько, что казалось, еще немного — и он начнет просто сочиться из каждой поры, то нереальное чувство полной свободы… Но уезжая в командировки, он не особо и страдал без прыжков.

У Лены было не так… Для нее прыжки стали необходимостью. Она становилась раздражительной, если по какой-то причине ей приходилось пропустить очередной прыжок. Она жила небом, дышала им. И даже мысль о том, что ей на какое-то время придется отказаться от прыжков, приводила ее в ужас.

Миша давно привык сдавать ее Владу с рук на руки, уезжая. Тот ругался, но за девушкой присматривал, как только мог. Казаков всегда контролировал каждый ее прыжок, но когда Михаил отсутствовал, Лена попадала под тотальный контроль. Влад только что на зуб не пробовал каждое крепление, каждую лямку подвесной системы, тщательно проверяя перед входом в самолет клапана и корпуса замков, едва не обнюхивая оба ранца с парашютами, лично следил за укладкой парашюта, не допуская даже малейшей небрежности. Михаил всегда был спокоен, оставляя жену в надежных руках.

Но не в этот раз. Он не хотел ехать. Его что-то тревожило, беспокоило. Все валилось из рук. Сколько Михаил ни прислушивался, сколько ни взывал к своему дару — не мог понять, что его так тревожит. Мелькали парашюты, прыжки, но не более.

— Лен… — замерев со сложенной рубашкой над чемоданом, не выдержал мужчина. — Пообещай, что без меня прыгать не станешь. Подожди моего возвращения. Я вернусь, и вместе прыгнем. Да и вообще… Не стоит тебе теперь прыгать. Хотя бы пока малыш не родится, — хмуря брови, обеспокоенно посмотрел он на жену.

— Мишка, ну что ты такой? — уронила руки на колени девушка. — Еще срок маленький. А ты на целых две недели едешь! Когда вернешься, мне уже и прыгнуть еще раза два только можно будет, а потом всё… Когда я потом прыгать смогу? Последней радости лишаешь!

— Лен, да какой радости? Ты о чем? — подскочил с табуретки мужчина и, взъерошив волосы, нервно заходил по комнате. — Это опасно для малыша, как ты не понимаешь? — расстроенно взглянул он на жену, не находя других аргументов.

— Да я понимаю, Миш… Вот еще три недельки попрыгаю, и всё… Потом только когда подрастет немного, — грустно улыбнулась девушка. — Миш, я же потом долго-долго прыгать не смогу! Ну пожалуйста, позволь мне! — умоляюще сложила она руки.

Устоять перед умоляющим взглядом дорогой для него женщины было сложно. Михаил вздохнул и, подойдя к жене, обнял ее, припав губами к голове. Он изо всех сил прислушивался, вызывая свой дар, в надежде увидеть будущее. И видел. Видел, как девушка, полная предвкушения, запрыгивает в самолет, видел прыжок… Вроде все было в порядке, все, как тысячу раз до этого… Но отчего ему так тревожно?

— В аэроклуб новые парашюты завезли… — с тоской проговорила Лена. — Влад сказал, они необычные. Их отцеплять можно будет. И управлять ими теперь станет гораздо проще…

— Ленка, нет! — резко выпрямился мужчина, сильно сжав плечи жены. — Поклянись, что не станешь их испытывать!

— Да Влад и не даст, пока сам их не опробует как следует, — пролепетала та, удивленная реакцией мужа. — Миш, да что с тобой?

— Даст, не даст… Поклянись, что не станешь прыгать с новым парашютом, пока я не вернусь! — сдвинув брови, резко потребовал он. — И вообще прыгать до моего возвращения не будешь!

— Миш, так не честно! — возмущенно воскликнула та, задрав голову и обиженно глядя снизу вверх на такого непривычного нервного и сурового мужчину.

— Лена! Я все сказал! — выпустив плечи жены, он снова принялся мерять шагами комнату. — Тревожно мне. Неспокойно. Прошу тебя: до моего возвращения никаких прыжков! Приеду — и прыгнем вместе. Обещаю, — остановившись, он хмуро смотрел на девушку, ожидая.

Та сидела, опустив голову и кусая губы. И чего он взвился? Сколько раз за эти годы уезжал, и никогда никаких проблем не было! Чего теперь-то случилось? Неужели из-за ребенка? Но срок совсем маленький, еще же ничего даже не заметно!

Мишка чувствовал метания жены даже на расстоянии. И ждал. Если она не даст ему сейчас обещания не прыгать без него, он никуда не поедет! Жена в любом случае ему дороже. А ощущение необъяснимой тревоги уже не билось, оно буквально вопило у него в голове.

— Хорошо… — вздохнула наконец Лена. — Обещаю: я не буду прыгать в эти и следующие выходные… Но через субботу ты же приедешь, правда? — вскинула она на него глаза.

— Солнышко мое, я сделаю все, чтобы приехать как можно раньше, — с облегчением выдохнув, Михаил прижал голову жены к себе. — И через две недели мы обязательно прыгнем! Всего две недельки подождать, ладно?

— Обещаешь? — расстроено прошептала девушка ему в живот, тоже обнимая мужа.

— Обещаю, — взъерошил он ей волосы и, нагнувшись, быстро чмокнул в нос. — Давай уже дособираем меня? А то я опоздаю на поезд.

Две недели командировки прошли как в кошмаре. Чувство тревоги и ожидания никуда не делось, хотя и ослабло. Михаил торопился закончить все дела и поскорее вернуться домой. Но как он ни торопился, выехать раньше не получалось. Тревога нарастала.

С вокзала мужчина отправил Лене телеграмму, что выезжает, и будет в Москве в субботу поздно вечером.

Сидя в поезде, Миша готов был отправиться к печам и подкидывать в них уголь, лишь бы двигаться быстрее. Непонятная тревога мучила его с каждым часом все больше, появлявшиеся видения сводили с ума, но он никак не мог понять, что должно произойти. Ничего хорошего, это точно…

Поезд остановился. Мишка едва не взвыл: сейчас, когда дорога каждая секунда, они встали! Как вскоре выяснилось, сломался паровоз. Пока дождались тягач, пока добрались до станции, пока паровоз заменили…

В Москву уставший и измученный до крайности Михаил прибыл в воскресенье в десять утра. Едва выскочив из поезда, он бегом бросился искать такси. Ощущение приближающейся беды давило, мешало дышать. Всю дорогу он торопил водителя, и, едва тот притормозил возле дома, пулей влетел в подъезд, моля небеса, чтобы Лена его дождалась. На столе лежала записка: «Опаздываешь! Жду на аэродроме. Форму твою взяла. Целую! Соскучилась ужасно!»

Перед внутренним взором мелькнули глаза Лены, полные ужаса.

— Ленка… Только не прыгай без меня… — пробормотал Михаил и бросился к двери. Таксист, как он и просил, ждал. Запрыгнув в машину, мужчина прокричал: