Сделка

<p>

 </p>

   Сергей Котиков просматривал результаты экспериментов в пятнадцатый раз. Неужели датчик действительно зафиксировал то, что зафиксировали? Публикация этих результатов произведет фурор в научном мире. Повторить эксперимент, а результаты сообщить научному руководителю. Все в НИИ будут гордиться Сергеем - открытие гравитон настоящий прорыв. Никому еще не удавалось зафиксировать квант гравитационного поля с помощью датчиков. Еще один шаг на пути к пониманию явления тяготения!

   Сергея охватила научная горячка. Немедленно повторить эксперимент, немедленно пересчитать максимум. Неплохо было бы построить и теорию этого явления. Конечно, предстоит перелопатить кучу журналов, все строго проанализировать. Но если все подтвердится, если его предположение окажется правильным...

   "Рано радоваться, - пытался успокоиться возбужденный Сергей, размышляя про себя. - Ты неоднократно совершал ошибки в расчетах. Может этот максимум на графике тоже приборная ошибка. Вот когда все перепроверишь, когда убедишься, что наблюдал квант гравитации, тогда празднуй, а пока рано!"

   Но трезвые мысли тут же сменялись мечтами о Нобелевской премии по физике. Еще бы, Эйнштейну за какие-то теоретические наработки в области квантовой механике вручили, а уж экспериментатору, совершившему прорыв в науке, обязаны ее в год открытия преподнести.

   "Из расчетов выходит, что скорость распространения частицы выше скорости света. Ошибка или очередное опровержение общепринятых теорий? - думал Сергей. - Если только всё подтвердится, моё имя войдет в историю физики!"

   Ещё один эксперимент и можно идти к научному руководителю, рассказывать, показывать, рассуждать.

   "Засмеют, - решил Котиков. - Точно засмеют. Нужно. Чтобы радом со статьей стояла фамилия известного ученого. Пал Григорьевич подойдет. Покаже ему результаты".

   Только вот в этом случае в историю физики войдет не фамилия Котиков, а фамилия Рубин. Кто помнит имена лаборантов Резерфорда, потративших кучу времени на обработку результатов? Желает ли Котиков стать лаборантом Рубина, собиравшим экспериментальные данные для мудрого научного руководителя, совершившим открытие?

   "Интерферометр построил я, а помнить будут его. Кванты поля зафиксировал я, но запомнят Котикова только как сотрудника группы Павла Григорьевича Рубина, совершившей революционный прорыв в науке", - рассуждал Сергей. Уж не делит ли он шкуру неубитого медведя? Как бы ни поплатиться за это. Повторить эксперимент ещё раз. Обдумать все как следует, а уж тогда трубить об открытии и рассуждать, как опубликовать результаты - самостоятельно или в соавторстве с Рубиным. Сергей сел за стол и стал рассматривать графики, делать пометки в тетради, лежавшей рядом.

   "Довести дело до конца, а уж потом трубить об открытии", - повторил он про себя и взялся за работу.

<p>

...</p>

   Павел Григорьевич Рубин метался по комнате из угла в угол.

   - Он понимает значение своей работы. В полной мере понимает, - сказал Рубин.

   - Запугайте, опозорьте, - предложил мужчина, вальяжно расположившийся в кресле, стоявшем у окна. Он сложил ладони ромбом и постоянно перебирал пальцами.

   - А если не выйдет? Парень не дурак. Он и так уже подозревает, что я хочу присвоить его открытие. Подобное поведение только усилит подозрения.

   - Усилит, говорите, - мужчина встал с кресла, направился к письменному столу, схватил ручку и блокнот. Вернулся, стал малевать что-то на листке. Рубин дожидался, когда это закончиться. Но мужчина и не думал останавливаться.

   - Так что мне делать прикажете? - спросил, наконец, не выдержав молчания Рубин.

   - Я вам не приказываю. Мы компаньоны, а не начальник и подчиненный.

   "Как же, - подумал Рубин. - То-то вы сняли Дениса с должности, когда он позволил себе вольность в высказываниях"

   - Хорошо, что посоветуете предпринять? - произнес Рубин вслух.

   - Посоветовать могу. Выгоните этого мальчишку, вышвырните его на улицу. Закройте дорогу во все рецензируемые журналы. Кто поверит неквалифицированному выскочке с улицы? Таких непризнанных гениев нынче знаете сколько. Физиков, изобретающих вечные двигатели, химиков, алхимиков, инженеров. Всерьез эту шушваль никто не воспринимает. Пускай ваш мальчишка публикуется в каких-нибудь никому не известных журналах, это ничего ему не даст, только укрепит его репутацию "непризнанного гения", - подсказал мужчина.

   - Жалко мне его, - признался Рубин. - Талантливый мальчишка. Но не туда полез. Пускай бы работал по теме, нет же, подавай ему фундаментальные открытия. Может все-таки есть способ как-то мягко обойти сложившуюся ситуацию, сохранить за мальчиком работу, но проигнорировать статью?

   - Сказал же, опровергните, опозорьте, запугайте. Высмейте, на худой конец. Нам нужны не таланты. Мы нуждаемся в тех, Павел Григорьевич, чьи потребности могут быть удовлетворены деньгами или тихой семейной жизнью, престижем или непомерной гордостью. Если таланта устроит подобное, что же, он наш человек, если нет, то нам он не нужен. Кому как не вам об этом знать?

   Рубин вздохнул. Ну не бред ли? И зачем он только связался с этими людьми, как мог принять и разделить их идею?

   - Выходит, я тоже описанная вами посредственность? - с плохо скрываемой горечью в голосе, спросил Рубин.

   - Что вы, - мужчина рассмеялся. - У вас есть талант, но он для вас не главное. Вы загубили, задушили его, и поступили правильно. Пускай это звучит цинично, но сегодня мы должны думать о себе, а не о высоких материях. Да и не думает о них талант. Он неотделим от скотской части человека, которой требуется только есть, спать и заниматься сексом. Больше того, талант дополняет эту скотскую составляющую. Правду говорят, что талантливые люди знают толк в наслаждениях. Единственное, что меня не устраивает, так это чувство неудовлетворенности. Оно толкает искать все новое и новое, совершенствоваться, развиваться. Неудовлетворенность, присущая каждому талантливому человеку - вот наш враг. А проистекает она все из тех же скотский желаний. Попытайтесь разобраться в этом вашем Котикове. Чего желает он? Деньги, славу, женщин, статус? Сделайте так, чтобы мечта его исполнилась, чтобы он прекратил искать удовлетворения в поиске никому ненужной истины. Иначе он продолжит искать, строить эти свои, как они там называются... приборы, которым он обнаружил эти ваши волны.