Незаметное

   Боров занял угол слева от входа в дом, Зёва лёг в противоположном углу. А Катю Азот увел в маленькую спаленку --- одну из двух в этом доме. Реально маленькую: в спальне помещалась полуторная низкая кровать, шкаф-пенал и пара стульев. Один втиснулся в закуток между шкафом, кроватью, стеной и дверным проемом без двери, другой стоял в проходе между кроватью и левой стеной. Узкое окно у изголовья кровати тоже было заколочено фанерой. Азот снял рюкзак, поставил на стул у шкафа, каску и броник аккуратно положил сверху, стянул балаклаву на шею, как воротник. Помог снять броню девушке.

   --- Остальное снимать не будем...

   Катя нервно посмотрела на постель, потом на него. Фонарик давал тонкий луч, и этот луч светил не на мужчину. Катя разглядела только, что на голове у него был короткий ежик, который отрастает через две-три недели после бритья налысо, черты лица его были правильными, в отличие от Старка. Она и раньше это видела, когда они ели, но сейчас без балаклавы могла наконец увидеть его целиком --- уши, голову, нос, подбородок.

   --- ... не глубокий тыл пока, --- закончил Азот свою речь и положил автомат под кровать с краю, чтоб можно было во сне легко дотянуться. --- Ложись ногами к окну, головой к шкафу.

   Она легла, Азот устроился сзади положил руку ей на бедро. Точно так же делал и Старк, и никто из них этим жестом не приставал к ней, а словно защищал. И всё равно невинное касание Азота казалось жарким, смущающим. К тому же в машине Катя немного подремала и теперь не могла уснуть. Напряжение последних суток, когда она все силы прикладывала, чтобы молчать, чтобы не мешать разведчикам выбираться к своим, дало о себе знать наконец. Пусть это был ещё неглубокий тыл, но всё же какая-никакая безопасность.

   --- Азот... --- прошептала она.

   --- Мм?

   --- Куда вы меня везёте?

   --- В Старобельск. Там сдадим тебя следователю в комендатуру, он немного поспрашивает о всяком, расскажешь ему всё то же, что и нам. Отдохнёшь, выспишься. Туда уже от линии фронта редко долетает. Потом тебя в Луганск или в Россию отправят, не знаю.

   Не самые утешительные новости, приуныла Катерина. Значит она, скорее всего, больше никогда его не увидит. А он, судя по его равнодушным словам, не будет искать встречи с ней.

   --- Как тебя зовут? --- спросила она.

   --- Миша. Спи.

   Но ей не спалось.

   На тесной кровати, цепляясь за карманы на его одежде, она умудрилась повернуться к нему лицом.

   --- Что? --- спросил он.

   --- Ничего, просто так.

   --- А-а. Ну спи.

   Дыхание его почти сразу стало глубоким, он быстро засыпал. В тишине снова где-то далеко послышались выходы, а потом прилеты артиллерии, но его это не тревожило. Катя закрыла глаза, пытаясь заснуть. И уже в каком-то полусне, ощущая его теплое дыхание на своем лице, чувствуя его руку на бедре, она протянула свою руку к его ноге. Вернее, её рука словно сама собой туда легла. Ничего не произошло. Её рука стала потихоньку, потихоньку гладить его ногу, приближаясь к паху. Дыхание Азота участилось, стало прерывистым, он так и не заснул до конца. Он понимал, что надо бы развернуть девушку к стене, чтоб она не шалила тут, но было так тепло и мягко, так сонно и темно, что не хотелось шевелить даже пальцем, даже глаза было лень открыть. Адреналин и напряжение от почти закончившейся трехдневной миссии, где каждый час что-то могло пойти не так, но почему-то пошло более-менее по плану, быстро превращались от её прикосновений в сексуальное напряжение.

   Катя сумела просунуть свою нежную умелую руку ему в штаны, коснулась обнаженной плоти, моментально увеличившейся в размерах, каким-то чудом в такой тесноте сумела погладить член вверх-вниз. Михаил прерывисто вздохнул от острых ощущений и потянул её в свои объятия для поцелуя. Коснулся её губ первый раз аккуратно, пробуя на согласие, на добровольный ответ. Она ответила, тоже потянулась к нему.

   Вспоминая потом этот момент, он думал, может, ему показалось, что она потянулась? Может, он ошибся? Потому что после первого пробного поцелуя дальше всё стало развиваться слишком быстро. Было темно, и он всё делал на ощупь, и ему казалось, что она более чем согласна. Он же не видел её лица, только слышал тихие вздохи. Или то были всхлипы?

   Его руки, расстегнув на ней мужскую тяжёлую куртку на несколько размеров больше, забрались под свитер. Не было ни рубашки, ни бюстгальтера на ней. Снимать всё полностью не было ни сил, ни желания. Он приласкал её груди --- такие нежные на ощупь. Она прерывисто вздохнула. Он снова склонился к её губам, вбирая этот вздох в себя, наслаждаясь её сладкими губами, отвечавшими ему. А через тридцать секунд уже сумел стянуть с девушки джинсы до колен (потому что снимать обувь с неё показалось так долго, так ненужно), освободить свою плоть, повернуть ноги девушки, словно связанные в коленях джинсами, на бок, и ткнуться в её промежность. Тут только он сумел немного притормозить, потому что явственно услышал всхлип.

   --- Кать? --- удивленно, хрипловато спросил он.

   И тут она завыла, заорала в голос, не пытаясь впрочем вырваться. Через мгновение в дверях комнаты материализовался Боровик с автоматом наизготовку, луч его фонарика высветил силуэты на кровати. Поняв общую картину, Боровик коротко и ёмко выругался. Азоту показалось, что его окунули в чан с холодной водой, стало так мерзко от самого себя. Слетев с кровати, поправив штаны, схватив автомат и броню (на всё ушло секунды три), он протиснулся мимо Боровика, застывшего в дверях. Катя взхлёб рыдала на кровати, даже не пытаясь прикрыться или спрятаться, выла как раненый зверь. Надо было, наверно, утешить её как-то, успокоить, но... ему ли?

   --- Кать, я... --- он чуть не сказал "не хотел".

   Сквозь рыдания девушки пробилось что-то похожее на "нет".

   --- Пригляди за ней, --- бросил он Боровику и сбежал во двор. Он был буквально в миллиметре от того, чтобы изнасиловать её. Если бы она постеснялась заплакать, если бы он не услышал...

   Азот сменил на посту Зёву, отправил того спать.