Страница 2 из 22
Олег, счастливый отец, вкалывавший на двух работах, от воспитания малышки был практически отстранен, а доктор, обожаемый Анькой отчим, не лез в непростые отношения теперь уже трех дам, ставших членами его семьи.
– Мне кажется, ты сможешь найти в себе силы и справиться с этим, – тоном заслуженного и подуставшего к концу рабочего дня врача сказал Валерий Павлович. – Это ведь все ради девочки… На даче ей будет хорошо.
– Конечно! – Варвара Сергеевна развернула конфету и машинально положила в рот. – Спасибо, Валер, – сухо добавила она, – за твое волшебное предложение.
Кроме раздражения, этот разговор никаких других эмоций у нее не вызвал. К тому же думала она в тот момент вовсе не о дочери и внучке, а о чертовой Регине.
Воспоминания о Регине не давали заснуть.
Под мирное сопение уставшего за день Валеры Самоварова, мусоля в руках телефон, полночи проторчала в интернете: желая хоть на что-то отвлечься, читала ленты. Начав с новостей о том, что происходит в стране и за ее пределами, она незаметно перешла на обзоры косметических средств от модных блогерш, затем скатилась до слухов и сплетен из жизни селебритиз, совершенно ей не интересных.
Регину близкие – доктор, Анька и Олег – видели лишь раз, в ту странную новогоднюю ночь.
Самоварова представила ее как бывшую сослуживицу; домашних, хоть им и показалось тогда необычным появление в их тесном семейном кругу незнакомого человека, это объяснение как будто удовлетворило.
Все, что было связано с этой женщиной, ощущалось темной и опасной энергией, похожей на надвигающуюся, готовую все поглотить волну.
Регина была нездорова душой.
А еще хитра и коварна.
Но от тяжелого, ненужного и глубинного чувства вины за исковерканную обстоятельствами жизнь этой дряни Варвара Сергеевна избавиться так и не смогла.
Выйдя на Невский, Варвара Сергеевна на ходу набрала Аньку.
– Доча, мы тут с доктором вчера подумали, – замедлив шаг, не слишком уверенно начала она. – Почему бы тебе с малышкой не пожить у него на даче?
На другом конце связи напряженно молчали.
– Ну… А ты? – раздался ожидаемый вопрос.
– Мы будем с доктором приезжать. По пятницам или субботам, на выходные. И Олег твой, вероятно…
– Здорово придумали! – хмыкнула дочь. – Чтобы я одна с ребенком всю неделю сидела в чужом доме, в лесу!
– Не надо так рассуждать. – Варвара Сергеевна попыталась придать голосу уверенности, которой не было у нее самой. – Во-первых, это не чужой дом в каком-то лесу, а вполне комфортная для проживания дача. Во-вторых, это наша с доктором дача.
– Мам! – перебила Анька. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Олег сейчас отпуск взять не может, а без помощника нам с Линкой делать там нечего. Я одного не могу понять: разве ты так сильно занята, что не можешь поехать с нами? – выпалила она именно то, что Самоварова ожидала и боялась услышать.
– Возможно, ты не помнишь, но я тоже работаю. А еще живу с мужчиной, которому… за которым нужен уход… – прибавила Самоварова совсем вялый и глуповатый в наше время даже на слух аргумент.
Валерий Павлович, проживший большую часть жизни холостяком, прекрасно справлялся с бытом и даже частенько сам готовил еду. И Анька об этом, конечно, знала.
– Уход?! Он что, тяжелобольной?! Он вон ковидом два раза переболел – не заметил! – продолжала нападать дочь. – Насколько понимаю, твоя деятельность у Никитина не требует постоянного присутствия в офисе. Ты же фрилансер. У тебя есть ноут, а инет сейчас есть везде.
– Да, но… – Меньше всего Самоваровой хотелось оправдываться перед дочерью. – Мне нередко приходится встречаться в городе с людьми.
– И что?! Села на свой мотик – и поехала! – тоном недовольной начальницы бубнила дочь. – А Палыч твой целых шестьдесят лет без твоего ухода обходился.
Варвара Сергеевна почувствовала, что начинает закипать.
– Дорогая моя, – после паузы ледяным тоном продолжила она, – я взрослый человек, и позволь мне без твоего участия оценивать нашу с доктором жизнь. Жаль, что приходится говорить тебе, давно взрослому человеку, столь очевидные вещи.
– Очевидное заключается в том, что ты не хочешь жить со мной на комфортабельной, как ты выражаешься, даче. При этом считаешь, что мне с маленьким ребенком и без помощи там будет норм.
– Я никак не считаю! Вчера ты жаловалась, что Лине в городе плохо. Мы с доктором предлагаем решить этот вопрос без дополнительных финансовых затрат. Что опять-то не так?!
В порыве эмоций Варвара Сергеевна остановилась посреди дороги, и встречный полненький мужчина, спешивший куда-то в «весеннем», в красно-зеленую клетку, пиджаке, громко чихнув, с любопытством на нее оглянулся.
Два молоденьких, щедро украшенных тату и дымивших «электронками» парня, нахально стоявшие посреди тротуара, скользнув по толстяку взглядом, над чем-то от души загоготали.
– Что за шум? Ты идешь куда-то? Ладно… – выдавила Анька. – Обсужу с Олегом, сообщу. И… ты контактируешь с ребенком, не забывай, пожалуйста, надевать маску в общественных местах.
Варваре Сергеевне мучительно захотелось выругаться матом.
– Договорились, – ответила она и нажала отбой.
Надев перед входом ненавистную маску, она вошла в кафе взвинченная пуще прежнего.
Тоненькая, совсем еще девчонка, официантка с черным лоскутком на пол-лица любезно указала на свободный столик.
– Я могу сесть у окна? – Самоварова кивнула в сторону стоявшего в проеме большого арочного окна столика, за которым когда-то сидела с Региной.
– Пожалуйста… – немного недовольно протянула та.
Кафе было обычным, не статусным, и бронирование здесь не входило в систему обслуживания. Вероятно, кто-то попросил девчонку этот столик попридержать.
Варвару Сергеевну на долю секунды накрыло желание уступить, но делать этого она не стала и, не глядя на официантку, уверенно прошла к окну.
Девушка молча положила перед ней меню.
Дождавшись, когда она отойдет, Варвара Сергеевна стянула маску на подбородок. Пролистывая ламинированные страницы с яркими картинками десертов и всевозможных вариантов кофе, Самоварова удрученно думала об Аньке и внучке.
«Варя, всегда помни: это ее, а не твой ребенок!» – весьма кстати, отмазкой для совести, всплыли в памяти слова, которые как-то произнес Валерий Павлович, когда дочь в очередной раз пыталась грузануть ее своими семейными проблемами.
Но в ней тут же недовольно завозилось нечто глубинное, кровное, связывающее невидимыми ниточками с дочерью, то, к чему неприложимы разумные аргументы.
Особых дел у нее сейчас в городе не было.
За совместное частное расследование, которое завершилось пару недель назад, Никитин на днях с ней рассчитался, других заказов пока не поступало.
Сотрудничество с бывшим начальником и бывшим любовником, с поправкой на новый, все больше заочный формат работы, сделало жизнь Варвары Сергеевны хоть и не такой живой и насыщенной, какой она была до болезни и увольнения из органов, но все же насыщенной и совсем не скучной.
Принципиальное отличие от прежней работы заключалось в том, что ей пришлось за короткий срок освоить множество полулегальных и нелегальных поисковых баз и научиться работать с популярными соцсетями.
По большей части ее задача заключалась в составлении психологического портрета интересующего заказчика объекта, что позволяло делать прогноз его дальнейших действий или же, применяя анализ, искать причины возникшей в прошлом конфликтной ситуации между заказчиком и объектом.
Для составления полноценной картины нередко приходилось наблюдать за объектом – с соседних столиков ресторанов или кафе, которые он облюбовал.
Делами криминального типа, которые требовали оперативной работы, полковник занимался сам, подключая к частному расследованию дружественных полицейских.
От юрлица полковника на карту Самоваровой приходили деньги «за оказанные консультации», налоги самозанятая Варвара Сергеевна платила сама.