Исполнитель

Хотя был за мной такой грешок, не спорю. Как-то так выходило, что вещи в моих руках самым неожиданным образом выходили из строя. Стоило сесть за руль служебного автомобиля, когда кто-то из водителей на день отпрашивался, как там непременно или лампочка перегорала или кнопка какая отказывалась включаться. Один раз и вовсе перестал работать один из цилиндров двигателя, что-то там засорилось. В сильный дождь листочек дерева закрыл сливное отверстие и вода начала литься из-за приборки в салон многострадальной “Калины”, заодно залив компьютер. Случайность, конечно, но произошедшая именно тогда, когда я был за рулем. Причём, до прихода Системы, я за собой подобного не замечал. Интересно, не могла она подарить мне какой-нибудь скрытый перк, — невезучий?

В общем, про эту мою особенность все знали, но за руль я продолжал садиться, просто потому, что у парней не было водительских прав. Да что у парней, и у звёзд наших незабвенных их не было и даже у начальника, товарища полковника не было ни машины собственной, ни права её управления.

Для меня это было нонсенсом. В своё время, мне было дико стыдно, что я сдал на права в девятнадцать, а не как все нормальные пацаны в восемнадцать. Мне казалось, что любой узнавший сей постыдный факт, непременно меня укорит. Как так, парень уже год как может водить, а у него до сих пор прав нет. Мне казалось это признаком какой-то неполноценности, инвалидностью даже.

Тем удивительней мне было узнать, что половина отдела мужского пола даже и не думает этого стыдиться. И прекрасно себя чувствует. Нет, я понял, почему это. Если нет прав и машины, никто тебя не погонит работать вечером на своей, чтобы не спалиться на примелькавшейся служебке, и если служебки нет, не отправит в разъезд, мотивируя тем, что своя имеется. Этакий лайфхак, которым половина оперов с успехом пользовалась.

Мы ещё немного шутливо попикировались, но в этот момент, телефон на моём столе зазвонил вновь.

— Андрей, зайди, — словно какое-то дежавю, прозвучал в трубке голос полковника.

— А это кто? — вновь полюбопытствовал Костя.

— Снова начальник, — пожал плечами я, в ответ на вопросительные взгляды парней.

В этот раз в кабинете он оказался один.

— Ну что, — вопросил он, стоило мне присесть, — всё обсудил с этим майором?

— Всё, — кивнул я.

— Ладно, взаимодействуй там с ним, только не в ущерб остальным делам, — дал ценное указание Булдаков, затем произнёс, — а пока съездий встреться с одним человеком.

— Что за человек? — полюбопытствовал я.

— Зовут Виталий, — ответил полковник, — двадцать восемь лет, сынок богатых родителей, наркоман со стажем.

— И зачем он нам? — невольно нахмурился я.

Терпеть не могу наркоманов. Школьником был, в соседней квартире парень старше лет на пять, тоже наркоманил. Потом сел по сто пятьдесят восьмой УК РФ. Спустя полгода его и зарезали там. И на улице зависавших в одной позе часами видел. Раз, уже студентом, в подъезде дома двух торчков уколовшихся встретил. Не выдержал, ногами их в кровь отметелил. Бил ботинками, руками побоялся, ещё об зуб кожу поранить и ВИЧ от них подхватить какой не хватало. В общем, навидался. Да и обычный торчок в нашем деле был мало полезен. Игроки с такими особо не связываются.

— Ты не кривись, — произнёс Вадим Петрович, — я же говорю, сынок он весьма не бедных людей. Одно время, ещё в милиции когда я работал, он мне по кокаину несколько дел помог реализовать. Долбил, конечно, всё, до чего мог дотянуться, его родители по каким только клиникам не распихивали. Потом вроде притих.

— А сейчас что?

— А сейчас он по игровому крафту упоролся, в тайне от родителей. Судя по всему, карманные деньги кончаются, а покупать на что-то надо. Вот он и прибежал, говорит есть инфа, готов барыгу сдать за вознаграждение.

Был отдельный перечень еды и напитков полученных крафтовым способом, оказывающих сильное наркотическое действие на человека. Перечень небольшой, но этого хватило, чтобы часть торчков с деньгами, пересела с амфетамина и кокса на них. На игроков такого действия эта еда не оказывала, но всё-равно производить её разрешалось только зарегистрированным крафтерам и с реализацией под жестким контролем нашей службы.

Если парень действительно не врёт и может такого барыгу нам слить, это будет весьма рейтинговое дело. Вот только вопрос вызывала моя собственная кандидатура.

— Почему я? — уточнил у полковника интересующий вопрос.

— Потому что мне не до этого, — ответил Булдаков, — Сергей с Натальей другими серьёзными делами заняты, а пацанов ещё поднатаскать надо, тем более что Виталик тот ещё тип, может попытаться и обмануть. А у тебя опыта побольше в этих делах.

— Ладно, — я кивнул, — встречусь, послушаю, что он будет петь.

Виталик оказался высоким но слегка сгорбленным худым парнем. Когда он сел в машину, я сразу обратил внимание на какой-то землистый, болезненный цвет лица. Шмыгнув носом, он представился:

— Виталий.

— Андрей, — ответил я лаконично.

— Вы от Вадима Петровича?

— От него. Говоришь, есть инфа интересная?

— Да, — тот быстро закивал, торопливо ответил, — есть игрок, барыжит скороходом.

— Спринт?

Что такое “скороход” иначе ещё называемый “спринтом”, я знал, это был, наверное, самый близкий к настоящему магическому зелью рецепт. Он всё ещё назывался эльфийским элем, но давал игрокам весьма неплохой бафф на скорость, целых плюс три процента. Они влияли на всё, на скорость ударов, скорость каста заклинаний, скорость восполнения маны и даже на эти самые три процента уменьшали откат заклинаний. В общем, вещь полезная. Вот только для обычных людей, ещё и крайне галлюциногенная. Бахнул объём примерно с напёрсток и пару часов ты в стране грёз и фантазий. И всё бы ничего, но систематическое употребление сильно сказывалось на внутренних органах. Сильное токсическое поражение печени, разрушение стенок пищевода и нарушение работы желудка, это только самые первые проблемы, с чем сталкивались употреблявшие скороход. Постепенно разрушались и стенки кровеносных сосудов, резко возрастал риск кровоизлияния в мозг, и вполне мог развиться рак гортани. А уж если его не пить, а вкалывать шприцом сразу в вену, то там хватало буквально пары миллилитров для достижения нужного эффекта, но и сердечно-сосудистая система разрушалась в разы быстрее.

— Что-то ты выглядишь не очень, — сказал я, продолжая внимательно разглядывать парня.

— Сдохну скоро, — он покосился на меня, напомнив своими заострившимися чертами лица худую бледнюю крысу, — врачи сказали полгода, а там всё.