Роковой

Он снова посмотрел на меня. Мои глаза умоляли его. Он ничего не объяснял — просто в шоке уставился на информацию, которую я только что нашла. Мои руки были сжаты на груди. Я попыталась заговорить, но язык у меня пересох. Он потянулся ко мне, но я отпрянула.

— Нет.

Сумела я выплюнуть сквозь хрипоту своего тона. Он вздрогнул от моего отказа.

— Нет.

Снова сказал я.

— Нет. Нет. Нет. Ты солгал мне, Андрей!

Покачав головой, он переместился на колени, чтобы мы могли быть на уровне глаз.

— Да, ты солгал мне! Как ты мог? Ты знал про меня все это время? Тогда в клубе, ты уже знал кто я?

Глубоко и судорожно вздохнув, он покачал головой.

— Нет, Полина… я не знал, кто ты.

Облизнув губы, он посмотрел на разложенные под ним документы.

— Мне так жаль, детка…

— Ты не имеешь право меня так называть! Мой отец умер при очень странных обстоятельствах.

Я глубоко вздохнула перед тем как задать один из самых страшных вопросов в моей жизни.

— Ты убил его?

— Нет!

Он яростно замотал головой, испытывая отвращение к тому, что я даже подумала об этом.

— Ты был причастен к его убийству, Андрей?

Я медленно начала подниматься, стоя над ним, ожидая ответов.

— Полина, нет.

Он умолял, его руки потянулись, чтобы схватить меня за талию. Я отшвырнула их.

— Но ты знаешь, кто его убил, не так ли?

Глубоко выдохнув, он закрыл глаза. Кусая губы, он мягко кивнул.

— Это был Аслан, не так ли? Стой, а моя сестра? Она погибла на одном из благотворительных мероприятий. Несчастный случай…

Когда он снова мягко кивнул головой, я достигла точки кипения.

— Ты работаешь на него почти каждую ночь, а потом приходишь домой ко мне?

Мой дрожащий голос стал постепенно набирать силу:

— Зная, что он убил мою семью!

Не в силах дышать, не в силах думать, не в силах ничего понять, я ударила его. Я была так зла на него. Мне было больно осознавать, что все это время он лгал. Все, каждую эмоцию, которую я испытала, каждую боль, с которой я столкнулась с тех пор, как мы встретились, я выместила на нем в этот самый момент.

Сжав кулак, я замахнулась на него и продолжала бить его снова и снова: ударяя по лицу, груди и плечам — везде, где было видно. Упав на колени в нескольких сантиметрах от него, я продолжала колотить его в грудь и он позволил мне. Он не двигался, не пытался уйти и даже не вздрогнул. Он как будто знал, что заслужил эту боли.

— Почему Андрей? Как ты мог так поступить со мной?

Мое запястье не выдержало и в более медленном движении я легонько ударила его в грудь в последний раз, прежде чем уткнуться в нее лицом. Рыдая, я пыталась найти нормальный способ дышать, но мои крики были неудержимы. Он обнял меня, его плач пересилил мой.

— Мне очень жаль, Полина, я никогда не хотел причинить тебе боль… Я никогда не хотел…пожалуйста, прости меня.

Нет, я не могла, не в этот раз.

— Я ненавижу тебя, Андрей… Я так тебя ненавижу.

Эти слова ранили нас обоих. Хотя именно это я и чувствовала в тот момент. Поэтому я отстранилась от него. Я не могла смотреть ему в глаза. Быстро встав, он навис надо мной. Я оттолкнула его. Подойдя к его столу, я схватила телефон.

Схватив меня за запястье, он умолял меня не уходить. Когда кровь пульсировала в моих венах, моя ярость быстро закипела. Повернувшись к нему лицом, я уперлась ладонями в его грудь. Я была удивлена собственной силой. Хотя он был крупнее меня, я заставила его отступить на несколько шагов, приземлившись на деревянный стол. Ему удалось удержать равновесие, но он не двигался. Его печальные глаза умоляюще смотрели в мои. Те глаза, в которые я когда-то влюбилась, которым я доверяла, которые позволили мне попасть под его чары. Эти глаза теперь только вызывали у меня отвращение.

Я не могла собрать все мысли воедино. Мой разум мчался со скоростью тысячу километров в час. В своей жизни я не чувствовал такой боли. Его глаза были грустными, но мне было все равно. Я собиралась уйти! Отвернувшись от него, я побежала так стремительно, как только могла, слыша, как он выкрикивал мое имя.

Схватив сумку со стола, не оборачиваясь, я попыталась отпереть входную дверь. Мне удалось открыть ее трясущейся рукой. Небрежно я побежала по дороге и добралась до своей машины. Я сунула руку в карман, чтобы взять ключи, но не смогла их найти. Проклятье! Они были в двери. В спешке я смогла найти их и прыгнуть на водительское сиденье.

Подняв глаза, я увидела его на нижней ступеньке, зовущего, умоляющего меня остановиться. Мое сердце билось с такой скоростью, что я почувствовала головокружение. Включив зажигание, я выехала с подъездной дороги на улицу. Руки вспотели, а сердце колотилось так громко, что я едва слышала собственное дыхание.

Уже через пятнадцать минут я была достаточно далеко, чтобы остановиться у бордюра и посмотреть в зеркало заднего вида, его нигде не было видно. Уткнувшись лицом в ладони, я закричала и заплакала, позволив всей ярости и предательству выйти наружу. Как я могла поверить и довериться ему? Как я могла быть такой глупой, все это время он предупреждал меня, но я была слепа и мне было все равно… Ведь я так сильно его люблю.

Знала бы я в тот момент, кем он был на самом деле, поняла бы, что все было просто ложью. Через несколько минут долгих глубоких вдохов, я смогла контролировать поток воздуха через легкие. Потом все воспоминания вернулось ко мне в тот день, когда я встретила ЕГО.

Громкий звонок телефона пронзил мои мысли. Подумав, что это был Андрей, я собиралась выключить чертов телефон, но это был не он. Это был доктор.

— Здравствуйте.

Быстро ответила я.

— Я только что получил ваше сообщение. Вы все еще замечаете или чувствуете спазмы?

Задыхаясь от слез, я выпалила:

— Много крови, оно просачивалось сквозь мою одежду…

Перебив меня, он заговорил настойчивым, но сдержанным тоном.

— Вам нужно ехать в больницу. Срочно. Я буду там через десять минут.

Тридцать восьмая глава

Угроза выкидыша. Так мне сказали в больнице, как только я прибыла туда. Мой доктор оказался настоящем волшебником, так о нем отзывались медсестры, когда я выходила из здания больницы. Я реально могла потерять моего малыша. И все из-за его биологического отца. Мне не хотелось возвращаться домой, поэтому я решила снять номер в гостинице.

Слезы текли по моим щекам, пока я лежала и удивлялась, как что-то настолько совершенное, могло полностью превратиться в одну огромную катастрофу. Я знала, что он имеет право знать о нашем ребенке, но я также знала, что не была готова встретиться с ним лицом к лицу.

С тихим рыданием, я мочила подушку, пока не погрузилась в глубокий сон, мечтая о нем. Я надеялась, что если я закрою глаза достаточно плотно, то проснусь в его постели, в его объятиях, смеясь и хихикая, когда он щекочет мой живот, приближая губы, напевая нашему малышу колыбельную. Да, этот сон был всего лишь сном и скоро я проснусь.

К сожалению, я была вынуждена вернуться в реальность, когда проснулась на следующий день. С горящими, сухими глазами я смотрела в потолок до утра. Я не была готова столкнуться с реальным миром. Вместо этого я хотела жить в своих страданиях. Здесь, в этой крошечной коробке, я была в безопасности и вдали от всего остального. Ничто не могло причинить мне вреда здесь — ничего, кроме моих навязчивых мыслей.

Теплый душ успокоил мое ноющее тело. Растирая мочалкой кожу, я тупо уставилась на одну из плиток передо мной. Все напоминало мне о нем. После всего того, через что мы прошли, я знала, что буду скучать по нему по всему: по тому, как он входил в душ без приглашения, злобно ухмыляясь, когда он брал меня и омывал меня сам, эти большие карие глаза, как они смотрели в мои, как он держал меня ночью, крепко прижимая к своей груди, шепча мне на ухо, как сильно он меня любит. В глубине души я знала, что никогда не смогу забыть его. Он всегда будет занимать особое место в моем сердце. Он всегда будет любовью всей моей жизни.