Сентябрьский лес

   - Что с тобой, Митенька? - спросила она мягко, стараясь заглянуть ему в глаза.

   - Я хотел спросить, - наконец, решился он. - Если ты не против, может быть согласишься на выпускном, - он замялся, собрался с силами. - В общем, ты хочешь танцевать на выпускном вечере со мной?

   - Конечно, Митя, - улыбнулась Марта. Дима переменился в лице. Он радостно на нее посмотрел, улыбнулся в ответ.

   - Тогда до встречи, - сказал он.

   - До свидания, - попрощалась Марта. Окрыленный успехом, он удалился с гордым видом победителя.

   Марта вернулась к подруге, они быстрым шагом вышли из переулка, в котором располагался дом Марты, свернули на тротуар, вдоль которого росли невысокие тополя.

   - Чего он хотел? - спросила Таня. В голосе подруги слышались укор и ревность.

   - Попросил потанцевать с ним на выпускном.

   - Вот дурачок, на выпускном все друг с другом танцуют, - презрительно хмыкнула Таня. Марта поняла, что Горохова недовольна произошедшим и решила перевести тему.

   - Таня, а ты думала, что будет с нами лет эдак через десять?

   - Как же не думать, - Таня чихнула. - Давай поскорее уйдем отсюда. Эти тополя мне покоя не дадут.

   Девушки добежали до светофора, и перешли на другую сторону улицы, куда тополиный пух не долетал.

   - Ну и что с нами станет?

   - Со мной и с тобой? Или с нашим классом? - уточнила Таня.

   - Со мной и с тобой. Мы останемся подругами или разбежимся кто куда? С Митькой. Он сумеет стать инженером и через десять лет будет руководить какими-нибудь стройками в Сибири, прокладывать водопровод, тянуть линии электропередач? Или провалит вступительные экзамены, отправится в армию, устроится куда-нибудь на завод?

   - Какой из Митьки инженер, скажи пожалуйста? Отслужит в армии, обзаведется семьей, устроиться где-нибудь на заводе, вот и вся его жизнь. А вот нас с тобой ждет большое будущее. Я стану переводчицей, буду работать в посольствах разных стран мира, где-нибудь во Франции или Англии, тебя ждет консерватория, имя Марты Курагиной войдет в историю музыки, твои концерты будут давать по всему миру, люди будут толпами приходить в залы и слушать. Наша дружба станет только крепче. Ты будешь навещать меня, во время гастролей, я сама несколько раз приду на твои концерты, буду одна из немногих, кто сможет достать туда билеты. Через десять лет у нас будет по пять детей, мы повидаем весь мир и вернемся сюда, в Ленинград, где нами будут гордиться и никогда не забудут.

   Марта захохотала.

   - Ты правда веришь, что у нас все получится, Таня?

   - Конечно, получится. Мы красавицы и умницы.

   - Хотя бы твои слова сбылись, Таня.

   - Уж сбудутся, поверь на слово.

   Они непринужденно болтали всю дорогу. Когда девушки добрались до Майи, то были поражены - Горохова-старшая превзошла сама себя. Платья оказались невероятными, отлично подходили Тане с Мартой, превращая и без того красивых девушек в сказочных принцесс.

   Двадцать первого июня они праздновали последний не омраченный черными воспоминаниями день - свой выпускной, первый шаг к самостоятельности. Возвращаясь поздним вечером домой, Марта вспоминала слова Тани, лица своих одноклассников.

   - Пускай у нас всё получиться, - произнесла она, вдохновленная мирной тишиной, царившей вокруг ее с матерью дома. Во сне Марте привиделись концерты, которые она давала в Ленинграде, Москве, Брюселле и Лондоне.

   Когда утром ей сообщили, что Германия объявила Советскому Союзу войну, она не сразу поняла, что уже проснулась.

<p>

...</p>

   В сентябре голод еще не начался. Но ощущение, сопутствующее ему, уже поселилось в душе Марты. Точно его можно было охарактеризовать одним словом - опустошенность.

   Она не поступила в консерваторию. Музыка была смыслом и целью ее жизни, сама Марта была частью некоей мелодии, которая звучала во Вселенной от начала времен. Она всегда в это верила, знала, что звучащая в ее душе песня никогда не подведет, не обманет. Судьба, предопределенность, рок - да называйте, как хотите. Теперь Марта считала, что лучше слова, чем ложь не подыскать. Она должна была играть на пианино, она мечтала освоить скрипку, она верила, что создана для того, чтобы дарить людям свою любовь к музыке, свое восхищение мелодиями великих композиторов. Вместо этого... вместо этого она стала поварихой! Ее руки, аккуратные, красивые пальцы, были созданы для милых сердцу клавиш, а не ножей и тяжелых кастрюль.

   Она стала грезить наяву, видела, как танцевала с Митей, слышала, как бешено стучало ее сердце от возбуждения, радости, влюбленности, свойственной только юности. Она позволила ему себя поцеловать. Отчего-то Митя тоже расчувствовался.

   - Я найду тебя Марта. Запомни, - он снова прижался своими губами к ее, Марта неуклюже ответила на поцелуй. Мама была строгой на счет мальчиков, поучала, что себя нужно хранить, но отказать Мите теперь, в эту красивую, волшебную ночь, доживая последние мгновения детства, девушка не могла. Она сама, подобно муравью, рвущемуся в гнездо пчел за сладки медом, мечтала, чтобы Митя поборол робость, и несказанно была рада тому, что они поцеловались, и никак дети, а по-настоящему.

   - Клянусь тебе, - он сумел оторваться от нее. - Я уеду, но обязательно вернусь. Мы встретимся, и если ты будешь свободна, я возьму тебя в жены. Слышишь Марта? Я клянусь тебе в этом, я буду любить тебя до конца своих дней. Ты веришь мне? Ты веришь?

   И она ответила, что верит, она была готова согласиться на все, если бы Митя пошел дальше поцелуев, Марта не стала бы противиться. Но мальчишка оказался слишком правильным, слишком честным. Он проводил ее домой, и они снова поцеловались. Вокруг кружился тополиный пух, благодаря ему лучи лунного света становились видимыми, все вокруг действительно походило больше на сказку. Одного боялась Марта - часы пробьют полночь, карета превратиться в тыкву и она проснется в сентябре сорок первого. Как же хорошо, как же приятно, прикоснуться к лицу любимого, провести ладонью по его щеке, взъерошить волосы. В то мгновение Марта любила Митю больше всего на свете, да и весь свет был создан для них одних.