Страница 25 из 42
Миранда по этому поводу немного сожалела. Мол, если кому-то из ополченцев предстоит погибнуть в бою, может, хотя бы поесть что-то эдакого всё же стоило перед боем. Кира спокойно просила подругу не торопиться, ведь не понятно, что там затевается теперь внизу долины. А Бальтазар вообще считал, что активный и яростный воин должен быть голодным. Главное, не настолько, чтобы стать немощным и обессиленным.
– Хотелось бы, что б там все друг друга перебили, и дело с концом, – посмеивалась лучница, допивая чай.
– Завтра твой День Рождения, – напоминала Миранда, – может, устроим большой праздничный костёр? Расставим дозорных по периметру, Бальтазар устроит ловушки с нежитью на подходах к холму, чтобы никто не сорвал нам веселье…
– Тут бы сегодняшний день пережить, какое веселье, – массировала лучница виски.
– А что тебе подарить? – спросила Морриган, аккуратно отставив фарфоровую чашку красивого сиреневого сервиза с гранёной верхней каймой-короной округлых симпатичных чашек.
– Голову Мортимера на серебряном блюде, – фыркнула та, скривив губы и отвернувшись.
– Ни слова больше! – выпорхнула девчонка в шерстяной накидке из-за стола.
– Куда ты? Не лезь на солнце! – хмурилась и кричала ей вслед Миранда. – Капюшон накинуть не забудь и не перепугай тут всех своими зубищами! Ох, не ребёнок, а наказание… – тяжко вздохнула она, закатив глаза.
– Тут же подавляющее большинство не в курсе, что она вампир, небось? – поинтересовался Бальтазар.
– Да, полагают, что просто такая же волшебница, как и Миранда. Чародеев войска чтят, уважают, так что хоть с дисциплиной полный порядок. Хорошо, вы Ильдара позвали. Такой спокойный, уравновешенный, немногословный, – смотрела она на смуглого чародея, медленно делающего глоток из чашки, прикрыв глаза.
– Он просто не выспался, – посмеялся некромант. – Сейчас чай взбодрит, тоже будет летать над полем боя.
– Госпожа Кира! Господа генералы, – вбежал в палатку и поклонился всем Георг, усатый соглядатай.
– Что там? – тут же приподнялась, хлопнув ладонями по столу, Кира.
– Лорд Мортимер навёл порядок, похоже… Отобрал у своих генералов те артефакты, всё сам надел и ведёт войска, – докладывал дозорный.
– Ты ж смотри, какой! – воскликнула лучница, широко в недовольстве раздвигая ноздри. – Ну, всё тогда, кончилась клоунада. Надо принимать драку, пока он не приблизился.
В скором времени они вернулись ко входу в лагерь, взирая с холмистой опушки на идущее войско. Оно, конечно, уменьшилось после утренних разборок, виднелись павшие позади, под холмом с высившимся тёмно-серым замком, но всё ещё три региональные армии и личная стража в качестве четвёртой ударной силы.
Немало церковных знамён, одно из которых нёс сам отец Дамиан, флаги подвластных Мортимеру областей и его собственный сине-белый герб рода в косую полоску. Кира тут же по разработанному плану начала отдавать распоряжения. А Миранда принялась сооружать затяжное заклятье, обращаясь к различным силам.
Ильдар расставлял лучников, пока Кира направилась к коннице, а Бальтазар собрался поднимать свою нежить основным воинством всего этого ополчения. Часть мертвецов заведомо обособленными маленькими группами располагались на поле. Были заброшены в траве и в земле там и тут, словно заготовленные ловушки. Но, чтобы их привести в движение, нужно было воззвать к этим останкам. Присутствие некроманта было необходимо в самой гуще событий. И именно этого он желал.
– Милорд, как же мертвецы будут шагать при свете дня? – беспокоился Ильдар. – Солнце сделает их слабее, жалкими и неповоротливыми.
– Значит, сегодня устроим ночь пораньше, – фыркнул на это Бальтазар, проходя мимо, и испуская со своего тела ввысь тёмные силы, представлявшие собой нечто среднее между чёрным пламенем и густым дымом, нечто потустороннее и невероятное, застилавшее над ним небесную синеву.
Расставив руки ладонями кверху, сосредоточенно прикрыв сверкающие фиолетовые глаза, некромант взывал к царице-тьме и излучал собственную энергию, выпуская ту из самого сердца, из глубин сознания, словно открывал все казематы, внутренние сдерживающие барьеры и недра. Всё, что так долго копил и оберегал.
Было видно, как первые ряды армии лорда замедлились, чуть не напарываясь на оружие ступавших сзади, глядя, как над лесом формируются густые чёрные тучи, а сквозь них немыслимые космические переливы едва заметных сине-зелёных и малиновых вихрей. Там была даже россыпь мельчайших звёзд, как будто кроме тьмы Бальтазар сумел воззвать к свету. Нечто глубинное, густое, с целым набором тёмных оттенков, оно клубилось и перемещалось, будто зловещий улей.
Некромант опустился на одно колено и крепко вонзил пальцы в твёрдую стоптанную землю дороги ко входу в гарнизон. Его ушей достигла пафосная речь Киры, призванная приободрить бойцов и взрастить в них зёрна патриотизма, призвать к защите своей родины от обирающего их тирана, коим она считала Мортимера.
Пульсирующие волны мерцающих и разрезающих землю линий, словно вены и артерии, растекались в разные стороны от медитирующего чернокнижника. Голоса изнутри затухали. Танцующие языки пламени, воодушевляющие речи, переговоры и отданные приказы… Перед лицом замаячили образы – порхающая чародейка с аметистом, лучница с косой чёлкой, куртизанка с перламутровыми прядями… Всё дальше и глубже отсылали они его память.
Хмурый Книт с его выдающейся мрачной архитектурой. Каменные замки Кастора и всё, что тогда там произошло. Леса Фуртхёгга, казнь церковниками ведьмы-наставницы. Бегство из родного поместья, пытающиеся принести его в жертву родители… Солнечный свет потух, огонь угас, проносящаяся задом наперёд жизнь меркла, растворяясь в небытие. Всё, что на него влияло, что сделало его таким, что привело сюда – оставалась за гранью сознания. Было только здесь и сейчас.
– Вот и наш час, – улыбнулась царица-тьма. – В этот раз всё будет повеселее, как ты любишь. Не то что сломленный в мгновение ока барон Казир.
– Откуда ты знаешь? Может, выйдет всё ещё проще и этот лорд, поджав хвост, перепугается и сбежит от моей армии.
– За что ты бьёшься, некромант? Зачем ты здесь? – расспрашивал мягкий женский шёпот в голове. – За родину, за дружбу, за любовь?
– Я воюю всегда за себя, – рокотал вслух мужской голос. – Я здесь, чтобы взять титул лорда. Чтобы захватить весь Червегор! – распахнулись его мерцающие глаза, и такой же огонёк вспыхнул у множества мертвецов и скелетов, начавшись медленно подниматься под чёрным небом.
– Утихнет звон колоколов, И не шипит гадюка, – пропела царица-тьма.
– Густой туман накроет нас. И тьма – моя подруга, – слетело с губ Бальтазара. – Земля усеяна костьми, что ждут свой час проснуться. И шепчут призраком мольбы, богам своим клянутся.
– Сухих деревьев слышен стон с останков древних капищ. И паутиной оплетён заброшенный вид кладбищ, – шептала та внутри него своим голосом.
Собранные его силами за время странствия армии к долине звериные кости теперь шевелились и формировали по воле чернокнижника гибридных големов, тут же примыкавших к его армии. Гроздья черепов, обилие конечностей. Рёбра, формировавшие то шипы, то рога, то, сжимаясь и разжимаясь, представляли собой ещё более чудовищные пасти.
– Туманный шёпот, гниль листвы ласкают в непогоду. Жду наступленья темноты в любое время года, – сосредоточенно напевал некромант. – И воцарится жуткий мрак! Все вздрогнут от испуга! – выпрямлялся он медленно и неторопливо, полыхая чёрно-фиолетовой аурой, – Мой голод ждёт, ведь день – мой враг. И тьма – моя подруга!
Способные кричать и вопить зомби издали пронзительный злобный клич. Над ними кружили вороны Морриган, громко каркая, выжидая момента полакомиться свежей плотью павших. Мертвецы и костяные големы начали своё продвижение вместе с заволакиваемым небом. А колдовство скрывало солнце прочь от зелени травы, грозя обагрить ту кровью в самые ближайшие мгновения.
Царица-тьма ликовала, как ясный день оборачивается симуляцией ночи, как глубинный космос пылает всеми оттенками гулкого мрака, пугая рыцарей и пехоту. Издали осмелевшие лучники натянули свою тетиву, но едва стрелы взмыли ввысь, как колоссальных размеров языки фиолетового огня взмывали от некроманта и его воинства, испепеляя древко каждой ещё на полёте, так что лишь оплавленные наконечники падали наземь, втаптываясь костлявыми лапами в сырую землю.