Страница 34 из 60
Стараниями Марты и ее матери у них в доме всегда царило дружелюбие. Неторопливые разговоры обо всем на свете, тихий смех, вежливое и обходительное обращение. И конечно же музыка.
Сегодня помимо уже седой, хоть еще и не старой Зинаиды Курагиной, Марту пришли послушать ее одноклассник Митя Румянцев, пятидесятилетний Алексей Степанович Светляков, подруга Таня Горохова, тридцатилетний еврей со смешной фамилией Семен Архитектор и родная бабушка, полная вечно румяная Елизавета Платоновна Богданович. Как и всегда играя перед публикой, Марта немножко волновалось, но от этого ее игра становилась только лучше. Эмоции помогали исполнять произведения великих композиторов, оставаться спокойным, исполняя Баха, Чайковского или Бетховена невозможно. Если дело обстоит иначе - ты не музыкант, а полено.
Марта волновалась, потом волнение перерастало в возбуждение, наконец, мелодия охватывала каждую клеточку тела, и девушка действительно сливалась с музыкой, сама становилась симфонией, которую исполняла. Но самое прелестное заключалось в том, что Марта до конца не понимала, насколько она прекрасна, когда играет, была скромной и застенчивой, из-за чего, сама того не желая, свела с ума половину улицы. Вот, например, Митя Румянев. С самого первого класса он был сорванцом. Марта верила, что благодаря ей Митя научился любить музыку. На деле он приходил скорее любоваться своею одноклассницей. Что касается Архитектора, тот год назад открыто признался, что влюблен в Марту.
- Я готов взять вас в жены, сразу же, как только вы повзрослеете, Марточка, - сулил он тогда. Курагиной было всего шестнадцать лет, о чем она не преминула сообщить Архитектору.
- Я готов ждать, сколько потребуется, но прошу вас, ответьте, выйдете ли вы за меня замуж, хоть и через десять лет?
Марте пришлось ответить, что она не знает, как сложится ее дальнейшая жизнь, может она полюбит другого. Но девушка пообещала, что не забудет о предложении Архитектора. Услышав это, Семен грустно улыбнулся, кивнул, сказал, что все понимает и, попрощавшись, ушел. Видимо понял, что Марта никогда не ответит согласием. Тем не менее, наведываться в гости к Курагиным не перестал. Только отныне он интересовался музыкой, а не Мартой, девушке даже показалось, что Архитектор к ней остыл. Вот и теперь, он глядел не на Марту, а в окно, на чистое голубое июньское небо.
Что касается Елизаветы Платоновны, она приходила убедиться, что внучка совершенствуется. Бабушка пророчила Марте большое будущее, помогла устроиться в консерватории. Считая своим долгом наставлять молодую и неопытную, но талантливую девушку, Елизавета Платоновна часто повторяла:
- Талант - не дар божий, а навык и тренировка. Играть каждый день, совершенствоваться каждый час, делить свою жизнь с музыкой ежесекундно - вот как становятся исполнителями с большой буквы. Остальное - болтовня.
Дабы убедиться, что Марта следует ее заветам, бабушка навещала Курагиных ежедневно. Сегодня Елизавета Платоновна одобрительно кивала всякий раз, когда внучка бросала короткий взгляд в сторону слушателей.
Алексей Степанович Светляков крепкий рослый широкоплечий мужчина зашел попросить соль у соседки, но когда узнал, что Марта собирается играть, задержался послушать. Он неоднократно признавался, что в музыке ничего не смыслит.
- Но когда играет Марточка, устоять не могу, - добавлял он, усаживался на уже приготовленный для него стул и слушал. Марта любила, когда он приходил. Алексей Степанович всегда аплодировал, смотрел на девушку своими большими серыми щенячьими глазами, всем своим видом выражая восхищение. Марте он практически заменял отца, которого ей порой так не хватало.
- Он не любил меня, - объясняла мама причину, по которой отец Марты не захотел брать Зинаиду Яковлевну в жены. Девушка постоянно думала, отчего так сложилось, и не могла отыскать ответа. Но когда в гости приходил Алексей Степанович мысли эти улетучивались куда-то далеко. На душе становилось спокойно, и музыкой можно было насладиться в полной мере.
Единственным человеком, который с нетерпением ждал окончания маленького концерта, была Таня Горохова. Она пришла за подругой, потому что Майя, старшая сестра Тани, позвонила около часа назад и сказала, что платья, которые она обещала сшить младшей Гороховой и ее подруге на выпускной вечер готовы. Тане не терпелось посмотреть, что же вышло у Майи, поэтому она всячески подмигивала Марте, незаметно махала рукой, всячески поторапливала. Поначалу девушка не обращала внимания на суетливость ее подруги, но стоило взгляду упасть на часы, как сердце сжалось. Выпускной вечер послезавтра, а она даже не знает, что на ней будет за платье. Гармоничное слияние с музыкой нарушилось, Марта сама того не замечая, стала спешить, поэтому окончание арии несколько скомкалось. Когда девушка закончила, она встала, поклонилась слушателям, заметила, что бабушка смотрит на нее с укором, но постаралась не принимать взгляд Елизаветы Платоновны близко к сердцу. Марте достаточно восхищения во взгляде Семена и Мити, отцовской теплоты Алексея Степановича, милой сердцу улыбки мамы, выражения облегчения на лице Танюши.
Насладившись аплодисментами, Марта принялась перед всеми извиняться, сказала, что очень торопится. Они вместе с Таней выскочили на улицу. Горохова сурово посмотрела на подругу.
- Ты издеваться надо мной вздумала, Марта? Я думала, с ума от нетерпения сойду. Майка нас уже заждалась, пообещала, что в ее платьях мы будем самыми красивыми на вечере.
- Вы в любых платьях будете самыми красивыми, - Митя сумел бесшумно подкрасться к подружкам со спины. Таня наигранно схватилась за сердце.
- Митька, я тебя точно когда-нибудь убью. Так пугать людей нельзя!
- Ну, прости, Таня, - произнес Дима, хотя по его виду нельзя было сказать, что он сильно жалеет о содеянном. - Если позволишь, я хотел бы поговорить с Мартой одну минуту.
- Мы вообще-то торопимся, - возмущенно заметила Таня.
- Одну минуточку, - Митя даже не смотрел в сторону Гороховой.
- Подожди еще чуть-чуть, Таня, - сказала Марта мягко, схватила Митю под руку и отвела в сторону. - Ну чего тебе? - она посмотрела прямо Диме в глазе, заставив того покраснеть. Он опустил голову, принялся чесать затылок, переводил взгляд из стороны в сторону, не зная, куда лучше смотреть.
"Неужели он меня боится?" - подумала Марта. Ей стало жаль нерешительного кавалера.