Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 62

Ему все-таки удалось развести огонь.

Только теперь он огляделся по сторонам и заметил, что небо уже совсем потемнело и что единственным источником света теперь был его костер, на который он потратил столько сил. На небе не было ни луны, ни звезд.

Он все-таки развел огонь. А теперь ему надо было приготовить себе какую-нибудь еду.

Было уже слишком темно, чтобы пытаться поймать большую рыбу. Да, и вообще, озеро было примерно в миле отсюда, а в речушках водилась только всякая мелочь – и все же, почему бы не попробовать? Маленьких рыбок можно будет положить на камень рядом с огнем – и они изжарятся. А можно даже положить их и прямо в костер.

Он на ощупь поймал несколько дюжин мелких рыбешек, а потом разложил их на камнях, испек пару яблок и полил рыбу виноградным соком.

Когда он, наконец, принялся за еду, она показалась ему просто великолепной. Только вот он мог съесть раз в десять больше. Впрочем, когда с рыбешками было покончено, он все-таки уже не испытывал больше такого жгучего голода. Сегодня он съел целого зайца, много фруктов и потрясающе вкусный ужин из жареных рыбешек с печеными яблоками. И не важно, что ему показалось этого мало.

Зная, что костер погаснет, и, не расстраиваясь особенно по этому поводу, он заснул. Завтра он зажжет другой костер.

На следующее утро развести огонь ему не удалось. Впрочем, это не было неудачей, просто огонь не разгорелся.

Вместо того чтобы с вечера высушить несколько веток и сохранить их, он сжег все, включая и те палки, благодаря которым он и развел костер. А теперь, когда здесь, в

Чистилище, наступило утро, он сделал новое открытие – несмотря на то, что в этом мире не было дождей, по утрам была такая влажность, что требовалось несколько часов, чтобы все высохло. Ветки и листья были гораздо более сырыми, чем вчера вечером. Кроме всего прочего, тело у него затекло и болело, и ему было ужасно холодно, совсем, как вчера. Правда сегодня, он не испытывал такого голода и жажды, но зато у него ужасно болели руки от вчерашних усилий добыть огонь. В результате, он довольно быстро отказался от попыток развести костер снова.

Ему не хотелось возвращаться к озеру, поскольку до сих пор он занимался изучением местности вокруг него.

Помывшись в ручье, он позавтракал яблоками и виноградом.

А потом пошел вдоль по ручью в ту сторону, откуда он начинался. Он обнаружил, что примерно в милях в шести от озера находится скала, из отверстия в которой вытекал ручей. А дальше, за скалой, земля резко уходила вниз.

Он взглянул на прозрачную воду, с шумом вытекающую из скалы, и решил, что, вряд ли тут находится источник. Вода стекала с одной из самых высоких точек в здешних местах, но похоже это было на фонтан в каком-нибудь общественном саду, вода в который поступает по проложенным под землей трубам. И не важно, что выглядело оно все достаточно натурально.

Ну, хорошо. А почему бы и нет? Он уже смирился с мыслью, что Чистилище – это искусственный мир. Очень уютный, с буйной растительностью, мир, где не встретишь никаких опасных существ. Он даже крыс здесь не видел. И ни одного хищника, включая пернатых. Кроме того, тут почти не было кроликов. Если бы кто-нибудь специально не следил за их количеством, они наводнили бы Чистилище, и превратили «его» в голую пустыню.



Ему было знакомо слово экология, и он приблизительно представлял себе, что оно означает. Мир, наподобие этого, должен был быть спланирован так, чтобы кролики, например, не плодились, как это у них принято, и не сожрали все, что здесь растет. Что-то должно сдерживать рост численности животных, сокращать количество насекомых и поддерживать сложное равновесие флоры и фауны.

Холмов тут просто не существовало, и все же, стоило ему дойти до того места, где брала начало одна из речушек, земля обрывалась в… Пустоту.

Он вглядывался вниз, пытаясь хоть что-нибудь там увидеть.

Это мог быть туман. Очень похоже. Все серое. Но если это и туман, то кажется, будто смотришь на него через стекло.

Крутой склон, такого крутого он здесь еще не видел, на расстоянии примерно четверти мили от его ног заканчивался серым туманом.

И тут его охватил первобытный ужас, такой, наверное, в древние времена испытывали пещерные люди – он испугался, что стоит ему сделать одно неверное движение и он покатится по склону в бездонную пропасть. Но через несколько мгновений он справился с собой и осторожно спустился вниз.

Растения, попадавшиеся ему на пути, росли не так густо и были куда более жесткими. Жизнь здесь, за ручьем, была для них постоянной борьбой. По правде говоря, только птицы, да сухая трава и, словно сделанные из проволоки, чахлые кустики украшали эти склоны. Повсюду ему на глаза попадались гнезда. Птицы инстинктивно строили свои гнезда в единственном месте, куда не забредали остальные обитатели Чистилища. Наверняка животные, взглянув в эту серую, отталкивающую пропасть, поворачивали назад, туда, где цвели цветы и зеленела трава.

Наконец, он добрался до самого дна. Тропинка вела к стене. Трудно было назвать это как-нибудь иначе, хотя, стоя лицом к этой стене, на расстоянии трех футов, он совсем не был уверен, что перед ним, вообще, находится какое-то препятствие.

В радиусе десяти ярдов от стены ничего не росло. Ветка, которую он бросил в стену, отскочила назад и, внимательно рассмотрев ее, он не обнаружил на ней никаких повреждений. Он предполагал, что ветка вернется к нему обожженной.

Он осторожно приблизился стене и коснулся ее рукой. Она слегка поддалась от его прикосновения, а потом его рука остановилась, точно натолкнувшись на невидимое препятствие. На ощупь он ничего не почувствовал.

Сначала ему показалось, что стена идет совершенно прямо, но, присмотревшись повнимательнее, он обнаружил, что она слегка изгибается. Возможно, это был огромный ровный шар… подняв голову, он сообразил, что стена так высока, что он не сможет рассмотреть ее верхней части, которая терялась где-то в синем небе – так что она вполне могла переходить в громадный купол.

Значит он пленник.

Он приговорен к одиночному заключению в этом идиллическом мире. Интересно, подумал он, что же за преступление я совершил?