Страница 22 из 42
– Ваше благородие, – аккуратно коснулась локтя Бальтязара Дарина. – Низкий вам поклон благодарности, что с отцом проститься дозволили, – опять протирала она свои слёзы.
– Раз все купцы были из Сельваторска, а тела неведомо где, видать, сожжены или в братской яме-могиле при замке Мортимера навечно, то захороните хотя бы головы на их родине. Так хоть призраки угомонятся, – посоветовал ей Бальтазар.
– Да, господин, разумеется, – кивнула она.
– И вы всех своих похороните, как подобает. Тела мертвецов на кладбище лежать должны, а не болтаться, как флаги, – произнёс он и вдруг призадумался, насколько неплохая идея штандартом некроманта реально прикрепить к реям и ткани чей-то скелет или хотя бы череп.
– Сегодня же распоряжусь, – обернулся с вежливым кивком Еким. – Прямо сейчас вот и запишу! – схватил он пустой лист из стопки и с показательным громким стуком ладони прижал его о поверхность стола. – Так, а где ж у меня тут чернильница-то и перья… – в растерянности бегал он по интерьеру ратуши, словно делами тут занимался довольно редко, всё перекладывая на помощников.
Народу было много, процесс выхода из ратуши немного задерживался, так что все покидали её довольно неспешно. Зато казнь получилась, как подобает, с показным пафосным судом на радость зрителей. С громогласной реабилитацией Тигрохвостки из чудища и преступницы в несчастную жертву-сиротку. Со списком убиенных, куда почему-то причислили и купцов Сельваторска, хоть Вильхельм и заявлял, что жизни их лишил палач по приказу лорда.
Видать, напрямик против своего землевладельца-соседа затевать на окраине дола ничего не хотели. Участие Мортимера староста Еким всячески пытался скрыть, сделав виновником всего одного лишь Мергера. Бальтазар здесь не вмешивался, полуправды для граждан могло быть достаточно. Ведь ему уже пообещали всех мертвецов с погостов в армию, а он, идя сюда, преследовал исключительно эту личную цель. По крайней мере, сам себя он убеждал в этом, как в главной мотивации своего визита.
Из домов и мастерских города повыбегали разные жители и семьи с детьми. Всем не терпелось посмотреть, как живого человека разденут и пронзят насквозь да выставят орать но площади до изнеможения. Такое вот развлечение, тем более в краю, где богиня смерти в почёте. Как урок остальным, чтобы жили по закону и чести.
После всех блужданий, сражений, ожиданий и разборок, после столького потраченного времени, оказаться от угощения у троицы гостей просто не было ни сил, ни возможности, ни желания. Обещанная копчёная телятина, картофель с древесными грибами и прочие блюда расходились и исчезали в мгновение ока. Дарина, конечно, после казни Мергера выглядела бледноватой, особо не ела, в основном налегала на крепкие настойки и закуски, чтобы забыться и как-то унять горе об отце. Но такие кровавые вещи и в Сельваторске случались, публичные наказания, казни, да и бестия там хозяйничала по улицам ночами всяко пострашнее.
Бальтазар даже подметил, что в Фуртхёгге поступили бы куда зрелищней, устроив настоящий анатомический театр. Там бы приговорённого ждало повешение, потрошение и четвертование. Но женщине всё равно кусок в горло не лез, едва до ушей доносились страдальческие вопли пронзённого лесника.
VIII
В военный лагерь они вернулись уже сильно после времени ужина. Не удивительно, ведь Бальтазар с кладбища Черрикаша вёл небольшой отряд мертвецов, дабы присоединить к собственной армии. Пожалел лишь висельников, которых при нём снимали со столбов к радости Дарины и, наверняка, призраков тех, кого обглодали птицы.
Кира же их лишь поторапливала, опасаясь, что вся эта история с головами должна была отвлечь их и увести подальше от лагеря. Бунтарка волновалась, как там её воинство, но всё-таки тоже была рада и за пополнения отрядов нежити, и за ответы на все вопросы по убиенным купцам, и даже за успешное разрешение ситуации с Алисой-Тигрохвосткой. Вот только Сельваторску теперь всё равно нужны были новые торговцы, а тут бы ещё всех людей в ополчении не потерять.
В лагере их ждал сюрприз. Едва они подошли к главному входу, как Ильдар и Миранда их встретили, сообщив, что к ним прибыл гость. Волшебница с диадемой радостно покружила Киру, смуглый чародей приобнял кухарку, интересуясь, как она. И женщина со слезами принялась рассказывать ему о судьбе отца. А на Бальтазара запрыгнула Люция, едва тот зашёл на территорию. Так и пришлось шагать вместе с ней, не желающей слезать и отпускать, таща на себе, как дитё малое.
Дитё, к слову, тоже объявилось – едва стемнело, Морриган вылезла погулять безо всякой накидки и кремов на кожу. Возвращению Бальтазара и остальных она была весьма рада. То прыгала вокруг, то по-вампирски левитировала, приподнимаясь в воздух. Докучала расспросами, сообщала, как в этих краях нравится Эдгару, и играла со своими воронами, подбрасывая кусочки сырого мяса, а те их ловили на лету.
– А ваши скелеты во всём вам повинуются? А вы можете даже заставить их танцевать? – расспрашивала она. – А можно поделить зомби на две команды и заставить их биться друг с другом? – Хлопали её любопытные глаза с густыми ресничками.
– Смотрю, ворон-то по тебе соскучился, – глядел некромант на сидящего у неё на плече Эдгара. – От тебя не отходит. В смысле, не отлетает, – отметил он.
Ильдар, раскуривая густо дымящую трубку, слушал от Дарины краткий пересказ их путешествия в городок вишен и каштанов, хотя без куска приключений Бальтазара в лесу та вышла не совсем полноценной. Некроманту же было не до того. Он даже не успел приказать мертвецам с тамошнего кладбища примкнуть к уже лежащему на подходах к лагерю войску, готовому восстать по одному его повелению. А теперь его оккупировали любопытные девицы, взяв в заложники собственных расспросов и клянчащие внимания.
Бальтазар едва избавился от обеих, что Морри, что Люции, сказав, что у него важный разговор в ставке генерала. Кира уже была здесь – Миранда ведь легко телепортировала их вдвоём прямо в палатку, это некроманту пришлось добираться сюда пешком, хотя и у него на сокращение дистанции имелся неплохой магический арсенал. Просто он редко желал тратить силы просто так для развлечения. Самой чародейки видно не было на удивление, может, вышла за чаем, ведь кроме Киры здесь с чашкой предложенного чая находился любопытный гость.
Мужчина лет тридцати пяти, худощавый, щупленький, с худой шеей и рыжими волосами средней длины, словно шар окаймлявшей его физиономию с длинными тонкими усиками и козлиной бородкой. А сверху на нём плотно сидел серебристый камзол и некоторые элементы облегчённого доспеха. Почти всё, как и описывала им Тигрохвостка.
– А вот и барон Кронхольда! Добрый вечер! – расплылся он в улыбке, протянув руку, но не поднявшись из-за стола. – Я Гвидо, но известен, как генерал Гай. Управляю армией Фальсберга при жадности барона Витте и его недалёком высочестве, лорде Червегора Юлиане что-то там такое-эдакое Мортимере, – активно жестикулировал он, вращая кистью в воздухе. – Моей задачей было напасть на ваш лагерь, едва вы с мадам Кирой отправитесь в Вишнёвый какой-то там этот…
– Черрикаш, – напомнила Кира Морвен, умиротворённо вдыхая чайный аромат.
– Вот-вот! Назовут же деревню! – качал он головой. – У нас дома всё попроще. «Яблоневые сады», «Грушёвый сбор», «Земляничная поляна», деревни, как деревни. Так вот, моим людям поручили вас сжечь, перебить и прогнать, устроив диверсию. Но я послал лорда в задницу, где ему гнить и положено, и пришёл к вам с выгодным предложением, – ударил он в ладоши и потёр их, обнажив зубы с обрадованным выражением удивительно растягивающегося лица.
Лисий голос его лился густым мёдом. Такой пластичный, с выверенными интонациями, при этом абсолютно не сдержанный, бесцеремонный и с хитринкой, придающей особого шарма. Если и в делах военной тактики он рассуждал также, немудрено, что его сладкий язык умудрился довести его до титула генерала.
– Ха! Интересно! – присел за стол напротив Бальтазар. – Вы ведь как раз тот, кто приволок обрубленные головы в этот самый Черрикаш.