Страница 6 из 62
Глава 2
Через три дня, рано утром, он вернулся к горке камней, которую сложил, когда отправился изучать Чистилище. Он прошел около пятидесяти миль – весь этот странный мир по периметру – не считая, конечно, тех случаев, когда спускался с холмов в поисках пищи.
Теперь он точно знал, что этот рай или тюрьма, на самом деле, был парком, построенным менее пятидесяти лет назад, и спланированным таким образом, что все здесь было тщательно продуманно и ничего не было лишнего.
Пустое пространство по периметру вдоль стены было всюду примерно одинаковым. То тут, то там около стены можно было увидеть скатившийся со склона камень, но в остальном внешняя граница была настолько ровной, что было ясно – она специально сделана именно такой.
Внутри, на плоском пространстве за стеной, довольно круто вверх поднимались холмы – так что получалось что-то наподобие блюдца с озером посреди. И нигде холмы не были настолько высокими, чтобы можно было заглянуть поверх ближайшего скопления деревьев, которые, как правило, всегда росли поблизости. На самом деле, только с трех точек на внешнем кольце холмов ему удалось увидеть небольшой кусочек озера.
Около сотни мелких речушек брали свое начало в этих холмах, и все они дружно стекали в озеро. Было ясно, что именно они, да еще несколько ключей и отвечают здесь за ирригацию всей земли.
Очевидно, в Чистилище никогда не было ни дождей, ни туманов. Он бы сказал, даже после своих поверхностных наблюдений за изменениями погоды и тем, что их вызывает, что создать мир, вроде Чистилища, с научной точки зрения невозможно. Однако он видел множество указаний на то, как это было сделано.
Ключи-источники не были естественного происхождения. Они просто не могли быть настоящими. Их тут сделали, и где-то существовали насосы, которые питали их водой. Наверное, где-то посреди озера был сделан водосток, чтобы уровень воды в нем всегда был одинаковым и чтобы вода поступала в ключи.
Поскольку в закрытой полусфере было очень много водоемов, высокая влажность была неизбежной и поэтому избыточная влага должна регулярно куда-то сбрасываться – впрочем, об этом, наверное, тоже позаботились. Может быть, купол поглощал влагу, а потом вместе с озером, питал ее речушки. Если что-то нарушится в равновесии влажности, содержание в воздухе кислорода, углекислого газа и всего остального, тот кто способен был создать Чистилище, несомненно, мог и навести порядок, если в этом возникнет необходимость. Он был уверен, что некоторые деревья, кустарники и цветы созданы для специальных условий – одинаковая, ровная температура, отсутствие дождей, прямых солнечных лучей, мороза и смены года. Иные же растения и живые существа просто приспосабливались к новым условиям.
И при этом здесь одновременно можно было обнаружить цветущие яблони и такие, у которых только завязывались почки, деревья с зелеными, незрелыми яблоками и уже перезрелые, падающие на землю аппетитные краснобокие плоды. Можно было увидеть отдыхающие перед новым циклом деревья.
Если он оказался в тюрьме, то надо признать, что это тюрьма с весьма благоприятными условиями, да еще и площадью около ста пятидесяти квадратных миль. Впрочем, он начал сомневаться в том, что попал в тюрьму.
В шести точках по периметру, в стене, на высоте двадцати футов, располагались какие-то странные круги, диаметром около трех футов. И хотя они были скорее розоватого цвета, чем серого или голубого, они не слишком выделялись на фоне стены, в которой они были сделаны. И все же они были каким-то необъяснимым образом похожи на окна или дверные проемы. Заглянув внутрь, он ничего не увидел.
Если он смотрел с расстояния трех футов, то видел только то, что располагалось внутри этих трех футов. А когда он пытался заглянуть сквозь двери дальше, в глубину, единственное, что он мог бы с уверенностью сказать, что там есть какое-то отверстие.
Двери, расположенные на высоте двадцати футов и находящиеся на одинаковом расстоянии друг от друга по всему периметру от внешней стены – что это может означать? Что тюремщики, сторожа, ученые или самые обычные враги могут воспользоваться этими дверями, чтобы добраться до него, а он ничего не сможет поделать, чтобы вырваться на свободу? Нет, не так – если они открыты с его стороны. И хотя ему придется затратить немало сил и времени на то, чтобы соорудить лестницу, он был уверен, что сумеет это сделать. И если это будет путь к спасению, он им обязательно воспользуется.
Возможно, подумал он, они не предполагают, что он сумеет войти в одну из шести дверей. Пока. Ведь он еще почти ничего не знает про то положение, в котором оказался.
Рано или поздно, он сумеет добраться до дверей. А то, что при этом ему предстояло столкнуться с определенными трудностями, было своего рода предупреждением, навязанной чьей-то чужой волей отсрочкой.
Во всяком случае, он был настолько уверен в природе этого явления, что окрестил двери Воротами. Стену он мысленно называл просто стеной, никаких определений для нее не требовалось, поскольку других стен здесь не было.
И так как он был единственным обитателем этого мира, следовало, что ему не было никакой необходимости придумывать себе имя.
Во время своих исследовательских экспедиций он питался фруктами и птичьими яйцами, высасывая их из скорлупы. Ему на глаза стали попадаться признаки того, что экологический баланс, который он принял, как данность несколько раньше, был не так уж безупречен. Но с другой стороны – почему он должен быть идеальным? Ведь теперь и сам он является природным фактором.
Предполагалось, что он соберет достаточно беспомощных домашних птиц и станет ухаживать за ними, будет подрезать виноградную лозу и заниматься деревьями, сажать овощи и заготавливать семена, построит загоны для овец и коров, и вообще, начнет защищать одних обитателей Чистилища, за счет уменьшения количества других. Человек всегда старается контролировать окружающую его среду – если, конечно, может.
Одним из недостатков этого мира было слишком большое количество птиц. В данный момент эта проблема еще не стояла так остро, но судя по миллионам яиц, которые он видел, и, учитывая тот факт, что их практически никто не трогал, здесь очень скоро будет столько птиц, что от буйной растительности ничего не останется, словно после нашествия армии изголодавшихся кроликов.