Страница 42 из 70
– Я законный король! – рявкнул он. Выпалив эти слова, человечек овладел собой. На его бледном лице не осталось никаких следов возбуждения. Помолчав, он заговорил мягким, почти нежным голосом:
– Ты глуп, племянник. Ты всегда был глупцом. А теперь ты стал еще и обманщиком. Наплел с три короба о морском дьяволе. Если тебя спас этот дьявол, то зачем тебе понадобились те глупцы, что стоят позади тебя?
Хилл повернулся и показал жестом на Джима.
– Ты похитил его ребенка.
– А хоть бы и так, – спокойно сказал король. – Тебе-то что до этого, племянник?
– В руках этого человека моя Удача! – воскликнул Хилл.
– Твоя Удача? – король на мгновение опешил, а затем беззвучно рассмеялся. – Ты действительно глуп, племянник. Как может глупое существо, называющее себя «человеком», держать в своих руках Удачу стуканца?
– Сначала моя Удача была у морского дьявола, – ответил Хилл. – Подумай сам, разве смог бы я без посторонней помощи выбраться из-под горы… Морской дьявол помог мне, однако он оказался не в силах доставить меня в Надгорье. Тогда он передал меня этому человеку, – Хилл снова показал жестом на Джима, – а вместе со мной он передал ему и мою Удачу. Этот человек вовсе не глуп. Он маг и сумел добраться сюда.
– Его магия в моем королевстве бессильна. Здесь владычествует лишь одна магия, моя собственная, дарованная мне Троном и Мантией. В этом легко убедиться.
Король повернул голову вправо и махнул рукой. От стен ниши отделилось два блока. Они подались в разные стороны, и в нишу въехала каменная плита. На ней лежал Роберт Фалон. Ребенок махал ручонками, сучил ногами и, казалось, плакал навзрыд, хотя из ниши не доносилось ни звука.
Джим рванулся к Роберту и с разбега у самой ниши налетел на невидимую каменную преграду.
Король сардонически рассмеялся.
– Хорош маг! Попался на простейший прием. Постой за этой стеной, глупец. Она прозрачная. Полюбуйся в волю на своего несмышленыша. Неужели ты решил, что я отдам тебе ребенка? Нет, я отдам его леди, впрочем, такой же глупой, как и ты.
Губы короля сжались, а затем искривились в презрительной улыбке.
– Посмотри на этого недоумка, возомнившего себя магом, племянник. Он, видишь ли, решил, что я отдам ему младенца. Да разве для того мне самому пришлось отправиться за этим ребенком после того, как мои стуканцы вернулись ни с чем, одни, напуганные ошалелыми воплями глупых людишек, а другие – шнырявшим повсюду волком?
В голове у Джима гудело, он едва соображал, о чем говорил король, и все-таки до него дошло главное: тот собирался отдать Роберта какой-то леди.
– Какой леди ты собираешься отдать ребенка? – через силу спросил Джим короля. – Как ее зовут? Агата Фалон?
Король не ответил. Внезапно неведомая сила отбросила Джима назад, и он бы упал, если бы его не подхватил Брайен. Джим побелел, взгляд его помутился, лишь в ушах жужжали еле различимые голоса: король о чем-то говорил с Хиллом.
– Как ты себя чувствуешь, Джеймс? – спросил Брайен.
Джим потряс головой, опомнился.
– Не беспокойся, Брайен, я чувствую себя хорошо.
Джим огляделся. Хилл все еще разговаривал с королем, но теперь он стоял в круге из драгоценных камней.
– Признаться, Брайен, – снова заговорил Джим, – я некоторое время не контролировал ситуацию. Произошло что-нибудь новое?
– Да ничего нового. Эти двое парней продолжают спорить. Тот, кто называет себя королем, похоже, берет верх. По правде говоря, Хилла я недолюбливал, но сейчас, клянусь Богоматерью, я бы помог ему, если бы знал как.
– Выходит, ты слышал, о чем они говорили, – удивился Джим. – Может быть, ты вообще слышал все, о чем говорили в этой пещере?
– Да нет, – недовольно ответил Брайен. – Голоса этих парней я услышал совсем недавно. До того они лишь шевелили губами. Я сам удивился, когда услышал их разговор. Оказывается, когда хотят, они могут говорить, соблюдая приличия. Этот чертов король грозит снова замуровать Хилла, если малый не покорится ему. А Хилл стоит на своем, как настоящий мужчина. Послушай сам, о чем они говорят.
– Но как он сумел… – не закончив фразы, Джим прислушался. – Они и впрямь говорят разборчиво.
Внезапно его осенило.
– А теперь послушай меня, Брайен, – проговорил Джим. – Я сейчас скажу тебе кое-что.
Джим вошел в круг из драгоценных камней, повернулся к Брайену и произнес по-латыни:
– Gladiator Hill, amor Fortunae.
– Разделяю твою надежду, Джеймс, – ответил Брайен, – только не возьму в толк, с какой стати ты отошел от меня. Ты что, проверяешь мой слух?
Джим вышел из круга и повторил латинскую фразу.
– Отчего ты шевелишь губами, Джеймс? – озадаченно спросил Брайен. – Ты хочешь, чтобы я понял тебя по губам?
– Извини, Брайен. Я сказал, что Хилл настоящий боец и Фортуна не оставит его.
– Ты и до этого сказал то же самое. Фортуной пренебрегать нельзя, я согласен. Но главным образом судьба каждого существа находится в его собственных руках. Эти парни слишком долго болтают. Англичане уже давно бы взялись за оружие. Да ты послушай.
Брайен был прав. Хилл с королем продолжали выяснять отношения.
– …Кто, как не ты, совершил это гнусное злодеяние? – вопрошал Хилл.
– Убил твоего отца? – возмутился король. – Говорю тебе: старикашка сам упал со скалы и отправился к праотцам. Впрочем, этому мошеннику туда и дорога.
– Ты лжешь, что мой отец случайно разбился.
– Выбирай слова, племянник.
– А разве ты выбираешь слова? Ты назвал моего отца «мошенником». Ты сам – мошенник и братоубийца.
– Ты забываешься, племянник. Думай, что говоришь. Я видел собственными глазами, как твой отец упал со скалы.
– Нет, это ты убил его. И ты за это ответишь!
Король рассмеялся.
– Не ты ли хочешь потягаться со мной? С твоими-то силенками?
– Я не один. Со мной человек, который оберегает мою Удачу.
– Глупец, о котором ты говоришь, тебе Удачи не принесет. Разве он сам удачлив?
– А разве нет? Он необыкновенно удачлив – у него есть ребенок. К тому же, он маг и, значит, удачлив вдвойне.
– Маг? И ты думаешь, мне с ним не справиться? Да я справился и не с таким магом. Хочешь на него посмотреть?
Король повернул голову влево и снова махнул рукой. В нишу въехала железная клетка, а в клетке, уцепившись за прутья, едва держась на ногах, стоял Каролинус.
– Уходи! – вскричал маг. – Джим, УХОДИ!
Неожиданно Джим очутился на сцене зала, до отказа набитого публикой, большая часть которой была облачена в красные мантии.
Маги! Да у них совещание! А вот и докладчик!
На сцене стояла высокая, сухопарая, среднего роста женщина с властным взглядом. Кинетете, маг ранга ААА+, та самая, о которой говорил Каролинус! Джим как-то видел ее. Она выступала арбитром в долгом и нудном споре между Каролинусом и Сон Вон Фоном, магом ранга В. А причиной спора явились действия самого Джима.
К неудовольствию Сон Вон Фона Джим – надо же, без предварительного инструктажа! – использовал в своей практике восточную магию.
Увидев Джима, Кинетете замолчала на полуслове, обратив на невесть откуда взявшегося пришельца сердитый взгляд.
Зал притих. Через мгновение зашушукался:
– Рыцарь-Дракон, тот самый…
– Уверяю, он всего лишь маг ранга С+…
– На его личном счету энергии пруд пруди…
– Ученик Каролинуса, однако…
– Как ты сюда попал, Джим? – строго спросила Кинетете.
Зал снова притих.
– Меня отправил сюда Каролинус, – ответил Джим. – Не знаю, как ему удалось сделать это. Возможно, он сумел извлечь пользу из надписи, которая появляется над входом в тоннель, что ведет в страну стуканцов – «ВСЯК ВОШЕДШИЙ УЙДЕТ, ВСЯК УШЕДШИЙ ВЕРНЕТСЯ».
– Ха! – воскликнула Кинетете со страстью, которую даже Брайен не вкладывал в это универсальное восклицание. – Выходит, Каролинус взял верх над сверхъестественной магией стуканцов.
Зал взорвался вопросами. Кинетете повернулась лицом к публике и подняла руку. Шум смолк.