Совок 4

— Теперь скажи мне, Сергей, у Мелентьева есть какие-то основания полагать, что ты причастен к этой преступной группе? Прямо или косвенно? И, что ты как-то замешан в пропаже воровского общака? — спокойно и очень отчетливо прозвучал с того конца бесстрастный вопрос.

Из объективной реальности следовало, что только один человек на этой планете мог обоснованно утверждать, что золотой запас банды Воронецкого экспроприировал я. И этим человеком, по странному стечению обстоятельств, опять же был тот же самый я. Ровно поэтому я не стал колебаться ни на секунду.

— Нет, Григорий Трофимович! Ни у Мелентьева, ни у кого-либо еще, нет и быть не может оснований считать, что я причастен к пропаже ценностей! И уж, тем более, к преступной деятельности банды! — твердым голосом отчеканил я.

— Я у вас даже помощи просить не буду, мне бы только понимание иметь, чего это Аркадий Семенович так на мне сосредоточился? Я сначала думал, что причина в наследии Воронецкого, но что-то не складывается! Сколько ни думал, но выходит, что всё-таки моя голова ему нужна. Месть за прошлые дела по комбинату? Опять не складывается! А больше я тут соли никому под хвост не сыпал, чтобы вот так, из самого Главка за моим скальпом приезжали.

— Узнаю юного следопыта Сережу Корнеева! — впервые с начала разговора развеселился собеседник. — Даже не следопыта, а самого настоящего аналитика! — перестал булькать весельем мой давний знакомец. — А ты не передумал, Сережа, по своему прежнему решению? Не созрел, чтобы в Москву перебраться? — вкрадчиво донеслось из трубки.

— Нет, Григорий Трофимович, не передумал! Не люблю я вашу Москву, неуютно мне в ней, — осторожно, стараясь не показаться неблагодарным, ответил я.

— Упрямый ты, Сергей! А это плохо! — голос Севостьянова стал строже. — Ну да ладно, дело твое. Хозяин — барин, как говорится! — твердо, но без раздражения отреагировал старший товарищ.

— Григорий Трофимович, так что насчет полковника Мелентьева? Какие у него мотивы сожрать лейтенанта Корнеева? Я уже всю голову сломал. Где он и где я?!

Повисла долгая пауза. И только прокуренное дыхание на том конце провода говорило о том, что абонент по-прежнему на связи. Перебивать эту паузу я не посмел.

— Я так думаю, Сережа, что конкретная фамилия его не интересует. Корнеев это или не Корнеев. Аркадий Семенович на данном отрезке времени находится в очень сложной ситуации. Ему, Сережа, жизненно необходимо привезти министру чью-то голову из командировки. Кровь из носа, как надо! Вот он и решил разоблачить измену в провинциальных милицейских рядах. Кстати, чтобы ты был в курсе, этот Мелентьев в Москву не так давно из Мордовии попал. Трех лет не прошло, как он в столицу переехал. И переехал он майором из республиканского Управления исправительных учреждений. С должности зама по опер. Но сразу на полковничью должность и в министерство Союза! И заметь, Сергей, не в ГУ ИТУ, а в Главк уголовного розыска. По молодости лет тебе это ни о чем не говорит, а вот я знаю, что так очень редко бывает. Если только твой тесть не первый заместитель начальника Политуправления МВД СССР генерал-майор Свечников. И вот, что, Сережа, за три года Аркаша Мелентьев не только до полковника дорос, но еще он этой весной Академию МВД СССР закончит. Заочно, правда, но на карьеру перспективного офицера это обычно никак не влияет.

— А факультет какой? — вяло поинтересовался я, понимая уже, что дела мои плохи.

— Первый, Сережа, Первый! — ехидно добил меня мой московский собеседник.

Первый факультет Академии МВД СССР выпускал, выпускает и будет выпускать элиту и кадровый резерв министра. Для выпускников Первого факультета потолка в должностях не существует. Они могут быть назначены начальниками областных УВД, Главков МВД СССР и далее по восходящей, вплоть до министра.

— Дело в том, Сергей, что тестя Аркаши ударил инсульт около месяца назад. И хоть он еще числится на больничном, но уже есть мнение, что на службу он не вернется. А без его участия полковник Мелентьев тоже вряд ли усидит в своем кресле. Не любят его в Главке, Сергей. Если бы не тесть, то давно бы он назад в свою Мордовию уехал.

Вон оно, как! Аркадию Семеновичу, стало быть, громкое дело нужно. Разматывать преступления он не умеет, да и опоздал он к раскрытию злодейств Толи Воронецкого. Значит, единственный для него выход, это изобличить того, кто Воронецкого прижучил. И при этом сам оказался пособником бандитов. А что, нормальный ход для тюремщика и зятя политуправленца. Все логично. Если он всех в этом убедит и благополучно скормит меня системе, то в течении года его пальцем никто не тронет. Просто не посмеют. И с должности его не сдвинут. Даже без поддержки тестя. А к лету он еще и диплом Первого факультета управления Академии МВД СССР получит. Все очень грамотно полковник Мелентьев рассчитал.

Все эти мысли я вывалил в телефонную трубку. Севостьянов довольно захекал.

— Ко мне в столицу тебе переезжать надо, Сережа! Иначе открутят тебе там у вас твою светлую голову. Влезешь в какое-нибудь очередной бандитский блудняк и отнесут тебя сослуживцы в последний путь! А здесь совсем другие масштабы! Как раз по твоим способностям!

— Григорий Трофимович, — позволил я себе вольность и перебил мэтра. — Вы меня поправьте, если я не прав, но что-то мне подсказывает, что желания нашего министра и полковника Мелентьева, мягко говоря, не совпадают. Зачем министру неведомый лейтенант Корнеев в роли мерзавца, предателя и бандита?! Ведь это удар! Как по МВД, так и по самому министру! Или я ошибаюсь? Соседи с Лубянки такого повода не упустят! Вонища-то неизбежно пойдет гулять по партийно-административным просторам!

— Не ошибаешься, Сережа, не ошибаешься, — хмыкнул мудрый дворцовый интриган в генеральских погонах. — Но у Аркаши свои интересы и ради того, чтобы пожарить себе яичницу на завтрак, он вполне способен поджечь жилой дом. И вместе с людьми, Сережа, вместе с людьми! Так что ты даже не сомневайся, он тебя уничтожит и даже не поморщится.

И только тут мой многократно контуженный мозг шевельнул своей единственной неповрежденной извилиной.

— Григорий Трофимович, а ведь Воронецкий, которого я застрелил, он на ИК-10 в Саранске отбывал! На строгаче. И освободился тоже примерно года три, как тому!

— Так-так-так, Сережа! Молодец! Продолжай, не просто же так ты это вспомнил! — в равнодушно-размеренном говоре Севастьянова прорезались охотничьи нотки.

— А чего продолжать, надо бы аккуратно проверить, пересекались они там по зоне или нет! Я ничуть не исключаю, что Воронецкий мог состоять на связи у Мелентьева. Толик замшелым ортодоксом не был и на воровские понятия ложил свой болт со всем своим ментовским презрением! — вслух размышлял я.

— Я дам указание! Прямо сейчас распоряжусь. Но в любом случае, это вопрос двух-трех дней, а тебя они могут закопать уже сегодня или завтра!

Прав старик! Только сейчас до меня стало доходить, что для Мелентьева мертвый Корнеев предпочтительнее, чем живой. Мертвый срама неймёт и валить на него можно всё дерьмо, какое только есть. Мертвый ни возразить, ни оправдаться не сможет. И тогда вся эта шайка разбойных педерастов, включая Вирясова, Кладова и ту же Галю-Наташу, начнут с подачи псов Мелентьева меня загружать всеми своими грехами! И подтверждать мое участие в банде. Им это самим жизненно выгодно! И дело сделано! А я бы еще на месте Аркадия Семеновича далеко и глубоко спрятал тугую плоть лейтенанта Корнеева. После того, как тот умрет внезапно. А потом на него вешай всех дохлых кошек и подавай его во всесоюзный розыск. И пусть все менты Советского Союза свои ноги до колен стирают в поисках беглого лейтенанта-оборотня. Н-да!..

После того, как у полковника Мелентьева и разбойного убийцы Воронецкого вылезли единые мордовские корни, я очень сильно задумался. Теперь ограбленные в Саранске сберкассы и ювелирные магазины заиграли в ином свете и гораздо ярче. А еще в голову упорно лезла совсем уж крамольная мысль. Это какие же великие криминальные экзерсисы можно совершать, будучи в такой связке, как зам начальника УИН Мордовской АССР майор Мелентьев и отбывающий под его охраной матерый бандит со специфическими милицейскими навыками!