Конец сумерек

Нет, причина было в чем-то еще. Возможно, взаимодействия подпространства были более сложны, чем он ожидал. Если они взаимодействовали более энергично, тогда потребовалась бы большая мощность тягового луча, чтобы вызвать контрвибрацию. Но если бы это было так, тогда узловые точки вибрации были бы иными, а они, опять же, полностью совпадали с моделью.

Единственной вещью, которая была неправильна, был сам сглаживающий эффект. Тяговый луч передвигался от участка к участку сотни раз в секунду, вызывая гармонические колебания сразу в тысячах участков; возможно, это вызвало некоторый сорт собственных колебаний из-за эффекта переноса.

Потребовалось меньше минуты, чтобы опровергнуть и эту теорию. Это была минута резких толчков и ударов, и рапорты о повреждениях приходили во всех палуб корабля, однако сенсоры не обнаружили никаких колебаний луча.

Но он исчерпал все возможности. Если это не была плотность горной породы, неточное моделирование, или влияние эффекта переноса, это вело к неизбежному заключению: что-то случилось с самим тяговым лучом.

Он приостановил движение луча на время, достаточное для полной диагностики системы. Звездолет замер на три секунды, которые для этого потребовались, и люди вздохнули с облегчением; затем корабль задрожал снова, когда Спок освободил луч, и единый стон вылетел из уст всей команды мостика. Офицер по науке проверил показания, которые четко указывали на проблему: фазовый сдвиг в коллиматоре гравитонов, который уничтожал действие луча

– Капитан, –сказал Спок сквозь грохот трясущегося звездолета. – У нас проблема.

Из- за особо сильного толчка Кирк едва не вылетел из кресла. Судорожно вцепившись в подлокотники, он посмотрел на Спока.

– Даже не буду пытаться отгадать. Что теперь?

– Коллиматор гравитонов выпадает из фазы. Луч теряет фокус.

– Насколько это плохо?

– Двадцатипроцентная утечка мощности, но эффект растет. Я попытаюсь это исправить, но для этого придется оставить программу без контроля, а она не приспособлена к изменению мощности луча. Кто-то должен контролировать ее и отключить луч, если ситуация станет хуже.

Скотти, слышавший этот разговор, неожиданно вмешался. – Нет, мистер Спок. Позвольте мне сделать это. Я работал над этим, когда мы повернули к этой планете, и я думал, что исправил его, но, наверное, из-за тряски резонаторы снова сместились.

– Мистер Скотт, разве вы не нужны на земле? –спросил Спок.

– Теперь нет. А если мы не сможем заставить "Энтерпрайз" продолжить делать то, что он делает, то и не буду. Костас и Нерон справятся.

– Нерон? –переспросил Кирк. Спок также почувствовал удивление при упоминании диверсанта, но немедленно осознал, что должно было произойти. Он одобрил использование Скотти в кризисной ситуации доступного таланта; это было логичное решение.

– Это долгая история, –сказал Скотт Кирку, – но суть в том, что здесь сейчас все под контролем. Позвольте мне вернутся на борт и укрепить эти резонаторы, и может, мы сможем все наладить.

– Хорошо, –сказал Кирк. – транспортаторная, поднимите на борт мистера Скотта.

Спок повернулся к своей станции. Фазировка тяговых лучей понизилась еще на три процента. Эффективность сцепления с землей была соответственно более слаба, однако это не означало, что корабль получит хоть какую-то передышку от колебаний. Без сглаживающего эффекта тягового луча, колебания планеты усиливались, что, в свою очередь, влияло на корабль еще сильнее, чем прежде.

Из- за очередного сильного толчка автоматически включилась тревога. "Нарушение герметичности на палубе Двенадцать", –раздался механический голос компьютера. –"Включены сдерживающие поля в секциях Один и Два".

Неудивительно. На палубе Двенадцать находились гасители инерции. Они и устройства тяговых лучей подвергались наибольшему давлению. И если оболочка там нарушится, корабль будет в серьезной опасности.

Кирку пришлось кричать, чтобы его услышали.

– Спок, мы должны отключить тяговый луч!

Это казалось наиболее очевидным курсом действий, но Спок знал, что эта ситуация обладала противоречивой логикой. Ему тоже пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным через шум. – Фактически, капитан, мы должны увеличить энергию, чтобы сгладить сейсмическую активность, если мы хотим уменьшить наше движение. Или же нам придется вообще выключить тяговый луч и уменьшить также мощность двигателей.

– Мы сможем потом возобновить процесс, если это сделаем? –спросил Кирк.

– Боюсь, что нет, капитан. Влияние на подпространство со стороны других планет слишком возрастет, чтобы мы смогли его скомпенсировать. Мы должны сделать это сейчас или никогда.

Корабль вновь тряхнуло. Кирк переключил кнопку интеркома. – Мостик инженерной. Мистер Скотт, когда вы сможете дать нам полную энергию?

– Я только что прибыл, капитан, –ответил Скотти. – Дайте мне минутку, чтобы снять шляпу.

– Придется вам поработать со шляпой на голове, –ответил Кирк. – Мы выпадаем из графика.

Глава 24

Зулу бросил свое генетическое модулирование. В любом случае, очевидно, что римиллианцам оно не понадобится. Судя по тому, как трясся "Энтерпрайз", планета должна была вращаться подобно гироскопу.

Конечно, он не знал наверняка. Из-за неотрывного сидения перед симулятором в течение последних дней, у него не было даже времени, чтобы взглянуть на звезды или на планету под ними. Он надеялся, что сможет получить видео на монитор, но из-за того, что приходилось держаться обеими руками, решил не пробовать это.

Он услышал грохот в лазарете, и раздраженное ворчание Маккоя: – Я думал, что мы уже пережили все, что только возможно, но теперь у нас космотрясение. Я всегда знал, что у Спока есть чувство юмора.

Зулу рассмеялся, но ненадолго. Корабль стонал, словно собираясь расколоться по швам, и серия очередных толчков бросила рулевого на пол.

Внутренняя гравитация неожиданно исчезла, и он бы подлетел к потолку, если бы не уцепился за пульт. Не успел он встать на ноги, как гравитация вернулась, и он вынужден был припасть к земле, словно кот, готовящийся к прыжку.

Он услышал, как Хэйдар сказала Джорай:

– Не могу поверить. Я покинула это!

– Я всегда мечтала побывать в космосе, –ответила Джорай, – но теперь я в этом не уверена.

– Расскажите мне об этом, –сказал Маккой. Он добавил еще что-то, но слова были затоплены гулом очередного удара.

Когда голоса из соседней комнаты снова стали слышны, Зулу услышал окончание фразы Джорай:

– …просто хотела сидеть под деревом с хорошей книгой и смотреть на закат.

Непохоже, что все случится, как она хочет, подумал Зулу. Ко времени, когда у Римиллии будет достаточный период вращения, чтобы на ней появились рассвет и закат, каждое дерево на планете будет давно мертво. Можно будет высадить новые леса, но, если они не буду расти с невозможной скоростью, Джорай станет старухой прежде, чем под ними можно будет сидеть.

Зулу намеревался присоединиться к ним в соседней комнате в момент относительного затишья, но мысль о деревьях заставила его остановиться и снова сесть в свое кресло перед симулятором. Он видел множество деревьев за последние несколько дней, но одно из них привлекло его внимание. Если бы только найти его среди тысяч возможных комбинаций…

Если бы только суметь добраться до терминала, криво усмехнулся он, когда очередной удар сотряс корабль. Экран симулятора замерцал, но это происходило и когда корабль был в нормальном положении, так что ни о чем не говорило. Зулу уцепился за консоль и начал пролистывать изображения полученных им мутаций.

Это не заняло много времени. Вот оно: огромная коричневая колонна ствола и конический навес зеленых ветвей. Феноменальная скорость производства кислорода, да и растет очень быстро. Семь метров в год за первое десятилетие и ненамного медленнее после. Размер отдельных деревьев достигал двухсот метров – достаточно древесины, чтобы обеспечить все население небольшого городка. Учитывая, сколько всего римиллианцам придется построить заново, древесина будет вовсе нелишней.