Дети Аллаха

Самир знал, что должен свернуться в клубок, прикрыть руками голову и лежать.

Но удар в челюсть развернул его, и он свалился на спину, беззащитный, как черепаха без панциря. Красные физиономии оказались далеко вверху, к вечернему полумраку добавился багровый туман, заструившийся одновременно со всех сторон.

Ощутил лишь, как жадные руки – наверняка Паука – начали обшаривать карманы. Услышал торжествующий вопль, и понял, что сегодняшний заработок достался врагу. Повернул голову, пытаясь разглядеть, что с Ильясом, но обнаружил только чужие ноги.

– Что-то мало, – буркнул Паук. – Наверняка спрятал, засунул в свиную задницу. Пинайте его, пусть все расскажет!

– Стоять! – громыхнуло сверху. – А ну прочь, крысята!

Один из своры отлетел в сторону, второй, третий вскрикнул, и из звуков остался лишь удаляющийся топот. Над Самиром воздвигся некто огромный, словно ифрит или див из сказки, из сумрака выдвинулась могучая ручища.

– Вставай, парень, – произнес тот же рокочущий голос. – Нечего отдыхать.

Самир моргнул – неужели от удара по голове он начал видеть несуществующее? Упаси Господь!

Но рука выглядела настоящей – мозолистая, крепкая, загорелое предплечье.

– Да… спасибо… – проговорил Самир, поднял собственную руку, хилую и тонкую рядом с протянутой ему ручищей, и его одним рывком вздернули на ноги. – Спаси…

Благодарность застряла в горле, облегчение, накрывшее после избавления от опасности, точно ветром сдуло, ему на смену пришел страх, судорогой пробежавший по внутренностям. Он узнал человека, пришедшего им на помощь, и не удивился, обнаружив, что на плече великана висит автомат, а за спиной его стоят еще двое с оружием.

Зеленая бандана с цитатой из Корана, что скрывает обритую наголо голову, оспины и шрамы на лице, ястребиный нос и острый взгляд хищной птицы, широченные плечи и борода с проседью. Наджиб, один из командиров «Детей Аллаха», жестокий, не знающий жалости. Его боятся даже свои.

Самир слышал, что тот участвовал в джихаде еще в Афганистане, но не знал, враки это или правда.

– Вы храбро бились, – сказал Наджиб. Щелкнула зажигалка, и в полутьме заалел огонек сигареты, поплыл табачный запах. – Сам Повелитель Верующих, да будет доволен им Аллах, вознес бы вам хвалу. Двое против… Пятеро, шестеро? Сколько их там было?

– Я не считал, – ответил Самир, быстро глянув в сторону: как там Ильяс?

Тот стоял, вытирая кровь с разбитой губы, кривился, но был цел и в сознании.

У Самира полегчало на сердце. Слава Господу и Пресвятой Деве!

– Откуда вы? Твое лицо мне кажется знакомым, аа? – продолжил Наджиб. – Понятно… ха-ха…

Кто-то во время драки – Самир даже не заметил этого – разорвал ему ворот. Командир «Детей Аллаха» протянул руку, и крестик из кипариса теперь лежал на его огромной ладони, маленький и беззащитный.

Все знают, как Наджиб относится к христианам.

Бежать поздно, да и бессмысленно – пулю никто не обгонит.

– Воистину, расщепляет Аллах зерно и косточку. Производит он живое из мертвого и мертвое из живого. Таков Он – Аллах! – произнес нараспев командир «Детей Аллаха». – Скажи мне свое имя, парень.

«Чтобы ты знал, кого убиваешь?» – подумал Самир.

Страх держал за горло мертвой хваткой, и сердце дергалось овечьим хвостом, но он ухитрился задрать голову и гордо произнести:

– Самир Абд-аль-Малак.

– Самир ибн-Салим? – уточнил Наджиб, и лицо его расколола усмешка, в черноте бороды сверкнул золотой зуб. – Хорошее имя. Я знал твоего отца. Он тоже был отважен. Смилуется над ним Аллах.

Самир вздрогнул, он ждал чего угодно, но только не такого!

Откуда безжалостный убийца-кайсанит может знать простого работягу из Крепостного квартала?

– А это твой младший брат, аа? – Наджиб перевел взгляд на Ильяса, и тот поспешно закивал. – Тоже не струсил, не отступил. Если бы наши бойцы все были такими, ха-ха. Клянусь знаменем Пророка, да пребудет с ним мир, мы бы установили имамат от Индии до Испании! «Мы – сильные», надо же.

Ильяс покраснел так, что было видно даже в полутьме.

Один из автоматчиков ухмыльнулся, другой захохотал во всю глотку.

Самир моргал, не зная, что и думать. Страх не исчез, но к нему примешалась доля неуверенности – их вроде бы не убьют, похищать двух мальчишек ради денег смысла нет. Что тогда нужно Наджибу?

Командир «Детей Аллаха» отпустил крест, и тот упал Самиру на грудь.

– Идите, – сказал Наджиб, – и благодарите Всемилостивого, что остались живы.

Он развернулся и зашагал прочь, полетела в сторону выкуренная в три затяжки сигарета. Следом двинулись телохранители, напружиненные, внимательные, с автоматами наготове.

– Слава тебе, Господи! – воскликнул Ильяс, когда кайсаниты исчезли за углом. – Уцелели! Какой он сильный… – в последней фразе прозвучали нотки зависти.

«Но денег лишились, и домой придем с пустыми руками и разбитыми рожами, – подумал Самир. – Кроме того, в лавку горбатого Рахима нам теперь дороги нет, свора Паука будет поджидать рядом, и если мы только сунемся, то синяками не отделаемся».

В животе голодно урчало, напоминая о том, что он не ел целый день, а на завтрак были только оливки и немного риса с шафраном.

Глава 5

Вой в небесах раздался, не успели они пройти и ста метров.

– Самолеты? – Ильяс вскинул голову. – Опять налет?

– Побежали! – и Самир припустил со всех ног, но тут же понял, что ничего не выйдет: левая коленка болела так, что на глаза наворачивались слезы, и колотьем отдавался в боку каждый шаг. – Погоди, стой… Вот тебе раз… Я не могу… вдоль стены…

Вой стал громче, от него заложило уши. Громыхнуло, и на севере, в стороне Черного квартала, к небесам поднялся столб пламени. Высветил нацеленные в небо «ракеты» минаретов, черные изломанные тени упали на неровную грязную мостовую, земля вздрогнула.

За первым разрывом последовал второй, ближе, и Ильяс заскулил, точно щенок.

– Что делать?! Что?! – воскликнул он.

– Давай вдоль стены, – Самир ковылял так быстро, как только мог, но сил не было, голова трещала, хотелось лечь прямо тут, невзирая на бомбежку, прижаться лицом к земле, чтобы только не двигаться.

Но он помнил, что не один, должен найти убежище, и лучше в своем квартале… Тут не так далеко, метров двести, если по прямой, но так не пройдешь, нужно дать крюка…

Словно гром ударил прямо за спиной, Самир на мгновение ослеп, его бросило в сторону. Успел выставить руки, ободрал ладонь о шершавую стену из камня, услышал крик Ильяса.

Не понял, как оказался на ногах, но в следующий момент они снова бежали через тьму, пронизанную воем бомб и самолетов, криками, грохотом разрывов, гулом и треском падающих зданий. Новая вспышка, далеко, но Самир увидел, что они совсем рядом с мечетью шейха Мансура, что дверь ее открыта, на пороге стоит невысокий старик и машет рукой.

– Туда… – прохрипел Самир, хватая Ильяса за плечо.

Стены мечети толстые, сама она маленькая, неприметная, бомбить ее специально никто не станет.

– Сюда! Сюда! – воскликнул старик, отступая в сторону.

Самир ввалился внутрь и тут же наполовину сел, наполовину упал, коленка отказалась ему служить. Ильяс прижался к стене, глаза выпучены, рот приоткрыт, подбородок трясется, ходит вверх-вниз.

Зашуршал полог, каким закрывают дверь мечети во время зимних холодов – несколько слоев плотной кожи, осколок не пробьет. Гул разрывов и свист бомб утихли.

– Вы в безопасности, – сказал старик, улыбаясь. – Вверьте себя защите Аллаха.

– Но мы… мы… – Самир трясущейся рукой вытянул из-за ворота крест на шнурке: он не станет лгать, пусть даже от этого зависит жизнь, и его собственная, и брата.

– Разве Аллах велит гнать того, кто в опасности? Помогайте друг другу в делах праведных и благочестивых… А что может быть праведнее, чем спасение жизни другого? – Старик покачал головой. – Сидите здесь, я сейчас приду.

И он ушел, бесшумно растворился во мраке.