Незримое пламя

— Ты… — я не мог повернуть голову, но голос явно принадлежал Дее. Вскоре она показалась в поле зрения — сгорбленная, покрытая грязью и кровью, с лицом, застывшим в маске абсолютной ненависти. По какой-то причине, видимо, за счёт более высокого уровня, оглушение затронуло её слабее, хотя и явно замедлило. — Ты труп, старик. Ты…

В ответ Марк Нонус вскинул левую руку — сперва высоко над головой, а затем направив указательный палец в сторону жрицы. Небо выплюнуло слепящий разряд молнии, который ударил в гребень-антенну шлема, с треском прокатился по доспеху механика, и наконец устремился туда, куда указывал его перст. Дея, так и не успев толком распрямиться, с ужасным коротким криком упала на колени. В воздухе постепенно исчезали цифры урона — 402. Для меня хватило бы и четверти этого разряда, но глава гильдии медленно открыла глаза и сделала попытку встать — она была ещё жива.

Под стальной маской шлема невозможно было прочитать выражение лица механика, но он не колеблясь продолжил атаку — на этот раз правой рукой. 370 урона. В воздухе отчётливо запахло горелым мясом. Дея рухнула навзничь, от неё валил пар вперемешку с дымом, грязная мантия загорелась. И всё же, спустя всего пару секунд, она шевельнулась, снова пытаясь подняться на руках.

Господи, сколько она накачала себе здоровья? Видимо, у Марка в голове мелькнула та же мысль, поскольку для финального удара он воздел ввысь обе руки, обрушив на лежащую фигуру жрицы целый водопад из молний, испепелив её одежду и вплавив в землю. 1200 урона, крит. Таким ударом можно было бы перевести Фраата III на третью фазу, и ни у какого игрока не могло быть столько хп. Механик осуждающе покачал головой и направился ко мне.

— Это к лучшему, сынок, — голос из-под шлема звучал глухо, но вполне разборчиво, в нём проскальзывали неприятные покровительственные нотки. — Врата Безмолвия не должны быть открыты. Если ты этого ещё не понял, самое время понять.

Три минуты оглушения. Даже если я и хотел бы что-то ответить, то определённо не мог.

Металлическая рука безжалостно вытащила гримуар из моего заплечного мешка. Маэстус молчал, скорее всего заснув одновременно со мной ещё в казармах. Я беспомощно наблюдал, как Марк укладывает добычу в свой мешок и, укрепив тот у себя на спине, активирует ещё одну возможность нового костюма. Из сопел на его ногах вырвался поток голубого пламени, и в следующее мгновение закованный в металл механик взлетел в воздух. Несколько секунд он просто висел в метре над землёй, словно разбираясь с управлением, но затем рванул ввысь.

Бесконечно долгую минуту спустя мне удалось слегка повернуть голову, но я ничего не смог разглядеть кроме нависшего, тяжёлого грозового неба. Марк Нонус бежал, позаботившись о том, чтобы никто не мог броситься за ним в погоню. Бежал, обманув всех нас. Бежал, похитив Маэстуса, и я ничего не мог с этим сделать.

Задание «Высокое искусство взрыва» — провалено!

Я прилагал все усилия чтобы пошевелить ватными конечностями, когда сбоку раздался жуткий хрип. Дея Ли Смит вставала, опираясь обугленными до кости пальцами на края оплавленной ямы. Полностью обнажённая, со сгоревшими волосами, она выглядела поистине чудовищно. Издав сумасшедший вой, жрица воздела руки и атаковала небеса непрерывным потоком белого огня, то ли пытаясь попасть в давно улетевшего Марка, то ли желая отомстить грозе за молнии, вбившие её в землю. От моего оглушения оставалась лишь минута, но я почувствовал, как сознание не выдерживает напряжения и собирается отключиться.

«Уникум» — активация», успел мысленно скомандовать я перед тем, как скользнуть в недобрую темноту. Иногда любопытство так сильно, что перевешивает здравый смысл.

Глава двадцать седьмая

Когда я пришёл в себя, наша гильдия уже успела собраться, чтобы оценить ущерб. Картина была неутешительная — все слишком сосредоточились на том, чтобы достать механику необходимые детали и совершенно упустили из виду подробности его работы. Настоящих бомб было не десять, а всего три — две он заложил их под Вратами для отвлечения внимания вместе с дымовыми шашками, одну — неподалёку от купола. Там же он прикопал улучшенные звуковые гранаты, в этом случае рассчитанные вовсе не на насекомых. После второго взрыва все остались живы, пусть и изранены. Самые серьёзные повреждения получила Юки, но её откачали зельями исцеления.

Дея, одетая в свежую мантию и также успевшая отхилиться вплоть до регенерации волос, не торопилась исполнять роль лекаря. Последние полчаса она провела, простукивая створки Врат Безмолвия, словно пытаясь отыскать оставленное взрывом слабое место. Те, разумеется, восстановили свою прочность до максимума и не думали поддаваться. Любые обращения жрица игнорировала, замкнувшись в непроницаемом коконе холодной ярости.

Никто не осмеливался её беспокоить. Я же сидел, прислонившись к стволу одного из сохранившихся деревьев, и раз за разом тупо перечитывал системное сообщение, которое встретило меня сразу по пробуждению.

«Уникум» — умение опознано!

Белое пламя. Уровень заклинания –

Школа: Огонь.

Урон: — (огонь). Накладывает «ожог». Шанс «испепеления» — 50%

Мана: 200 в секунду.

Описание: Мир дрожит, лишь заслышав как кипит ваша ярость. Излейте её, испепелите всех, кто встанет у вас на пути.

Легендарный огненный спелл, по сравнению с которым «Коготь феникса» казался огоньком на спичечной головке. Показатель хп под две тысячи — минимум. Ни разу до этого момента Дея не демонстрировала ничего подобного. Это не укладывалось в её класс, не укладывалось в её уровень, не укладывалось ни в какие рамки и объяснения. Что это, чит-код, полученный от «пожарных»? Эксплойт, обнаруженный уже в процессе игры? Обладая такой мощью, она могла бы размазать в тонкий блин любой имперский отряд, и дала бы знатно прикурить даже его высокопреподобию Вильгельму Аккому.

Почему тогда она действовала только как хилер, ограничиваясь относительно слабыми атакующими молитвами? Почему не закрывала ребят в трудные минуты, почему допускала вайпы?

Почему она никому ничего не рассказала?

Хуже всего было то, что я также не мог никому об этом рассказать. Никто из гильдии не поверит в такое без доказательств, а если Дея скрывала свою настоящую силу раньше, вряд ли она согласится её продемонстрировать. Единственный, кто бы поверил мне безоговорочно и помог бы проанализировать невозможную ситуацию, был Маэстус. Его отсутствие ощущалось словно фантомная боль в отрубленной кисти. За последний час я дважды ловил себя на том, что хотел к нему обратиться и автоматически пытался нашарить корешок гримуара. Сначала меня покинула Эми, теперь забрали Маэстуса. Я бы хотел видеть ребят из гильдии друзьями, но это был явный самообман. Если бы старший инквизитор вновь встал передо мной и назвал бы меня одиночкой, мне нечего было бы ему возразить.

— Ты.

Я вздрогнул и поднял глаза — надо мной стояла Дея, тем самым напрямую нарушая своё обещание не говорить со мной первой. Не сказать, что меня это обрадовало — её «ты» по тону до боли напоминало недавнее обращение к Марку.

— Слушаю, — осторожно сказал я.

— Ты что-то говорил про закрытый квест с гробницей.

Я кивнул, уже понимая, к чему всё идёт. Теперь, когда грандиозная затея с подрывом Врат с треском провалилась, настало время перейти к плану «бэ» и попытаться открыть их предназначенным для этого способом. Проблема заключалась в том, что этот способ для нас мягко говоря не подходил. Разве что отправиться в рейд в самую столицу Железной Империи, выкрасть Вечного Императора из его покоев и заставить открыть для нас ворота. Идея на миллион. Миллион урона каждому как оплата дороги на респ.

Дея всё ещё сверлила меня взглядом, явно требуя подробностей. Я вздохнул и открыл рот, чтобы сказать о бессмысленности закрытого квеста… но вместо этого сказал совершенно другое: