The Kills

Я осторожно поставила стакан и венчики в морозилку, чтобы охладить. Зарылась в шкаф, подобрала посуду для сборки десерта, параллельно вновь командуя Люцифером.

— Возьми глубокую тарелку и вылей туда кофе. Скоро будем собирать все воедино.

Он беспрекословно исполнял мои инструкции, по части сладостей явно проигрывая в знаниях.

Когда сливки достаточно охладились, я приступила к взбиванию.

— Так что там с дедом? — опять пришлось перекрикивать шум прибора.

— Совсем забыл, — Люцифер заметно оживился, потер лоб, выныривая из гнетущих раздумий.

Вспыхнул дисплей моего телефона на столе рядом со мной. На экране красовалось лаконичное: «Принять таблетки». Я пошарила глазами по столу и вспомнила, что брала лекарства вчера с собой на работу, следовательно, они остались в кармане куртки, а куртка так и висела в шкафу раздевалки. Холодная погода диктовала свои условия, если бы не необходимость выносить мусор, верхние вещи можно было смело игнорировать, идя на смену.

— В общем, мой дед приезжал в гости к друзьям в Америку, — Люциферу приходилось заметно повышать голос, чтобы я услышала историю. Прерывать взбивание было губительно для результата. — Он решил всех покорить, приготовив свое фирменное блюдо. Даже привез собственноручно изготовленную пасту.

Я в оба глаза наблюдала за ностальгией, которой предался Люцифер, ведая мне семейную историю.

— В этой компании оказалась и моя бабушка, — он улыбнулся одним уголком губ. — Естественно, она, как и все, отведала кулинарный шедевр гостя, — Люцифер подался вперед на стуле и принялся жестикулировать в дополнение к рассказу, так непривычно для себя и в то же время оправдывая свои корни. — В конце ужина бабушка и говорит: «Альдо, паста просто потрясающая. Но макароны немного недоварены». Представляешь его лицо?

От смеха я чуть не выронила чашу из рук, догадавшись, насколько оскорбительными оказались подобные слова для итальянца.

— Деда тогда чуть сердечный приступ не хватил, — Люцифер и сам широко улыбался, его глаза лучились искренней, неподдельной радостью. — Он жутко разозлился. Кричал: «Эта бестолковая американка ничего не смыслит в еде!», — он сложил три пальца в щепоть и замахал рукой.

Рассказ истории своей семьи явно навевал на Люцифера дух уюта и домашней умиротворенности.

— Что в итоге? — сливки приобрели нужную консистенцию, я выключила миксер, благодаря чему не пришлось издеваться над голосовыми связками.

— Дед решил показать «бестолковой американке», что такое настоящая еда, — Люцифер откинулся на спинку стула. — Показ несколько затянулся.

Он замолчал и призадумался о чем-то своем, расфокусированным, немного грустным взглядом следя за тем, как я смешиваю крем. Я села напротив и начала собирать десерт в приготовленную посуду.

— И в итоге он на ней женился, чтобы до конца своих дней показывать, что такое настоящая еда, — не спросила, скорее заключила в ответ.

— Точно, — кивнул Люцифер и присоединился ко мне для скорейшего завершения дела. — Когда бабушка умерла, дед невероятно тосковал, — продолжил уже печальнее. — В минуты одиночества он признавался, что ни одну женщину не любил за всю свою жизнь так, как ее.

— Это здорово. Найти такого человека, который навсегда займет твое сердце, — я так и замерла, с ложкой в руке, которой накладывала крем. — С которым захочется провести остаток жизни. Не всем так везет.

Люцифер не ответил. Склонил голову, неотрывно глядя на меня, его губы тронула искренняя, беззаботная улыбка, а вокруг глаз обозначились тонкие морщинки. Он редко бывал таким, как сейчас, настоящим, по-мальчишески открытым.

— Нам повезло, — почти неслышно сказал он спустя короткую паузу.

— Люцифер... — выдохнула я голосом, срывающимся от спазма в горле.

Рука дрогнула, ложка с глухим стуком рухнула в стакан, а глаза противно запекло. Я сжала губы, чтобы не заплакать, и потерла глаза пальцами.

— Иди ко мне, — он потянул меня за запястье и посадил к себе на колени.

Я обняла его за шею и уткнулась, шмыгая носом, в плечо.

— Ты чего? — Люцифер погладил мои волосы. — Я с тобой, — горячее дыхание скользнуло по шее, следом уха коснулись такие же горячие губы.

Каждое наше взаимодействие отзывалось во мне сжимающейся, словно пружина, пульсацией, готовой в любой миг распрямиться, погрузить меня в счастье, о котором я и не могла помыслить раньше.

— Я… — слова давались с трудом, прерванные попытками собраться. — Я рада, что у меня есть ты.

— Все будет хорошо, слышишь?

Люцифер будто почувствовал мою тревогу. Поднял подбородок, перехватив его пальцами, и сказал эти слова как утверждение, не подлежащее сомнению. Я закивала, растирая холодные слезы по щекам. Не знаю, что на меня нашло и чем можно было объяснить такое состояние, но мне было страшно и беспокойно.

— Давай закончим с едой, — начал пытаться отвлечь мои мысли Люцифер. — Мне не терпится попробовать.

— Десерту настаиваться в холодильнике минимум три часа, — я покачнулась на его коленях, счастливо улыбаясь. — Придется как-то скоротать время.

— В таком случае, — Люцифер ловко скинул бретельку с моего плеча, большой палец погладил кожу, ткань сползла вниз, оголив верхнюю часть груди. — Я знаю отличный способ, — он поцеловал шею под ухом, смазано продвигаясь губами вниз.

Платье сползло еще ниже, обнажив одну грудь. Мне стало жарко до легкого, но приятного головокружения.

— К тому же, — он ущипнул зубами ключицу, второй рукой ныряя под подол платья, — мы не опробовали обеденный стол на предмет его прочности.

***

Вокруг меня стояла тьма, густая, как плотные чернила. Сколько я ни вглядывалась, не удавалось рассмотреть абсолютно ничего. Шея затекла, болезненно простреливая при каждой попытке пошевелиться. Я дернулась. Руки и ноги не слушались.

«Что за черт?»

Новая попытка и опять безуспешно. Кажется, меня связали. Путы очень крепкие, приходится до ломоты в мышцах и суставах дергаться в бесполезных потугах к свободе. Спина покрылась липким, холодным потом, с мокрого лба скатилась капля, глухо ударившись о мягкий матрас, на который меня кинул похититель.

Я с трудом перевернулась на спину, вкладывая последние силы в движение задеревеневших конечностей.

«Где я?»

Кромешная тьма, в которой я очутилась, почему-то пахла парфюмом Люцифера.

«Люцифер! Если я здесь то, что с ним?»

К горлу приставила свое лезвие острая до трясущихся поджилок паника. Мне было страшно не за себя. Мне было страшно за жизнь Люцифера. Я попыталась позвать его, но вместо слов изо рта вырвался только сдавленный хрип.

— Люц… — слова застряли в глотке, царапая пересохшую слизистую.

Я предприняла новую попытку оглядеться, пространство вокруг расступилось. Я не видела этого, скорее осязала всеми органами чувств. Падение. Стремительное, быстрое, от которого душа уходит в пятки, а сердце норовит выскочить из груди. Я летела в непроглядную тьму, с каждым преодоленным дюймом сгущающуюся как сироп. В нос забился противный, вызывающий рвотные позывы запах болота. Застоявшаяся вода с тиной хлынули в рот, как только я попыталась сделать вдох. Вода густела, лишая меня возможности бороться, за ноги схватила невидимая когтистая лапа и потащила вниз, на самое дно. Я посмотрела под ноги. Меня тянули не просто на дно болота. Оно было покрыто раскаленными углями, красными, потрескивающими — такой высокой была их температура. Ступни обдало жаром. Я закричала.

— Кейт! — кто-то звал меня сквозь бульканье в ушах.

«Здесь кто-то есть?»

— Кейт, очнись! — голос стал четче. Я без труда поняла, что это был Люцифер. — Уилсон, твою мать!

Я дернулась и открыла глаза. Все тело было влажным от пота, волосы неприятно прилипали к лицу.

— Ты кричала во сне, — надо мной навис обеспокоенный Люцифер.

— Я… — пришлось отбросить одеяло, придавившее меня сверху, и сесть.

— Кошмар приснился? — он убрал прилипшие пряди от моего лица.

Я кивнула, потерла ладонью мокрую шею и перекинула волосы на плечо. Кожа была вся липкая от пота.