Безымянный

— Пошлите за лучшим врачевателем немедленно. И перенесите ее в ту комнату, которую я у вас снимаю для нас с ней.

— Но…

— Немедленно! — буквально рявкнул Мио, так что его голос, казалось, заставил содрогнуться стены комнатки.

Хозяин испуганно подскочил на месте и мгновенно скрылся из комнаты, не смея больше произнести ни звука. Однако уже через несколько секунд пришло несколько работников и, действуя весьма осторожно, перенесли бесчувственную Тики наверх, в комнату, в которой они с Мио провели столько сладостных мгновений. Вскоре после этого пришел и вызванный хозяином врачеватель. Осмотрев раненную, он обреченно покачал головой.

— Боюсь, что шансов на то, что она выживет, очень мало. Раны хоть и не смертельные, но весьма запущены, — изрек он неутешительный вердикт.

Но Мио не собирался вот так просто сдаваться. Заплатив врачевателю немалую горсть солнечных камней и посулив еще больше, он уговорил того все же заняться раненной. Пока врачеватель хлопотал над Тики, Мио вышел из комнаты, не в силах наблюдать за всем происходящим. Спустившись в общий зал, тяжело опустился на одну из скамей.

Какое-то время он задумчиво смотрел в пространство невидящим взором. Но вдруг его взгляд привлекло странно пустующее место у одной из опор, и на ней он увидел какие-то странные повреждения, будто кто-то с невероятной силой чем-то по ней ударил, оставив глубокие вмятины. Удивительно, как он вообще ее не сломал. И тут Мио вспомнил слова Найя о буйном посетителе, который был виновен в нынешнем состоянии Тики.

Немного помедлив, Мио принял хоть и казавшееся запоздалым, но все же важное решение, возможно, способное защитить Тики от подобного в будущем, конечно, если Древним будет угодно даровать ей его. Мио приказал одной из обслуживающих посетителей кап позвать хозяина, и когда тот явился, он смерил его тяжелым взглядом и тихо произнес:

— Я хочу выкупить у вас Тики, назовите вашу цену.

От этих слов хозяин внезапно оживился, да так, что даже его усики вдруг затопорщились, как было всегда, когда с ним заводили разговор об оплате.

— Право, не знаю, ваша милость. Она обошлась мне весьма и весьма недешево, — произнес он задумчиво, слегка растягивая слова, думая при этом, что если он продаст Тики сейчас, то потеряет весьма выгодного постоянного клиента в лице юного льва, крепко привязавшегося к его капе и приносящему ему все это время весьма неплохую прибыль. Однако вместе с тем он отлично понимал, что шансов на то, что та выживет- практически нет, а тут можно неплохо наживиться.

— Сколько? — коротко произнес Мио, не желая начинать торг и готовый в тот момент отдать все свои камни до последнего, что успел накопить, служа наставником. Главное хоть как-то сгладить свою вину перед Тики. Ведь он был так уверен, что она, будучи его любимой капой, и принося тем самым немалые суммы своему владельцу, будет в безопасности, оставаясь тут. Но увы, как же он оказался наивен.

Однако корить себя было уже поздно, оставалось сделать с этим хоть что-нибудь и немедленно. Даже если она действительно уйдет в обитель Древних — пусть уйдет, принадлежа ему. А между тем хозяин убежища все прикидывал, сколько же ему можно получить с юного льва, дабы не продешевить, однако и запросить слишком много, потеряв при этом все, он тоже не желал. Наконец он, словно придя к окончательному компромиссу между жаждой наживы и осторожным расчетом, прочистил горло и неожиданно твердым голосом произнес:

— Тысяча больших солнечных камней.

Услышав его слова, у Мио даже перехватило дыхание. За такую сумму можно было приобрести не только несколько весьма искусно обученных кап, но еще и небольшое стадо верховых безмолвных в придачу. Однако он не стал торговаться, решив, что это просто неуместно. Вытащив свой поясной мешочек, он высыпал его содержимое на стол перед собой, при их виде глаза хозяина запылали огнем не меньшем, чем их блеск.

— Остальное я принесу в ближайшее время, а пока что я занимаю комнату, в которой должна оставаться Тики, пока не поправится. Подойдет та, в которой она находится сейчас. И подыщите для нее того, кто будет при ней неотлучно, одной из ваших служанок, думаю, это будет вполне по силам. Любой из них за это все я оплачу отдельно, — коротко произнес он и решительно встал со своего места.

Хозяин поспешно сгреб камни в свой кошель, услужливо кивая головой. Сухо с ним распрощавшись, Мио вернулся назад в дом правителя, где его ждала служба. Потянулось тягостное время, где надежда боролась с полным отчаянием — именно так можно было описать то, что происходило в душе Мио. Возносящий в то время столько молебных воззваний к Древним, сколько не произносил ни до, ни после этого отрезка своего существования в подлунном мире. Несмотря на все старания врачевателя, казалось, Тики просто таяла на глазах и ее переход в обитель Древних был лишь делом времени, а все старания лишь отсрочивают этот момент и ничего более. Однако юный лев не был готов вот так просто опустить ее. И вдруг, когда казалось, погас последний робкий луч надежды, Тики подала явные признаки жизни, все еще теплящиеся в ее изможденном теле.

Всего на несколько секунд она пришла в себя и смогла открыть глаза, но и этого краткого мгновения хватило Мио для того, чтобы снова воспрять духом. И его надежда не оказалась напрасной — с того момента силы стали снова возвращаться в изможденное тело юной гиены, и вскоре она смогла прийти в себя и даже проявить характер, запретив пускать к ней Мио, пока она полностью не восстановится. Эта новость несказанно обрадовала Мио, теперь он окончательно уверился в том, что Тики, пусть и медленно, но верно выздоравливает.

И вот наконец пришел тот миг, когда он снова смог обнять ее. Но их воссоединение, увы, было недолгим, по крайней мере, не настолько, насколько бы им хотелось. Правитель, которому теперь служил юный лев, став наставником его отпрыска, решил переехать в другую часть своих земель на время великой суши. Он и его приближенные каждый сезон отправлялись в западные леса, где оставались до самого начала великих дождей. Мио, как и остальным, предстояло отправиться туда, но тут перед ним возник вопрос: как быть с Тики? Оставить ее на столь долгий срок в стенах убежища, где она не так давно была ранена — он точно не хотел, но и взять ее с собой он не мог. Вот и теперь, лежа рядом с ней и лениво поглаживая ее, он с тревогой думал об этом. Словно почувствовав его напряжение, она привстала над ним и пристально посмотрела ему в глаза:

— Мой господин, что с вами, что вас так тревожит?

Мио постарался ее успокоить, сказав, что все в порядке, но она не отступала. И тут в голову Мио пришла неожиданная идея — кажется, он нашел способ, как поступить. От этой мысли он даже довольно усмехнулся, чем привлек внимание Тики. Она с удивлением посмотрела на него, а между тем он мягко привлек ее к себе и стал медленно водить кончиком своего носа по ее шее, одновременно щекоча ее своими усами. Она поневоле засмеялась, прижавшись к нему, и он тихо прошептал ей на ухо:

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.

— Все, что только в моих силах, мой господин.

— Уверен, тебе это вполне по силам, но будет очень трудно. Однако думаю, ты точно с этим справишься.

При этих словах он ласково провел по ее обнаженной спине, слегка выпустив когти и нежно касаясь ими ее шкурки, чем вызвал ее сладостный вздох.

— Есть один самец, который, похоже, в жизни никогда не знал близости с самкой.

— Разве такие бывают?! — с недоумением в голосе произнесла Тики, продолжая млеть под ласками своего собеседника.

— Как оказалось, есть. И мне хотелось бы это изменить, так что я хочу, чтобы ты соблазнила его.

Она не сразу ответила, похоже, эта идея ее не очень радовала, но она хотела отблагодарить его за все, что он для нее сделал. Чуть помедлив, она тихо прошептала:

— Хорошо.

Мио довольно ухмыльнулся и нежно прикусил ее ушко, снова вызвав ее сладостный стон.

— Отлично, рассчитываю на тебя, но учти — он невероятно упрям, а самое главное — сторонится самок больше, чем гнева самих Древних. С ним будет очень непросто.