Там лилии цветут…

Они пошли рядом и Алина думала, что нужно глянуть в интернете, как дальше действовать. Все же отличная штука – Интернет!

По дороге Алина зашла в зоомагазин. Поводок и ошейник нужны самые дешевые – до зарплаты еще далеко.

Дома сегодня куча хлопот. Надо придумать собаке подстилку – место. Было бы неплохо вымыть собаченцию – но пока не стоит устраивать животному стресс.

Она углубилась в собачьи форумы. Ошейник и поводок ее собака перенесла нормально. Нужно проглистогонить и блох вывести, завтра не забыть в аптеке купить.

Ах, да, нужно же ее как-то назвать. Форумы советовали, чтобы в кличке была буква «Р». Тогда собаки будут признавать в хозяине вожака, иногда рыкающего грозно. И вот как же назвать белую собаку, чтобы там была рычащая буква? Белым собакам идут имена Альба, Бланка. Но нужно же непременно с «Р». Чтобы белое и с Р – Алебастр. Но ведь не назовешь же такую хорошую собаку Алебастрой.

О, Астра! Они же и белые бывают.

– Астра! – позвала Алина. И собака подняла голову от миски и глянула на нее.

И тут позвонили в дверь.

Астра насторожила уши и зарычала, вытянув морду в сторону коридора. Ух ты! У Алины теперь есть защитник!

Она посмотрела в зеркало, поправила волосы. Почему же она раньше не завела себе такого защитника? Ох уж эти детские запреты!

На пороге стоял высокий человек с раскрытым удостоверением в руках. Она прочитала, ага – Глебов Александр Ильич.

Видимо на лице у нее крупными буквами читалось ее отношение к полицейским, потому что Глебов стал переминаться с ноги на ногу и чуть нахмурился.

– Да, здравствуйте, заходите. – спохватилась Алина.

И тут Астра залаяла.

– О, у вас собака, – сказал майор Глебов с видимым одобрением.

– С сегодняшнего дня. А у вас есть собака?

– Нет, увы, некому с ней гулять.

Он прошел в комнату, посмотрел на Астру, а та на него. Это взаимное разглядывание привело, судя по всему, ко взаимной симпатии. Потому что, когда Глебов сел в кресло, Астра спокойно улеглась рядом.

«Ненадежный защитничек-то»! – хмыкнула про себя Алина.

– Телефон вы не принесли, – начала она.

– Да, он в перечне предметов, которые нашли на месте преступления. Вы в парке часто бываете.

– Почти каждое утро. Бегаю иногда.

– И позавчера были?

– Да.

– А к пруду подходите, когда бегаете?

– Иногда.

Алина не смотрела на полицейского. Все, что она пыталась забыть минувшей ночью, обрушилось враз, придавило жутью. Перед глазами появилась мертвая голова, серая рыхлая кожа, зубы и десны, открывшиеся под разъеденными губами, родимое пятно, размером с монету, рваный полиэтиленовый мешок с дырой, толстый стебель, вьющийся змеей. Краска отлила от лица.

И голос майора изменился, стал строже. Заметил?

– А позавчера вы к пруду подходили?

– Наверное да, не помню. – Она говорила, понимая, насколько неубедительна. Как можно не помнить, что было вчера, это же не прошлая неделя, месяц, год?

– Не помните? – уточнил майор Глебов. В голосе майора сталь, Алина боялась поднять глаза.

– Да, подходила. – выдавила она наконец.

Алина не смотрела на полицейского, прекрасно понимая, что выдает себя с головой. Но просто не могла сдержать эмоции, убрать воспоминания. Она осознавала, насколько подозрительно выглядит, но ничего не могла с собой поделать.

– Вы видели что-то необычное возле пруда?

– Нет, – затрясла она головой, – пруд как пруд.

– Лилии красивые – подхватил он.

– Да, лилии.

– А сколько их, вы считали?

– Семь. Только далеко от берега.

– А вы на лодке давно катались?

– Сто лет назад, когда еще лодочная станция была целая, а я – маленькая.

Она подняла глаза, но наткнулась на такой презрительный взгляд, что снова опустила их. Конечно, он понял, что она врет.

– В каком часу вы были у пруда?

– Около семи.

– Вы видели людей в парке?

Алина задумалась,

– Цыганка спала.

Она вспомнила безмятежную смуглянку с цветастыми юбками вокруг ног. Рисковала цыганка – там же маньяк. Или не рисковала, и маньяку нужны только девочки от десяти до двенадцати лет от роду? Она поморщилась и майор тут же отреагировал,

– Вы вспомнили что-то неприятное?

Алина глянула на него, не зная, что ответить. Слишком тонок оказался мент, реагировал на малейшее изменение ее лица.

– С чего вы взяли?

– Показалось.

Он раздражал ее, она хотела, чтобы это все быстрее закончилось.

– Чаю? – спросила она. И поймала себя – он ее раздражает, а она ему чаю предлагает. «Ох, Алина, когда же ты перестанешь гнуться»!

– Да, спасибо.

Она отвернулась, чтобы скрыть разочарование и злость на себя, на этого красивого и спокойного майора, стала возиться с чайником.

За окном стемнело, но света все еще нет, не все провода соединили. Он тоже, видимо, подумал об урагане, потому что спросил,

– Как ураган перенесли? Он вас застал по дороге в школу?

– Да, вот с собакой пересидели.

– Собака вас провожала на работу?

– Нет, мы с ней познакомились там, во время урагана, мы в нишу залезли, видели, как в банке вертушки сломались от ветра.

– Познакомились, и вы ее забрали к себе?

– Да, я забрала ее к себе и назвала Астрой.

– Хорошее имя.

Он был уже не так напряжен, как в начале разговора, сталь из голоса ушла. И смотрел не так остро, а по-доброму.

Ну да, Алина молодец, что подобрала собаку. Тут он прав и не прав. Подобрала, потому что давно мечтала и не решалась завести. И тут еще, как посмотреть, кто кому нужен больше – она Астре или собака – ей. Это же волшебная собака, от которой ее вторая кожа – страх, улепетывает, только пятки сверкают.

Он неспешно отхлебнул несладкий чай, задумчиво глядя на Астру.

– У меня есть игрушки собачьи, косточки, пищалки, я вам принесу.

– Значит, была собака.

– Значит, была.

– А когда же вы мне телефон отдадите?

– Хотелось бы поскорее.

«Ну да, маньяка нужно еще найти. А вдруг они его будут искать сто лет. Эх. Пропал телефон». Она нахмурилась, «ну вот, нужно выкраивать на новый телефон».

– Нужно покупать новый телефон. – озвучила она мысли.

– Почему вы так думаете, – тут же ухватился он за ее фразу.

– Ну, не знаю, – промямлила Алина, – там же преступление, вам его надо раскрыть.

– Какое преступление, Алина Сергеевна?

Она потупилась. «Господи, врать-то я и не умею».

– Ну вы же мне сказали, что телефон нашли на месте преступления…

– И вы думаете, что раскрыть это преступление будет сложно?

– Ах, откуда мне знать! – Включила она девочку и про себя добавила: «Я – девочка. Я не хочу ничего знать. Я хочу домик в горах, вот эту белую собаку Астру и заряженный винчестер».

Он опять напрягся, опять глаза-колючки.

– Вы не против завтра утром прийти к пруду, часам к девяти?

– Зачем? – Не хочет она ни на какой пруд!

– Расскажете, где ходили, что видели. А цыганка спящая вам не знакома?

– Нет, у меня нет знакомых цыганок.

– А у вас в школе девочки пропадали? Возраст от 10 до 12 лет где-то?

У Алины затряслись руки. Она уставилась в пол, сказала срывающимся голосом,

– Пропадали… И вы их не нашли.

– Похоже, нашли, – медленно произнес он.

Алина побледнела, во рту пересохло, она с трудом сглотнула слюну.

Ее догадка о семи лилиях подтвердилась. И трех девочек она знает очень хорошо. Поддерживала их, как могла. Она вспомнила, как суп течет сквозь заячью губу Гали Грековой и побледнела еще больше.

– Что с вами? – спросил он.

– Абсолютно ничего, Устала просто.

– До завтра, – холодно попрощался майор Глебов.

И когда дверь за ним закрылась, Алина села на пол в коридоре, уставилась на свои зеленые обои, пытаясь успокоить колотящееся сердце.

Астра подошла и завалилась на ее ноги теплым боком. И постепенно стучать сердце стало медленней, и страх, животный ужас, побежал от собаки Астры и прижавшейся к ней Алины, теряя тапки.