Страница 3 из 6
– Что ж, теперь наливай, отец. Пару рюмок успеем пропустить. Кстати, отличнейший самогон! Не поделишься рецептом?
– Это не мой. Свояк с Черемхово привозит. Сам я делать не умею. Брался, да все не то получается. А тут родственная душа заглянет на огонек, да подкинет аква виту вместе с молоком и хлебом.
– Аква? Ого, латынь!
– Я почем знаю? Свояк так называет. Может это сорт самогона или название такое…
– Название, наверное. И часто свояк заглядывает?
– Частенько. У него ведь бизнес. В одном месте покупает, а в городе перепродает. Спекулянт, как когда-то говорили. Сейчас бизнесменом кличут. Говорит, что очень уважают самогончик городские.
– Еще бы! Мы бы тоже уважили, да где взять. Поделись секретом, отец!
– Да какой секрет! Но я и не знаю толком. Мне оно к чему? Свояк говорит, что берет в Черемхово, а где там… После въезда третий дом налево… али четвертый? И бабку Ефросинией звать… Или Акимовной.
– Ценные сведения. Но, все равно, спасибо. А по этой дороге мы выберемся?
– Раньше можно было. А теперича и не знаю. Хотя, что я говорю – свояк же заезжает, значит можно как-то. На такой машине, как у тебя – точно можно, зачем тебе вообще дорога?
Снаружи раздались несколько коротких гудков в ритме кричалки спартаковских болельщиков. Похоже, что Жора управился с поломкой досрочно.
– Ну, давай на посошок и я побег, – Сеня, не дожидаясь реакции хозяина, плеснул по рюмкам и ухватил соленый огурец. – Будем!
– Торопитесь все, торопитесь, – проворчал Виктор Степанович. – Есть ли толк в спешке?
– Толк всегда есть. Только он не всегда сразу становится очевиден, – туманно сказал Сеня, накинул куртку и уже в дверях помахал рукой, – Продукты оставляю в благодарность за гостеприимство. Счастливо оставаться!
Виктор Степанович выглянул в окно. Грузная машина фыркнула сизым выхлопом, выбросила песок из-под колес, отчего ее чуть повело юзом, и быстро покатила вдоль железки, а через несколько секунд исчезла за ветками молодых елей, пристроившихся вдоль дороги.
Гости не часто баловали этот переезд своим посещением. Виктор Степанович мог по пальцам перечислить появление незнакомцев, особенно после открытия объездного пути. Разные люди появлялись. Охотники, грибники, строители вот, недавно давеча были… Но историки?
– Тоже мне, историки! – рассудил Виктор Степанович и выкинул из головы мимолетных гостей.
О них лишь раз вспомнил через пару дней. И то, только после того, как подкативший свояк обратил внимание на новую пепельницу – жестянку из под шпрот.
– Ого! – удивился он, – Да у тебя, Степанович, никак гостил кто? Или с проводниками проходящего сторговался?
– Полно тебе, Макарыч. Сам знаешь, что поезда тут остановку не делают.
– А как же тогда? На ходу тебе банки кидают?
– Да с чего ты взял, что это с поезда? Гости у меня были… Нежданные. Закатили намедни на машине, что побольше твоей раза в два будет, вот и посидели с полчаса , пока машину они чинили. Под твой самогон посидели, кстати.
– Ну, если под мой самогон, тогда ладно… А чего хотели?
– Поймешь разве? Одни дорожниками сказываются, эти вот, историками какими-то. А, по-моему, все одно – искатели они колчаковского золота, вот что я думаю. Все ездят и вынюхивают, высматривают чего. Зря, что ли, на таких огроменных машинах ездят? Таким любые дороги нипочем. Тебе, Макарыч, на такую в жизнь не скопить.
– А оно мне надо? Толку-то от того, что она поболее моей будет? Да я, если хочешь знать, на две таких, как у меня, заработал. А меня еще и первая устраивает.
Машина у свояка была хорошая. Настоящий японец, сделанный, как он говорил, японцами для внутреннего рынка, а оттого с любовью и высоким качеством, как и все, что делается для себя любимых. Ну и что такого страшного, что правый руль? Дело привычки! Таких машин в Забайкалье – больше половины автомобильного парка. Цена плюс качество, как любил говаривать сам Макарыч, это самые главные слагаемые, что ведут к коммерческому успеху. Под этим словом он мог поклясться, как успешный продавец самогона.
– Вот, попробуй новинку, – Макарыч приволок из машины большую спортивную сумку, расстегнул молнию и последовательно извлек четыре бутылки, – А посуду я попрошу обратно.
– Куда ты столько притащил? Мне и за месяц столько не выпить!
– Бери-бери! Ты, как я вижу, становишься полноценным станционным смотрителем. Начал уже принимать и отпаивать путников.
– Какой еще станционный смотритель? Глаза разуй – нет здесь станции никакой.
– Это я так… Слово хорошее и тебе соответствует. А вообще, классику надо читать. Лермонтова там, Пушкина…
– Свояк, а ты часом не того… не начитанный уже приехал? То-то я чувствую, что духом культуры от тебя за версту несет.
– Здесь русский дух, здесь русью пахнет!
– Только настоянным на спирту, почему-то.
– А как же иначе? Я ведь когда самогон покупаю, сначала пробу снимаю. Потому как к бизнесу подхожу с заботой о клиенте. И если мне попытаются продать дрянь какую, так лучше учую это я, а не мой покупатель. Бизнес – это в первую очередь репутация!
То ли в этот раз свояк перебрал, снимавши пробу, то ли самогон был слишком хорош, но в дорогу он в этот день не отправился. Ну перебрал человек, с кем не бывает? Не для себя же старался, а покупателей ради. Виктор Степанович положил его на лавке, а сам отправился спать на печку, благо места в доме на двоих хватало с лихвой.
Свояк уехал на следующее утро, а у Виктора Степановича жизнь опять вошла в привычную колею размеренных будней. Двух, произошедших друг за другом событий, было даже многовато для дней, наполненных одиночеством. Но произошедшие вскоре события затмили их, заглушив своей ошеломительной яркостью, и закинули пылиться на дальние полки далеко не молодой памяти.
2. Гости из прошлого
Этот день для Виктора Степановича начался раньше обычного. Пара рюмок нового самогона, принятых накануне в качестве снотворного, легли не особенно удачно, подарив наполненный кошмарами сон и ощутимое похмелье с утра. Организм настоятельно требовал принять чего-то ответного в качестве контрмеры. Взвесив все «про и контра» между огуречным рассолом и опохмелочной стопкой и не придя к консенсусу, выбор был доверен интуиции, которая явно склонялась в пользу последней.
Значительное улучшение самочувствия и подъем духа убедили Виктора Степановича, что решение довериться подсознанию было правильным. Часы показывали всего лишь шесть утра, но досматривать ночные кошмары желание уже пропало. Однако и полюбоваться на рассвет тоже не удалось – за окошком словно натолкали ваты, да так густо, что, казалось, открой форточку, и ее будет полный дом. В этот раз туман явил себя во всей красе и, судя по его плотности, отступать не собирался.
– Погода меняется, – потер виски Виктор Степанович, – Вот и потому и давит голову, а я, по-дурости, на самогон грешу…
Рекламацию свояку он решил не предъявлять. Для убедительности выводов относительно плохого качества напитка требовались дополнительные экспериментальные исследования. В принципе, можно было этим и заняться, но Виктор Степанович, прежде всего, был человек дела. Ведь как-никак, а встречать московский скорый кому-то надо.
Чтобы не смущать себя оставленной на столе бутылкой, он выглянул за дверь. Раскинувшийся повсюду туман сразу же лизнул его в щеку холодным влажным языком, дарую предрассветную бодрость.
«Даже умываться не надо», – подумал он, захлопывая дверь перед носом этого утреннего зверя.
Взгляд его снова уперся в бутылку, но теперь он уже решительно подошел и убрал ее в ящик под столом. Подумал. Достал, налил стопку и, после этого, снова спрятал ее под стол. «Теперь правильно», – заключил Виктор Степанович и, в предвкушении, открыл холодильник, чтобы поискать что-нибудь на закуску.
Длинный паровозный гудок прозвучал подобно грому от ударившей из холодильника молнии. Виктор Степанович замер, не сколько оглушенный, сколько ошарашенный, и не верил своим ушам. Он некоторое время тупо смотрел в холодильник, а потом резко захлопнул дверцу, как будто это могло заставить замолчать резкий басовитый звук.