Сентябрьский лес

   Однако, его отречение от самого себя длилось недолго. Мысли тяжелым грузом придавили голову к земле, вернули к реальности. Юра догадался, что состояние, в котором он находился, походило на смерть. Такого единения с миром может достигнуть только тот, кто уже не мыслит себя личностью, вообще больше не мыслит. Хворостин заставил себя открыть глаза, посмотрел на лес. Понял, что руки и ноги замерзли, один ботинок полон воды, капельки рвотной массы забрызгали джинсы. А ведь нужно еще идти на работу в библиотеку. Если Юру выгонят оттуда, то непонятно, как им с матерью прожить на оставшиеся копейки. Он встал с земли, критически окинул взглядом замызганные ботинки, вздохнул. Прогулял сегодня пары, если в библиотеке столкнется с кем-то из преподавателей, то предстоит ждать выволочки. Не в первый, но вполне возможно в последний раз. Если дела пойдут совсем плохо, университет придется бросить, подыскать работу со стабильным окладом, а не хвататься за копеечные подработки.

   "А сумка моя, где сумка?!" - обеспокоился Хворостин. Он вернулся к месту, у которого свалился на землю, и стал выискивать потерянную вещь, но ничего не обнаружил. Выходит, забыл в автобусе, или потерял, когда его толкал какой-то придурок. В любом случае, пустое дело пытаться её найти. Юра хотел было успокоить себя привычной фразой: "Да забей ты на все". Но слишком отчетливы были ощущения, которые он испытал, привалившись к дереву. Безразличие, равнодушие, абсолютное спокойствие как нельзя точнее описывали состояние мертвеца, если его вообще возможно описать словами. Хворостин попытался сосредоточиться на настоящих проблемах, отбросить несущественные мелочи. В сумку он складывал только тетрадки с конспектами. Без них Юра как-нибудь проживет.

<p>

...</p>

   - Прости, но никого кроме тебя я уволить не могу, - сказала Инна Сергеевна, до сегодняшнего дня казавшаяся Юре милой и приветливой старушкой. Сейчас она виделась безжалостной гарпией.

   - Расплатиться со мной за этот месяц вы тоже не можете?

   - Не могу, - кивнула старушка, пытаясь изобразить на лице печаль. - Ты не отработал весь месяц.

   - Сегодня двадцать четвертое. Шесть дней осталось!

   - Я понимаю, тебе обидно, но у библиотеки нет денег, - Инна Сергеевна всплеснула руками.

   - Вы знаете, я ведь и через суд могу получить то, что мне причитается, - Юра опустил голову, но голос его звучал трудно.

   - Через суд? Экий шантажист! - возмутилась Инна Сергеевна. - Я б тебе из своего кармана заплатила, были бы деньги! Не ожидала от тебя такого, Юрий. Казался приличным молодым человеком. Ишь ты, через суд!

   - Я требую, чтобы вы со мной рассчитались! - Юра посмотрел на старушку. Лицо её скривилось, она и вправду походила на ведьму из бабушкиной сказки.

   - Иди и у ректора требуй! Или в бухгалтерию. Я денег при себе не держу.

   Юра махнул рукой, развернулся и направился к выходу.

   - Это несправедливо! - бросил он перед тем, как оставить здание библиотеки. Оказавшись на улице, он опять ощутил приступ тошноты. Неужели его повторно вырвет? Он ничего сегодня не ел, только пил воду. Слабость, так и не отступившая, теперь многократно усилилась. Обида и раздражение жглись, душа неистовствовала. Что теперь делать? Звонить матери и говорить, чтобы не приезжала? Или попросить ее пожить у бабушки с дедушкой? Очевидное, напрашивающееся само собой решение, подобно свету маяка на темном горизонте, рассеяло мрак внутри Юры. Он объяснит маме ситуацию, она, наверняка всё, поймет. Бабушка с дедушкой не станут возражать против визита дочери. Старики часто говорили, что скучают по Вале, так почему откажутся принять её?

   Юра почувствовал, будто сбросил с плеч громадный груз, так легко и свободно стало. Пожалуй, до общежития лучше добираться пешком. Вдруг в автобусе снова сделается плохо и его вырвет на кого-то из пассажиров. Рассудив так, он обогнул здание университетской библиотеки, вышел через калитку и не торопясь стал спускаться вниз по проспекту, любуясь вечерней Рязанью. И из-за чего паниковал-то? Ссора с Ройтом, подумаешь. Разве Юра не должен был радоваться? Семен никогда ему не нравился, хотя, конечно, был лучше прежнего ухажера Вали, Максима Апраксина. Но этот вообще отдельная история, вспоминать о нем Юре не хотелось. Тем более теперь, когда Хворостин и так был взбудоражен.

   А между тем к вечеру распогодилось. Ветер разогнал тучи, легкие перисты облака, напоминавшие грядки на прополотом огороде, тянулись через все небо, расчерчивая его с юго-востока на северо-запад. В лучах заходящего солнца они отливали румянцем, таким же ярким, как и рдеющие щеки скромной девушки, смущенной неприличной шуткой своего кавалера. Юра не мог не отметить, что погода словно бы подстраивалась под его настроение. Мрачное утро, похмельный полдень, а теперь и беззаботный вечер.

   "Для полного комплекта не хватает бурной ночи", - подумал Юра про себя, улыбнувшись. Самочувствие в конец улучшилось, пешая прогулка не показалась тяжелой. Напротив, любопытно было понаблюдать за прохожими, поглазеть на витрины магазинов, продышаться, в конце концов. Да и возможность лишний раз побыть наедине с самим собой среди оживленного города упускать не стоило. Когда Юра подходил к общежитию, то принялся насвистывать, походка сделалась легкой, словно ему на каблуки прицепили пружины. Хворостин вспомнил о том, что вляпался в лужу и ботинок насквозь промок. Носок, наверняка, источает не самый приятный аромат. Надо бы сегодня постираться. А чем заняться после? Штиблета нет, тот вечно подбивал Юру на какие-то приключения. Впрочем, и без него Хворостин найдет с кем прогуляться вечером. Можно пригласить Наташку в кино. Она давно строила ему глазки, так почему бы не попытать счастья.

   Юра поздоровался с сидевшим на вахте старичком, поднялся в свою комнату, открыл дверь и замер. Внутри оказалось сразу два человека, которых он ну никак не ожидал сегодня увидеть. Больше того, их он не имел ни малейшего желания их видеть.

   На диване Юры расположилась Катя Соколова, напротив, вальяжно раскинувшись, сидел Толик Платонов. Хворостин перевел взгляд с одной на другого, скрестил руки на груди.

   - Можно войти в мою комнату? - спросил он.

   - Юрий Палыч, зачем так грубо, не видишь что ли, какой бриллиант заполз к тебе в каморку, - сказал Толик. - Познакомься, это Катя Соколова, родная сестра твоего соседа, Васи.