Сделка

   - А если не выйдет? Парень не дурак. Он и так уже подозревает, что я хочу присвоить его открытие. Подобное поведение только усилит подозрения.

   - Усилит, говорите, - мужчина встал с кресла, направился к письменному столу, схватил ручку и блокнот. Вернулся, стал малевать что-то на листке. Рубин дожидался, когда это закончиться. Но мужчина и не думал останавливаться.

   - Так что мне делать прикажете? - спросил, наконец, не выдержав молчания Рубин.

   - Я вам не приказываю. Мы компаньоны, а не начальник и подчиненный.

   "Как же, - подумал Рубин. - То-то вы сняли Дениса с должности, когда он позволил себе вольность в высказываниях"

   - Хорошо, что посоветуете предпринять? - произнес Рубин вслух.

   - Посоветовать могу. Выгоните этого мальчишку, вышвырните его на улицу. Закройте дорогу во все рецензируемые журналы. Кто поверит неквалифицированному выскочке с улицы? Таких непризнанных гениев нынче знаете сколько. Физиков, изобретающих вечные двигатели, химиков, алхимиков, инженеров. Всерьез эту шушваль никто не воспринимает. Пускай ваш мальчишка публикуется в каких-нибудь никому не известных журналах, это ничего ему не даст, только укрепит его репутацию "непризнанного гения", - подсказал мужчина.

   - Жалко мне его, - признался Рубин. - Талантливый мальчишка. Но не туда полез. Пускай бы работал по теме, нет же, подавай ему фундаментальные открытия. Может все-таки есть способ как-то мягко обойти сложившуюся ситуацию, сохранить за мальчиком работу, но проигнорировать статью?

   - Сказал же, опровергните, опозорьте, запугайте. Высмейте, на худой конец. Нам нужны не таланты. Мы нуждаемся в тех, Павел Григорьевич, чьи потребности могут быть удовлетворены деньгами или тихой семейной жизнью, престижем или непомерной гордостью. Если таланта устроит подобное, что же, он наш человек, если нет, то нам он не нужен. Кому как не вам об этом знать?

   Рубин вздохнул. Ну не бред ли? И зачем он только связался с этими людьми, как мог принять и разделить их идею?

   - Выходит, я тоже описанная вами посредственность? - с плохо скрываемой горечью в голосе, спросил Рубин.

   - Что вы, - мужчина рассмеялся. - У вас есть талант, но он для вас не главное. Вы загубили, задушили его, и поступили правильно. Пускай это звучит цинично, но сегодня мы должны думать о себе, а не о высоких материях. Да и не думает о них талант. Он неотделим от скотской части человека, которой требуется только есть, спать и заниматься сексом. Больше того, талант дополняет эту скотскую составляющую. Правду говорят, что талантливые люди знают толк в наслаждениях. Единственное, что меня не устраивает, так это чувство неудовлетворенности. Оно толкает искать все новое и новое, совершенствоваться, развиваться. Неудовлетворенность, присущая каждому талантливому человеку - вот наш враг. А проистекает она все из тех же скотский желаний. Попытайтесь разобраться в этом вашем Котикове. Чего желает он? Деньги, славу, женщин, статус? Сделайте так, чтобы мечта его исполнилась, чтобы он прекратил искать удовлетворения в поиске никому ненужной истины. Иначе он продолжит искать, строить эти свои, как они там называются... приборы, которым он обнаружил эти ваши волны.

   - Интерферометры, - подсказал Рубин.

   - Точно, интерферометры. Как только человек становится удовлетворен, ему уже не нужны великие открытия, он получил всё, о чем мечтал и может успокоиться, прекратить искать, почивать на лаврах.

   - Могли бы просто сказать - сыграйте на его слабостях, - холодно заметил Рубин. Мужчина любил звук своего голоса, пускался в длинные рассуждения, правда, только тогда, когда его спрашивали.

   - Что вы, краткость - сестра таланта. А у меня его нет. Я посредственность, оттого и люблю болтать. Одна из моих многочисленных потребностей, - мужчина улыбнулся. - И всё благодаря тому, что я знаю своё место и не пытаюсь прыгнуть выше головы. Попробуйте объяснить это вашему пареньку. Каждый сверчок - знай свой шесток.

   Рубин призадумался. Сергей мальчишка, всего двадцать пять лет. Он наверняка желает многого. Найти ему квартиру, хорошо платить, нагрузить работой в другой сфере, авось и правда забудет о гравитонах и экранах? Можно даже дать ему возможность работать с ОТО, только разрабатывать математический аппарат, а не заниматься экспериментами.

   - А если всё это не поможет, придется его увольнять? - немного поразмыслив над услышанным, спросил Рубин.

   - Отчего же. Можете рассказать ему правду. Кто его знает, не окажется ли он таким же, как и вы. Примет правильное решение и откажется от своего изобретения.

   - Он решит, что я сумасшедший, - заключил Рубин.

   - Пускай. Только не забудьте предупредить его, что если он не согласиться на ваши условия, весь мир будет считать сумасшедшим его.

   - Даже так? - Рубин сглотнул слюну.

   - Даже так, - согласился мужчина. На его лице снова заиграла легкая ухмылка.

<p>

...</p>

   Никогда ещё работа так не захватывала Сергея. Он выдумывал новые и новые способы применения своего открытия. Мечтал об изобретение излучателя гравитационных волн.

   "Гравитационный лазер! - воображал Котиков. - Если только сообразить, как построить приемник и передатчик - это же прорыв в информационной технике! Конечно, волны взаимодействуют очень слабо, но если разработать механизм..."

   Сидя в мастерской и мечтая о будущем, которое открывалось людям благодаря его открытию, Котиков затягивал винты в своем интерферометре. Руководитель несколько опешил, когда просмотрел двадцать графиков, представленных Сергеем. Рубин был растерян, и на секунду Котикову даже показалось, что в глазах Павла Григорьевича, мелькнула зависть.

   - Мне нужно будет просмотреть эти графики, - заявил он Сергею.

   - Ошибки быть не может. Я двадцать пять раз получил схожие результаты. Все лежит в пределах погрешности, - сообщил Котиков.