Ренни (ЛП)

— Я приму это как «да», — сказал он, кладя руки мне на плечи и двигаясь надо мной. — Я тоже был прав.

— Прав? — спросила я, сдвинув брови.

— Да, — согласился он, но не стал вдаваться в подробности.

— В чем ты был прав?

— Сладкая гребаная киска, — сказал он, ухмыляясь дьявольски. — Думаю, мне придется есть немного её на завтрак каждое чертово утро.

Мои щеки вспыхнули от этого, возбужденные, но немного смущенные его открытостью.

Но прежде чем я смогла позволить себе по — настоящему проанализировать эти чувства, как я и должна была сделать, его бедра прижались к моим, заставляя его твердый член скользнуть по моей щели и восхитительно провести по моему сверхчувствительному клитору.

— Да, мы еще далеко не закончили, — сказал он, многообещающе улыбаясь, прежде чем его губы снова обрушились на мои — сильнее, голоднее, напоминая мне, что, хотя часть моей потребности была удовлетворена, его сильная яростная страсть бушевала в его организме.

Он перекатился, увлекая меня за собой, пока я снова не оказалась сверху, руками он провел по моей спине и схватил меня за задницу.

Его губы оторвались от моих, когда пальцами он прошелся по моей спине, а затем по плечам. Одну руку он переместил на внутреннюю сторону моей руки, чуть выше локтя, и потер маленький противозачаточный имплант под моей кожей.

— Принесу тебе мои справки, когда ты будешь готова сделать этот шаг, — сообщил он мне, в очередной раз почти напугав меня своей способностью видеть то, что упустили все остальные.

И как бы мне не хотелось обливать ледяной водой то, что было одним из самых горячих моментов в моей жизни, я пошла дальше и сказала это, потому что однажды мне сказали, что, если у вас нет общения с партнером, у вас ничего нет. — Я не занимаюсь сексом без презервативов.

При этом его голова склонилась набок, светлые глаза пронизывали, и потребовалось много силы воли, чтобы не ерзать и не метаться в поисках объяснения. — Я показал тебе свои, — странно сказал он мгновение спустя. — В конце концов, тебе придется показать мне свои.

— Мои что?

— Шрамы, милая, — объяснил он, наклоняясь ко мне, скрестив руки на моей пояснице, крепко держа меня там, что я могла бы отстраниться. — Почему ты так боишься близости и всего того беспорядка, который она с собой приносит. — Должно быть, я напряглась, потому что он сжал меня крепче. — Но это в другой раз. Прямо сейчас тебе нужно увидеть больше моего великолепного тела, — неожиданно сказал он, заставив меня удивленно рассмеяться, когда он перевернул меня на спину, оседлав мои бедра и устроив нелепое, восхитительно дерзкое шоу, скользнув руками по груди и животу, прежде чем схватить пояс пижамных штанов и медленно стянуть их вниз. — Это та часть, где ты обычно швыряешься в меня деньгами, — сообщил он мне как раз перед тем, как пояс опустился достаточно низко, чтобы я, наконец, увидела его обнаженным для меня, его член твердый и напряженный, и обещающий идеально заполнить меня.

При этой мысли даже показалось, что глубоко внутри была настоящая пустота, молящая о наполнении.

Мои глаза медленно скользнули вверх, уловив очертания некоторых из его татуировок, прежде чем они нашли его лицо, его улыбка исчезла, глаза горели. Мои пальцы скользнули вверх по его бедру, и его губы приоткрылись, когда моя ладонь обхватила его член и погладила его до основания. Его воздух с шипением вышел из него, побуждая меня двигаться дальше, и я снова погладила его, скользя большим пальцем по головке и размазывая его влагу вокруг.

Он сделал медленный, глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, потянулся к тумбочке и выдвинул верхний ящик. Он достал презерватив и разорвал его зубами. Его рука на секунду накрыла мою, сжимая крепче, делая со мной последнее движение, прежде чем оттолкнуть мою руку и защитить нас.

Я потянулась, притягивая его к себе, моя спина выгнулась, прижимаясь к его груди, когда она коснулась моей. Но я едва почувствовал давление, прежде чем его голова склонилась набок, и он странно заявил: — Нет.

— Нет? — спросила я, дважды медленно моргнув.

— Да, нет, — заявил он, приподнимаясь и таща меня за собой, пока мы оба не сели, я оседлала его. — Миссионерство предназначено для занятий любовью. Ты и я, мы трахаемся сегодня вечером, — заявил он, когда его рука потянулась к члену, а другая легла на мое бедро, сильно вонзаясь и надавливая вниз, его член скользнул глубоко внутри меня. Я опустила бедра, полностью принимая его с хриплым стоном. — Трахни меня, Мина, — потребовал он, ложась, его руки легли на мои бедра.

И, ну, с желанием, острой, болезненной потребностью глубоко внутри, едва ли была даже пауза, прежде чем я начала скакать на нем — быстро, но не слишком грубо. Я склонилась над ним, положив руки ему на плечи, когда одна из его рук скользнула между нами и надавила на мой клитор — просто сильное давление, но, когда я двигалась на нем, было идеальное трение.

И когда мой оргазм начал нарастать, делая мои движения более неистовыми и беспорядочными, я потеряла его палец, когда обе его руки схватили мои руки прямо над локтями и резко и быстро дернули их назад, заставляя мои плечи сопротивляться, когда он завел их мне за спину, поставил ноги на кровать и начал толкаться в меня — жестко, грубо, заставляя меня взять его так глубоко, как только позволяло мое тело, в темпе, который был настолько требовательным, что у меня перехватило дыхание в горле на долгую минуту, прежде чем оргазм прорвался через меня почти яростно.

Но он не кончил со мной.

Я все еще хныкала сквозь пульсацию, когда он внезапно бросил меня на спину и спрыгнул на край кровати, схватил меня за лодыжки и тащил, пока я не повисла на краю, а затем снова вошел в меня, когда его руки подхватили мои колени, удерживая их в воздухе, когда он вошел в меня с той же пограничной жестокой скоростью, которая разбила меня всего мгновение назад.

Его светлые глаза все время были прикованы к моему лицу, его челюсть сжалась сильнее, чем обычно, губы слегка приоткрылись, и время от времени между ними раздавалось шипение, звук, который я находила слишком сексуальным.

— Нет, — сказал он, когда я почувствовала, что мои стенки снова начали сжиматься. Быстро, слишком быстро. Я была не из тех женщин, у которых оргазмы переходили один в другой. Я знала, что они существуют, но была почти уверена, что они были примерно такими же реальными, как мужчины с членом длиной в восемь дюймов и таким толстым, который невозможно было обхватить рукой.

Но мое тело в тот момент пыталось сказать мне, что, может быть, просто может быть, отсутствие этого в прошлом, возможно, имело меньше отношения ко мне и больше к моим партнерам.

Но Ренни, хотя и был способен на это, не собирался этого допускать.

Потому что сразу после того, как он почувствовал, как я напряглась, он вышел из меня, опустил мои ноги, потянулся, чтобы схватить меня за бедра, и перевернул меня на живот, затем глубоко вошел сзади и заставил меня издать громкий стон, который, к счастью, был слегка приглушен простынями.

Но, по-видимому, это было не то, чего хотел Ренни. Он хотел услышать меня.

Потому что его руки протянулись и схватили меня за запястья, дернули назад, пока я не встала, повиснув вперед, мои руки были прижаты к его бокам, когда он продолжал врезаться в меня. Я прикусила губу, пытаясь сдержать стоны внутри, но по мере того, как его толчки становились все сильнее, я была беспомощна сдержать их.

— Еще раз, — выдавил он, и я услышала в его голосе потребность в собственном освобождении. — Сейчас, — сказал он, врезавшись в меня еще сильнее, когда мои стенки сжались вокруг него, когда оргазм начал приближаться. — Давай, — потребовал он, и тогда я сделала это, выкрикнув его имя достаточно громко, чтобы разбудить всех, кто мог быть в комнатах по обе стороны от нас.

Мои ноги подкосились, и я бы рухнула вперед, если бы он не держал меня за руки.

Он глубоко зарычал, дернув бедрами вверх. Одна из его рук отпустила мое запястье и двинулась вокруг моего живота, подтягивая меня вверх, пока моя спина не прижалась к его груди. Он ударился лбом о мое плечо, пытаясь выровнять дыхание.