Страница 132 из 134
В 1632 году Крым предпринял крупное вторжение на Русь. Московскому командованию пришлось на полгода отложить наступление главных сил на Смоленск. В июле 1633 года до двадцати тысяч татар прорвали русскую оборону на Оке, вышли к Серпухову, а оттуда двинулись мимо Каширы к Рязани. Королевская дипломатия одержала крупную победу. Литовский канцлер Радзивйдл писал в те дни: «Не спорю, как' это по-богословски, хорошо ли поганцев напускать на христиан, по по земной политике вышло это очень хорошо». Татары связали московские силы по рукам и ногам в самый трудный момент смолеп-ской войны. 25 августа к Смоленску подошла армия короля Владислава. Полягги разорвали осадное кольцо русских, а позже блокировали армию Шеипа в ее лагере. Воевода тщетно взывал о подкреплениях. Его собственные силы быстро таяли. Многомесячная осада утомила поиска. Осенью в непогоду и туман служилые люди толпами покидали лагерь. Жалобы сменились воплем. «Рать твоя, государь, разбежалась!» - писал Шеин в очередном донесении в Москву. Дворяне южных уездов спешили вернуться в разоренные поместья, чтобы спасти то, что уцелело поело татарского набега. Казаки, строльцы, крестьяне бежали из-под Смоленска в повстанческие отряды, которые стали возникать в близких к Смоленску уездах как грибы после дождя. Воеводы разогнали отряд мужицкого атамана Ивана Балаша, но движение вольницы не прекратилось. В Москве опасались, как бы оно не разожгло пожара новой крестьянской воины.
18 ноября 1G33 года Боярская дума приговорила сформировать новую армию и послать ее па выручку Шсииу. После многих споров бояре назначили ее воеводами князя Дмитрия Черкасского и князя Дмитрия Пожарского. Он чувствовал себя лучше и принял предложенный пост. Во все концы страны полетели наказы, предписывавшие дворянам но первому зимпему пути собираться в Можайске. В полк Черкасского предполагалось зачислить более 3600 дворян, в полк Пожарского - менее 2 тысяч. Полк Пожарского был сборным в полном смысле слова. К нему думали определить и многих смоленских беглецов, и раненых после поправки, и дворовых и прочих людей «царицыпа чину», и коиюжов, и патриарших стольников.
Первый зимний путь давно минул, и московское командование объявило 6 января 1634 года в качестве крайнего срока сбор дворянского ополчения. Но зимняя мобилизация не удалась. К январю 1634 года можайская рать насчитывала 357 человек. Царь Михаил затеял мирные переговоры с Владиславом. В наказах воеводам он настаивал прежде всего на осторожности и выражал надежду на божью помощь.
Шеин подписал капитуляцию 16 февраля 1634 года, так и не дождавшись помощи. Король Владислав вслед за тем пытался выбить русских из крепости Белой, по успеха не добился. На можайском направлении подступы к Москве надежно прикрывали войска Пожарского.
Воевода Шеин нимало не сомневался в победе, когда начинал смоленскую кампанию. Перед выступлением в поход он обратился к боярам с надменной речью. Он напомнил бывшим членам семибоярщины то время, когда одни воеводы, истекая кровью, обороняли Смоленск, а другие сидели за печью. Бояре восприняли упреки Шеппа как смертельное оскорбление и жестоко отомстили ему. Никогда на Руси неудачливым воеводам не секли голов. Но для Шеииа и Измайлова бояре сделали исключение. Боярская судная комиссия во главе с князем Иванам Шуйским приговорила Шеина и Измайлова к смертной казни. Палач обезглавил их за городом «па пожаре».
Смоленская война закончилась Поляповским миром. Владислав отказался от притязаний па русский троп. Россия вывела войска из Смоленщины и Совсрщины. Полякам памятно было имя Пожарского, царь несколько раз поручал ему присутствовать на переговорах с польскими послами. Но каждый раз Пожарский довольствовался ролью «младшего товарища» то при Федоре Ивановиче, то при Иване Петровиче Шереметевых. Все это были старые знакомые, прославленные воеводы, некогда доставившие ему множество тревог.
Отправляясь на богомолье, Романов не раз оставлял Шереметевых ведать Москву, а Пожарского назначал лм в помощники. Без князя Дмитрия не обошлась пп одна царская свадьба. Он числился дружкой у Михаила. В больших господах на свадьбах, однако, веселился не он, а Иван Никитич Романов, Федор Шереметев, Иван Черкасский.
Последние военные назначения князь Дмитрий Пожарский получил в 1637 - 1638 годах, когда возникла угроза большой войны с Крымом и Османской империей. Донские И запорожекпе казаки в 1637 году овладели Азовом, сштъной турецкой крепостью-.в устье Дона1. Крымский хан немедленно дослал в набег на Русь большое татарское войско. Царь Михаил ждал пх нападения на Москву и приказал спзгаыо укреплять город. Князь Дмитрий Пожарский руководил работами па небольшом участке обороны от Яузы до берега Москвы-реки. 24 сентября 1637 года он «чертил деревянный город, пак (его) делать», а спустя три дпя приступил к устройству земляного вала. Старые укрепления Земляного города обветшали и разрушились. Их надо было заменить новыми. Вскоре столица опоясалась валом, похожим па огромные земляные холмы. Насыпали вал не одни посодгаые люди и москвичи, но и татары, плененные во время их последнего набега па Русь. На валу сложили деревянную стену с башнями. Под стеноп вырыли глубокий ров. Назначение князя Пожарского на второстепенный участок строительства показало, что с ним не очень считались при дворе после смерти Филарета.
С весны 1638 года Москва жила в тревожном ожидании татарского набега. Царь Михаил вверил командование армией Ивану Черкасскому. Пожарскому не нашлось места ни в столице, пи в главной армии. Он был назначен воеводой в Рязань. Однако Крымская орда не осмелилась на повое вторжение.
Как член думы Пожарсшй периодически пес службу в различных приказах. Вскоре после заключения Деулинек ого перемирия с поляками оп возглавил Ямской приказ. Должность была трудной. Нужен был человек с твердом рукой, чтобы собрать в разоренной стране основную, самую тяжкую подать - «большие ямские деньги». Сбор Пожарского давал значительную часть государственного дохода.
В 1624 - 1628 годах Пожарский сидел в Разбойном приказе. Б его задачу входил контроль за решенном уголовных дел в судах по всей стране. В приказе судили за наиболее серьезные преступления, какого бы чина ни был преступник - «князь или боярин или простой человек». Бесконечной чередой проходили перед Пожарским смертоубийцы, воры, фальшивомонетчики и прочий люд, па-рушавшип порядок.