Безликий (ЛП)

— Да, я следил за ней, — признал он. — И Сандер оказался прав.

Винтер с облегчением вздохнула, незаметно поворачивая резак, пока лезвие не уперлось в край ленты.

— В чем прав?

— Твоя мама действительно бросила тебя на крыльце бабушкиного дома и помчалась в свой домик к соседу.

Винтер не позволяла себе думать о том, что ее мама и Дрейк Шелтон потакали своим страстям. Это осталось в прошлом. Ничто не имело значения, кроме этого момента. И выживания.

— Ты шпионил за ними? — спросила она, проводя лезвием вверх-вниз легкими движениями. Меньше всего ей хотелось порезать себе запястье.

— Я следил за домиком. Именно там я собирался… — Он пожал плечами. — Ну, ты знаешь.

Винтер стиснула зубы. Ей нужно сосредоточиться на лезвии. Вверх и вниз. Вверх и вниз. По одной доле дюйма за раз.

— Почему ты не убил ее там? — заставила она себя спросить.

Олли фыркнул.

— Ее любовник едва отходил от нее, все то время, что они оставались вместе, только чтобы отлить. — Он сделал паузу, откинув голову назад, чтобы она могла увидеть лукавую улыбку, искривившую его губы. — К тому же не только я наблюдал за ними.

Винтер дернулась в шоке, чуть не выронив резак. Домик стоял слишком уединенно, чтобы в него мог заглянуть случайный любитель подглядывать.

— Ты серьезно? — пролепетала она.

— Совершенно серьезно. — Он свернул, чтобы объехать что-то на дороге, затем его взгляд вернулся к зеркалу заднего вида. — Ну-ка спроси меня, кто там был.

Винтер не хотела. Ее заставляли видеть худшее в людях, которых она любила и доверяла. Ее мать. Ее отец. Ее дедушка. Она не хотела обнаружить темные мотивы кого-то еще.

К сожалению, она должна поддерживать разговор с Олли. Даже если это причинит ей еще больше боли.

— Кто там был?

— Женщина.

Винтер нахмурилась, сильнее прижимая лезвие к неподатливой ленте.

— Какая женщина?

— Тогда я не знал, но оказалось, что это была жена любовника. Я видел, как она подъехала к соседнему дому, ожидая, пока твоя мама заберет тебя из дома твоей бабушки.

— Мона Шелтон?

— Точно.

Винтер вздрогнула. Наверное, ей следовало посочувствовать этой женщине. Как ужасно проводить ночи в слежке за мужем, который одержим другой. Но когда она поймала в зеркале пристальный взгляд Олли, ее желудок сжался от предчувствия.

Мона Шелтон была далеко не одна у домика.

— Кто еще?

Он хихикнул, наслаждаясь резкостью ее голоса.

— Ты знаешь.

— Не знаю.

— Думай, Винтер.

Она не хотела играть в его больную игру. Не хотела доставлять ему удовольствие. Но она не смела его злить. Существовала вероятность, что он просто повернется и выстрелит ей в голову.

— Мой отец, — пробормотала она.

— Отлично, — удовлетворенно сказал он.

— Что он там делал? — Винтер опустила голову, словно пытаясь спрятать лицо. Так она смогла увидеть, как далеко продвинулась.

Больше половины длины.

— Подглядывал в окна, как извращенец, — насмехался Олли. — Мне пришлось залезть на дерево, чтобы не быть замеченным, когда он появился. Я чуть не отморозил себе яйца, пока он наконец не ушел.

Винтер отказывалась думать о том, что ее отец взял свою секретаршу в отель в Пайке, чтобы подглядывать за женой, находящейся в постели с другим мужчиной. А Олли затаился в темноте, как мрачный жнец, ожидающий удара.

Все это так печально, извращенно и ужасно.

— Ты последовал за моей мамой в дом моей бабушки после того, как она вышла из домика? — Она пригласила Олли продолжить рассказ.

Они находились всего в нескольких милях от Ларкина. Ей нужно освободить руки, прежде чем они доберутся туда.

— Да. Я боялся, что упустил свою возможность. — Он покачал головой, как бы разочарованный своей неспособностью нажать на курок. — Я знал, что Сандер будет в ярости. Но потом Лорел остановилась, чтобы заправиться. Бинго. Я снова в деле.

— Как ты мог, Олли? Она была моей матерью.

— Я же сказал тебе. Я верил, что она никуда не годная женщина, — повторил он, и его голос не выражал никаких эмоций. Он словно обсуждал жука, которого ему пришлось раздавить.

К счастью, он не заметил, как она отвлеклась, сосредоточившись на разрезании последних слоев ленты.

— Сандер рассказывал мне о ней. Он говорил, что она занималась извращениями с мужчинами и даже женщинами. И что Лорел слишком много пьет, и он подозревает, что она принимает наркотики. Он говорил, что ты станешь такой же, как мать, если мы от нее не избавимся. — Он сделал паузу, словно смакуя воспоминание о том, как стрелял в безоружную Лорел, которая никогда не сделала ему ничего плохого. Затем он громко вздохнул. — Конечно, мне жаль, что ты присутствовала при этом, Винтер. Я поступил небрежно. Я вовсе не хотел, чтобы ты видела смерть своей матери.

Она не поверила его притворному раскаянию. Возможно, он и не собирался убивать Лорел на глазах у дочери, но какая-то его часть, несомненно, наслаждалась мыслью о том, что кто-то наблюдал за моментом его славы. Она не собиралась говорить ему, что спала, пока он не выстрелил…

Стоп. Внезапное осознание обрушилось на Винтер. На заправке находился еще кто-то, кто наблюдал за его злодеянием.

— Кто-то ведь присутствовал при убийстве? — резко спросила она.

— Очень хорошо, Винтер, — удивился он. — Ты всегда была умной девочкой.

— Тилли узнала тебя?

— Нет, у меня хватило ума не показываться в Пайке.

— Тогда зачем было ее убивать?

Наступило долгое молчание. Как будто Олли не хотел признавать свою ошибку.

— Потому что я сглупил, припарковавшись на обочине рядом с заправкой, — наконец признался он. — Ошибка новичка, но тогда я и правда был новичком.

Винтер нахмурилась в замешательстве.

— И это все? Ты припарковался рядом с заправкой?

— После того, как застрелил твою маму, я побежал к грузовику. Кассирша стояла там.

— Где стояла?

— В окне станции, глядя прямо на мой грузовик.

Винтер вспомнила фотографию, которую шериф сохранил для нее. Очевидно, его смущал тот факт, что не существовало причин убивать ее мать, но заметил ли он в окне очертания кассирши? Кассирши, которая утверждала, что во время стрельбы находилась в подсобке.

— И что? — спросила она. — Многие люди водят грузовики в этом районе.

— Не такой, как мой. Я купил машину на свалке и несколько месяцев собирал запчасти, чтобы привести ее в рабочее состояние. Кузов был ржаво-красного цвета с желтым капотом и зелеными дверями. На бампере зияла огромная вмятина. — Он покачал головой в отвращении. — Я не мог позволить ей описать ее копам. Они бы выследили меня в мгновение ока.

— Почему ты не убил ее той ночью? — Ужасный вопрос, но он отвлек Олли, пока она заканчивала резать пленку.

— Я предположил, что кто-то услышал выстрелы и вызвал полицию. Я не мог рисковать, тратить время на путь к станции, а потом надеяться, что успею вернуться к грузовику и уехать до того, как они появятся. Пайк — не такой уж большой город. — Олли замедлил ход, когда они подъехали к окраине Ларкина. — Вместо этого я направил пистолет прямо на нее. Она закричала и побежала к задней части станции.

Винтер вскинул бровь. Угроза казалась не слишком серьезной.

— И это все?

— Нет. Я проехал несколько кварталов, а потом припарковался, чтобы вернуться на заправку. Я спрятался в тени переулка напротив заправки. Когда шериф вывел кассиршу из станции, чтобы допросить, то вышел на свет, чтобы она увидела, что я за ней наблюдаю. — Он резко рассмеялся, в его голосе прозвучало странное чувство восторга. — Она упала в обморок. Я тогда понял, что она будет держать свои рот на замке.

Винтер стиснула зубы. Тилли Лиддон точно перенесла травму после той ночи. Просто еще одна жертва, заплатившая цену за раздутую гордость старика.

— И это все? — Она говорила нарочито язвительно. — Ты вернулся в Ларкин и получил деньги, чтобы начать свой бизнес.

— Как ты и сказала, «И это все», — согласился Олли, сворачивая на боковую улицу, ведущую через жилую часть города.