Громовик

Спуск к равнине занял бы много времени, так как сейчас мы находились на значительной высоте и не могли идти просто так напрямик. Везде зияли глубокие провалы и ущелья. Где-то, вообще, нужно было бы перебрасывать друг другу веревки. А это требует больших усилий. Любой из нас запросто мог бы сорваться вниз и тогда спасти его было бы невозможно. Тем более, мы умирали от жажды и нуждались хотя бы в какой-нибудь еде. Однако, окончательное решение всегда принимает конунг.

– Братья мои, – начал Рагвальд. – Сейчас не время спускаться вниз. Но, и на корабль возвращаться мы не будем. Лошади не пройдут по камням и поэтому нам на берегу делать нечего. Двое наших друзей, оставшихся на драккаре, позаботятся о себе сами. У них еще есть немного еды и вина, у лошадей осталось сено. Сейчас нам важно найти воду, но для этого требуется отправить в равнину трех человек. Кто это сделает?

Недолго думая, я вскочил на ноги. Следом за мной вызвались идти Хедрик и великан Ульхарн.

– Что же, – сказал конунг. – Отправляйтесь вниз и постарайтесь найти хоть какой-нибудь ручей. Если найдете – трубите в рог и мы вас услышим. Идти всем отрядом в равнину и бессмысленно, и трудно. Вы молоды и сильны. Поэтому вы это сделаете лучше, чем некоторые из нас. Вперед!

После этих слов Рагвальд раздал нам самое лучшее оружие, которое у нас оставалось и мы, не оглядываясь, начали спуск в новый и неизвестный для себя мир.

Честно скажу: наша троица выглядела неважно. Мы были изрядно измучены, искусаны огромными комарами, от которых нигде не было спасения, исцарапаны крыльями летучих мышей, на нас почти не было одежды, а наши бороды были взлохмачены настолько, что мы были похожи, скорее, на сонных медведей из берлоги, чем на викингов. Однако, кк я уже говорил – настоящему воину все нипочем, если он отправился в поход.

Из оружия мне достался добротный крепкий меч и короткая, но увесистая булава, которую я заткнул за пояс. Хедрик нес длинное копье, а Ульхарн, по своему обыкновению, выбрал огромную палицу с шипами, которой он орудовал лучше, чем кто-либо из нашего отряда. Кстати, а я рассказывал вам о Хедрике?

– Нет, деда, не рассказывал.

– В самом деле? А рассказать есть о чем. С Хедриком мы дружили с самого детства. Получилось так, что наши дома стояли рядом, а наши отцы вместе ходили в походы. Когда его отец погиб, Хедрик перешел в нашу семью и мы еще больше с ним подружились. На то время Хедрик совершал только второй свой поход. Но, Рагвальд выбрал его из-за того, что Хедрик метко бросал копье, был отличным следопытом и отличался выносливостью. А это, между прочим, одно из самых главных достоинств в походе. Возможно, на мечах он сражался и не так хорошо, как я, но зато мог незаметно пробираться в лагерь к врагу, знал разные целебные травы, подделывал голоса зверей и птиц, быстро передвигался в сложных местах. Одним словом: Хедрик был идеальным разведчиком. А так, росту он был невысокого, худощавый, светловолосый, но волосы не отпускал, а подстригал их время от времени, голубоглазый и с таким выражением лица, как будто все его на свете удивляет. Забавный малый. Иногда он начинал заикаться, но это очень быстро проходило. Начинает волноваться – заикается, а так…ничего особенного.

– А великан?

– Ульхарн, что ли? Этот верзила мог завалить одним ударом сразу шесть человек. Сам когда-то видел. Я и сам немаленького роста, но Ульхарн выше меня на целые две головы! Лучше с ним не спорить. Вообще-то, он спокойный, но если разозлится, то лучше бежать куда подальше, а то пришибет одной левой. Правда, и у него есть свое слабое место. Дело в том, что он наотрез отказывается думать. Ему только и подавай тех, с кем можно подраться. Однажды, ради смеха выпустили против него голодного медведя – так задушил он этого зверя голыми руками и даже не испугался. Ну и что? Убил медведя, а если это будет вооруженный отряд? Я ему так и говорил, что мол, нужно не только силой, но и хитростью, а он не слушает и прет напролом. Вы не поверите, но в одном бою ему в грудь попала стрела и тут же отскочила, как соломенная. А один раз он поднял над головой телегу и отбросил ее на десять шагов от себя. Вот какая у него сила! Кстати, у Ульхарна не хватает одного уха. Так смешно…Большущая лохматая голова: с одной стороны торчит маленькое ухо, с другой нет. Отрубили давным-давно в бою. Впрочем, и у меня, как видите, пальцы тоже не все на месте.

Короче говоря, компания у нас подобралась еще та: беспалый, безухий и заика. Однако, в наше время такое бывало часто. Мало кому удавалось до самой старости без потерь сохраниться.

– Деда, а деда, ты ведь говорил, что тебе эти пальцы ужасное чудовище откусило. Расскажи…

– Да? В самом деле, я так говорил? Э-э…Ну, ладно, тогда еще все пальцы у меня были. Это потом я их потерял. Но, это было точно в этом походе, клянусь Урдом.

Так вот, начали мы спускаться в равнину. Солнце понемногу уходило за горы, а тень от них становилась все длинней. Вскоре мы уже отошли настолько, что не видели свой отряд. Впереди шел Хедрик, я за ним, Ульхарн тащился сзади. Он, вообще, довольно медлительный в этом смысле. Если бы мы с Хедриком не останавливались, то он бы нас ни за что не догнал. Идет себе, что-то бормочет под нос и постоянно спотыкается. Но, такой попутчик нам был очень нужен. С его-то силищей…

Сначала наш путь был более-менее ровным и мы спускались достаточно быстро. Приближаясь к опушке леса, мы мысленно начали прикидывать себе его размеры. Любое из деревьев было выше наших родных сосен в два-три раза. Представляете? Мало того, почти все деревья были увиты растениями, похожими на толстые канаты так, что я смог бы без проблем взобраться на любую высоту и осмотреться.

Когда солнце почти скрылось за горизонтом, мы оказались перед первым серьезным препятствием. Впереди нас была глубокая пропасть, обойти которую или перепрыгнуть не было никакой возможности. Конечно, можно было бы вернуться назад и пойти в другую сторону, но как понять, что и с другой стороны нет такого-же обрыва?

Какое-то время мы стояли без движения и думали что делать дальше. Хедрик задумчиво бросал в пропасть камешки, Ульхарн неторопливо чесал палицей свой затылок, а я просто смотрел перед собой вдаль и пытался найти хоть какое-то решение.

–Эл, послушай, – вдруг послышался голос Хедрика. – А что, если нам сделать мост?

Сначала я непонимающе посмотрел на него, но все же переспросил:

–Мост? Как?

–Очень просто. Видишь эти деревянные канаты, которые растут вдоль скалы? Мы их можем перебросить на ту сторону.

Замысел моего друга был и прост, и оригинален одновременно. Действительно, эти странные растения прочно крепились своими корнями к расщелинам в скале и были достаточно длинными для того, чтобы дотянуться до противоположной стороны обрыва.

– Я не против, но как мы их там закрепим?

– А палица Ульхарна? Я уверен, что он сможет забросить ее между тех валунов напротив и она там прочно застрянет. Затем я переберусь на тот край и закреплю канат еще надежней, чтобы Ульхарн и ты смогли переправиться ко мне.

Смекалка разведчика и на этот раз не подвела Хедрика. Его план позволит нам продолжить путь. Однако, перед этим следует перебросить канат через пропасть. А это казалось совсем непростой задачей.

Мои опасения вскоре подтвердились. Выбрав самый гибкий из растущих поблизости канатов, мы стали перебрасывать его при помощи палицы Ульхарна на противоположную сторону. Сначала наш великан бросал свое оружие чересчур сильно и далеко. Затем стал бросать его вроде-бы и нормально, но мимо нужных нам камней, через некоторое время палица стала не долетать до подходящей расщелины между валунами и, в конце концов, Ульхарн выдохся настолько, что уселся на краю обрыва и тупо уставился невидящим взглядом вниз. Ни я, ни Хедрик его палицу поднять не могли. Оставалось только ждать, пока наш силач вновь не почувствует прилив сил. А откуда им взяться-то? Мы не ели и не пили уже почти сутки.

Постепенно начинало темнеть, а мы все еще находились на этой стороне обрыва. Жажда и голод не давали нам покоя. Возвращаться назад в отряд? А какой в этом смысл? Нас отправили вниз не для того, чтобы мы вернулись с пустыми руками. И хватит ли у нас сил, чтобы подняться в лагерь? И тут я поймал себя на мысли, что очень даже зря распевал со всеми песню викинга, выходящего на сушу. Нечему здесь радоваться. Иногда суша оказывается похуже любого моря.