Бойтесь своих желаний

— Ну да. — Даже сидя спиной, я ощутила, как он усмехается. — Очень полезная вещь. Даже не знаю, что бы я без неё делал.

Всё это время я была уверена, что могу в любой момент превратиться в дракона и улететь домой. Ещё и охотника за артефактами слегка потрепать в назидание. Не сильно и не больно, но так, чтобы впредь неповадно было. Например, поднять повыше вместе с благородным скакуном и сбросить в ближайшее озеро. И если я разговаривала вместо того, чтобы принять драконий облик, то только потому, что хотела пристыдить Эрлина, хоть это и безнадёжная затея, когда речь идёт о бессердечном авантюристе. Да-да, как раз о таком, какие мне безумно нравились в книгах.

В общем, только такими мотивами я могла оправдать собственное бездействие. И вот теперь мне заявляют, что я, оказывается, не могу стать драконом! Я была бы не я, если бы тут же не попыталась опровергнуть слова наёмника. Да и кто бы на моём месте не попробовал?

Но Эрлин оказался прав. Драконом мне обернуться не удалось. Вторая и третья попытки оказались столь же провальны, как первая. С равным успехом я могла бы упражняться в превращениях, когда жила в московской квартире и училась на филфаке МГУ.

Проклятая заколка! И куда этот паршивец её воткнул? Я наклонила голову в одну сторону, в другую, затем слегка повернула, пытаясь ощутить в волосах нечто инородное. Может, если как следует потрясти головой, гнусный блокиратор магии попросту свалится на дорогу? Как бы ещё сделать это незаметно от Эрлина, к которому я сижу вплотную?

— Пытаешься стряхнуть заколку? — Мерзавец снова ухмылялся. — Зря.

— Не твоё дело, — буркнула я в ответ, теперь уже открыто вертя головой в надежде избавиться от ненавистного артефакта.

— Не дёргайся ты так. — Он надавил ладонью мне на макушку. — Говорю же, зря. Хотя бы потому, что нет никакой заколки. Надо же, как ты легко поверила. Сама подумай, если бы подобные вещицы существовали и были доступны всякому, то ребята, подобные мне, остались бы без работы.

— Тогда почему же я не могу стать драконом? — Голос против воли срывался на крик.

— Это яд, — снисходительным тоном пояснил Эрлин. — Тот, что был на лезвии клинка. Кроме усыпляющего действия он блокирует магию. Снотворный эффект заканчивается раньше.

— А блокировка магии когда заканчивается? — как можно невиннее поинтересовалась я.

— Всё тебе расскажи, — весело отозвался он. — Она длится достаточно долго, чтобы добраться до замка моего благородного родителя — если, конечно, не делать лишних остановок в пути.

Остановки в пути. Это мой единственный шанс. Нужно любой ценой затянуть поездку.

— Если нет никакой заколки, то зачем связывать мне руки? — Я вернулась к беспокоящей меня теме, рассчитывая усыпить бдительность Эрлина.

— Потому что ты чересчур буйная девица, Эвина, — вздохнул он. — Что бы ты делала, оставь я твои руки свободными? Можешь не отвечать. И так ясно, что пыталась бы драться или спрыгнуть с лошади.

— С лошади я и со связанными руками могу спрыгнуть, — пробурчала я.

— Кстати, именно поэтому я подумывал связать тебе ноги.

— Ну спасибо, благородный рыцарь!

— Заметь, я этого не сделал.

Всё-таки с руками наёмник поступил предусмотрительно, иначе я бы сейчас как минимум вцепилась в его роскошные тёмные патлы и трепала бы до тех пор, пока они не перестанут быть роскошными. Однако рисовать в воображении картины мести неконструктивно. Лучше сосредоточиться на усилиях по выпутыванию из паршивой ситуации.

— Послушай ты, поборник гуманизма, у меня, между прочим, руки болят.

— Неправда, — равнодушно возразил мой спутник. — Я специально связал их так, чтобы не причинять тебе лишних неудобств, не говоря уж о боли.

Так на самом деле и было, но я не собиралась сдаваться.

— Всё равно болят. От неудобной позы. И всё тело болит. В отличие от тебя я не привыкла ездить верхом. Несколько часов на лошади — сущая пытка.

— Да ну? — Эрлин недоверчиво изогнул бровь.

На этот раз я говорила чистую правду, и, очевидно, это придавало мне убедительности. Более того, я так прониклась жалостью к себе, что могла заплакать без малейших усилий. Со мной такое бывало. Стоило потерять перчатку или попасть под брызги проезжавшей машины — и вот, пожалуйста, глаза на мокром месте. А сейчас причины куда серьёзнее.

— Ты не понимаешь! — со слезами в голосе простонала я. — У меня правда болят спина, шея, руки. Ещё голова. И меня тошнит, между прочим.

Я не врала, даже не приукрашивала. Мне действительно было паршиво. Другое дело, что я использовала своё состояние, чтобы разжалобить похитителя, который, несмотря на неблаговидные поступки, оставлял надежду, что ничто человеческое ему не чуждо.

— Ладно, — после довольно долгого молчания обречённо произнес Эрлин. — Мы сделаем небольшой привал. В конце концов, времени у нас в запасе достаточно.

Последняя фраза мне очень не понравилась, и всё-таки привал увеличивал мои шансы. Нужно только растянуть его по мере сил.

Эрлин спрыгнул с коня, а затем спустил меня, обхватив за талию. В книгах я всегда наслаждалась подобными моментами, а сейчас взвыла от боли, отозвавшейся во всём затёкшем теле. Да и голова закружилась почему-то сильнее, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот. Я бы, наверное, рухнула, если бы наёмник не держал меня. Он аккуратно усадил меня на землю, облокотив о широкий ствол дерева.

— Полегче? — заботливо поинтересовался паршивец.

— Не особо, — простонала я. — Руки хоть развяжи. Обещаю не драться, хотя ужасно хочется тебе вмазать.

— Обещаешь? — недоверчиво поинтересовался он. — А тебе можно верить?

— Уж побольше, чем тебе, сэр похититель! — парировала я.

— Ладно, вечность с тобой, — вздохнул Эрлин. — Я тебе верю. Если что, справиться с девчонкой смогу.

Наёмник принялся разматывать верёвки, стягивающие мои запястья. Его движения были бережными и аккуратными, почти нежными. Тряся освобождёнными кистями, я напомнила себе, что передо мной враг, а потому нельзя расслабляться и терять бдительность. Зато разыграть трогательное доверие — неплохая тактика.

— Спасибо. — Я натянула на лицо застенчивую улыбку.

Специально не стала стирать недавние слёзы, на их фоне улыбка должна была казаться ещё более трогательной и беззащитной.

— Пожалуйста. — Он улыбнулся в ответ. — Есть хочешь?

Я кивнула. Во-первых, я действительно хотела есть, во-вторых, еда — отличная возможность потянуть время. Эрлин покопался в своих седельных сумках, извлёк небольшой свёрток и, аккуратно развернув его, преподнёс мне… кусок моей же пиццы!

— Серьёзно?! — Я даже поперхнулась.

— А что? Не пропадать же такой вкуснятине.