Страница 2 из 11
Веселье шло полным ходом. Гремела музыка, захмелевшие моряки приглашали дам на танго. Девушки не отказывали, они ловили удачу. Кто-то искал тепла и любви, кто-то просто приятного времяпровождения, а кто-то руководствовался простым расчетом: сегодня – морячок, а завтра – капитан! Были и такие, которые мечтали получить все сразу – и времяпровождение, и любовь, и капитана. Каждый вечер девушки приходили в ресторан «Камчатка» именно с этой надеждой. Уходили тоже обнадеженные, не в одиночестве. Но заканчивалось все, как правило, одинаково банально. На утро морячок исчезал, обещая позвонить. Или назначал свидание и не являлся. В лучшем случае, роман продолжался несколько дней, пока судно стояло у берега. Потом прощания, обещания и… прощай, голубка! Здравствуй, новый порт!
К полночи заиграли последнее танго. Приглашали дамы. Пары слились в медленном, уже откровенно интимном танце. Для них это был не конец, а скорее начало. Начало ночи. Каждый уже знал, куда пойдет и с кем. И только Пашка сидел за столом, по-прежнему одинокий и молчаливый, хмуро глядя на танцующие пары. Подошла Татьяна. Поставила на стол закуски. Посмотрела на Пашку сочувствующим взглядом.
– А вы чего такой грустный? И почему не танцуете?
Он молча оглядел ее слегка опьяневшим взглядом.
– Что-то не хочется…
И вдруг встрепенулся.
– Вот с тобой бы пошел. Пойдешь? Потанцуем?
Она покачала головой, улыбаясь нежной, как у Моны Лизы, улыбкой.
– Мне нельзя, я на работе.
– А если клиент просит? – Пашка посмотрел на нее вопросительно.
– Нельзя. Работу потеряю.
– Ладно. Понял.
Он поднял рюмку, одним движением опустошил ее содержимое и выдохнул. Татьяна, собрав ненужные тарелки, направилась в сторону буфета.
– Подожди! – вдруг крякнул он.
Он поднялся, подошел к ней, аккуратно забрал у нее грязную посуду, вернулся на место и снова водрузил все на стол.
– А присесть на минутку можешь?
И не дожидаясь ответа, взял ее за плечи и усадил на пустой стул рядом.
– Ну, если только на минутку… – пробормотала она, растерянно озираясь по сторонам.
– Вот и славно, – он улыбнулся, – посиди со мной, тоскливо мне…
– Случилось чего? – осторожно спросила она.
– Случилось. Свинья я последняя! – вздохнул Пашка. – Сижу тут, выпиваю. А ведь у меня тут семья в городе. Брат, племянники. Они меня ждут. Я им подарки обещал, племяшкам. Они уже давно много не просят – только резинку жевательную, японскую.
– Так в чем проблема? Сейчас здесь все закроется и иди к ним!
Он покачал головой.
– Не могу. Поздно уже. Спят племяшки.
– Семья – никогда не поздно! – твердо сказала она.
– Нет. Сразу надо было, да вот поддался стадному инстинкту. Куда все – туда я. Не отрываться же от коллектива! Да и подарков я никаких не привез, а с пустыми руками… Я племяшам в глаза смотреть не смогу.
– Да, дела… – произнесла Таня. – Что ж теперь?
– А ничего, – он махнул рукой, – вот погуляем с ребятами, и на судно, а там – снова в поход. Море зовет.
– Ладно, удачи тебе, – улыбнулась Татьяна, – а мне надо работать.
Она поднялась. Он взял ее за руку.
– Павел. Меня Павлом зовут. Можно просто – Паша.
Она улыбнулась.
– А я – Татьяна. Можно просто – Таня.
– Красивое имя – Татьяна, Таня, Танечка, Танюша.
Она смутилась, покраснела. Попыталась освободить руку. Он не отпускал.
– Пусти, у меня будут неприятности, – попросила она.
Он отпустил. Она пошла. Он смотрел ей вслед. Как будто почувствовав его взгляд, она остановилась на мгновенье, о чем-то размышляя, потом развернулась, подошла обратно к его столику.
– Хочешь, прогуляемся после смены? – неловко спросила она, явно смущаясь. – Сегодня не так холодно…
– Заметано! – Пашка просиял. – Сижу здесь и не двигаюсь до конца смены.
Закончился последний танец. Морячки разбредались – кто куда. Совсем немногие возвращались на судно в ночь. В основном расходились парами до утра. Пашка сидел за столиком и ждал Татьяну. Приятели хлопали по плечу, сочувствуя ему – такой вечер упустил! Но он не спешил раскрывать свои карты – пусть посочувствуют. Еще неизвестно, кто кому будет завидовать! Чувство вины перед племяшками прошло, и он уже предвкушал приятное продолжение вечера, который сам себе чуть не испортил!
– Ну что, Паш, поплывешь обратно на судно? – с иронией в голосе произнес Серега, напарник-радист. – Не прокатило сегодня?
И он сочувственно похлопал Пашку по плечу.
– Поплыву, – притворно вздохнул Пашка, – вот только Танечку провожу, погуляем чутка, а там можно и на судно!
И он кивнул головой в сторону Тани. Серега вытаращил глаза от удивления.
– И когда успел? – пробормотал он тихо себе под нос. – Наш пострел везде поспел.
Скоро уже весь состав моряков был в курсе, что Пашка уходит с Танькой. Морячки посмеивались, подшучивали, но явно завидовали: пожиратель женских сердец опять их обошел, при этом даже не особо утруждаясь.
Ресторан опустел. Пашка пошел одеваться, предварительно купив бутылку коньяка в буфете. Коньяк армянский, пять звезд – пять рублей. Баснословно дорого по тем деньгам, но нельзя падать лицом в грязь перед такой девушкой!
Он ждал ее на крыльце у выхода. Она выпорхнула из дверей, как бабочка, легкая и изящная. И они пошли вдоль улицы, до Театральной площади. Настроение Пашки улучшилось, он уже не думал о том, что где-то там, на Рябиковке, его ждет семья, к которой сегодня он так и не попал. «Ничего, – успокаивал он сам себя, – вот пойдем скоро в Японию, накуплю подарков племяшам, вот тогда и заявлюсь! А с пустыми руками-то совсем никак!»
Пашка шутил, рассказывал Татьяне веселые истории из своей жизни. Она слушала, тоже смеялась и не задавала никаких вопросов. Им было легко и хорошо вдвоем. Набродившись по улицам, окончательно замерзнув в своей тонкой курточке, Татьяна, наконец, призналась:
– Надо ехать. Холодно уже, и очень поздно.
– Конечно! – согласился он мгновенно. – Говори адрес!
– Мне в Завойко. Еще успею на последний автобус.
Завойко! Пашка никак не ожидал, что Танечка может жить в такой глуши! От Театральной площади, где они гуляли, нужно было добираться до конечной остановки, жестяно-баночной фабрики, которую местные жители называли просто ЖБФ, а оттуда еще трястись на автобусе как минимум полчаса до самого поселка Завойко. Автобусы туда ходили очень редко и строго по расписанию. Татьяна потянула его на остановку, но Пашка резко остановил ее. Какой, к черту, автобус? Он, в конце концов, моряк! Провожать девушку на автобусе ниже его достоинства! Уверенным движением он быстро остановил проходящее мимо такси. О, эти таксисты семидесятых годов прошлого века! Они ловко и умело зарабатывали на таких как Пашка, заранее зная, что после закрытия любого городского ресторана, парни, провожающие девушек и не желающие ударить лицом в грязь, не скупятся на такси. Цепочка машин с зелеными огоньками выстраивалась у ресторанов в очередь после одиннадцати. С того момента и до полуночи, это был их основной заработок. Они нагло, не стесняясь, объявляли свою цену, заранее зная, что в присутствии дам кавалеры спорить не будут. И всегда выигрывали эту игру. Так вышло и на этот раз. Не успел Пашка назвать таксисту адрес, как тот бросил небрежно:
– Завойко? Четвертак!
Он смотрел на Пашку нагловато, подергивая своими противными тонкими усиками и делая вид, что не замечает Татьяну. Танечка услышала и замахала руками в отчаянии. Пашка уверенно подтолкнул девушку к машине.
– Садись!
И, повернувшись к таксисту так, чтобы Татьяна не увидела его лица, проскрежетал сквозь зубы:
– Поехали!
Плевать на алчного таксиста! Пашка уже предвкушал тепло и уют небольшой квартирки Танечки, как они сидят у нее в кухне за столиком. На столе коньяк и конфеты. Они слегка пьяны. Он смотрит в ее бездонные глаза, тянется к ней, она к нему. Долгий поцелуй…
– Приехали. Завойко! – протянул таксист противным голосом, ухмыляясь своей наглой улыбкой сквозь тонкие усы и пряча двадцати пятирублевку в карман.