The Kills

«Нужно просто сделать это, Уилсон».

Я поставила стакан в раковину и вернулась в комнату.

Изучу общие планы на фото, прочту только важные моменты в заключении. Думаю, этого вполне хватит. Я взяла отчет о вскрытии и полистала в конец до заголовка «Судебно-медицинский диагноз». Первая строчка заключения гласила: «Механическая асфиксия от сдавления органов шеи руками (удавление)». Далее шло описание следов на шее, которое мне мало что давало, фото было куда нагляднее. Судя по следам, убийца держал Линду за шею одной рукой спереди.

Ниже были переведены результаты лабораторных исследований. Под заголовком «Выводы» значились все важные моменты по пунктам, в том числе было указано, что она лежала в момент удушения, а нападавший находился сверху. Один из пунктов заставил меня едва ли не подпрыгнуть на месте. Линда занималась сексом перед смертью, добровольно. Повреждений, указывающих на то, что это могло быть изнасилование, нет.

— Опиздинеть! — я вскочила с дивана, бестолково озираясь по сторонам.

От волнения руки начали дрожать, кровь зашумела в ушах, мне перестало хватать воздуха. Я приложила ладонь к похолодевшему лбу и начала считать до десяти. Мысли лавиной неслись с дальних рубежей сознания, формируя огромный ком из информации. Удушение, секс, некий «Х». Из меня перли эмоции, которыми мне не с кем было поделиться.

— Ее задушил любовник… — выдохнула я в пустоту перед собой.

Плюхнувшись с размаху на диван, я начала ворошить стопку фото, не обращая внимание на поразившие меня снимки. Адреналин бурлил в крови, не давая принимать близко к сердцу увиденное. Нужные фотографии отыскались быстро. Крупный план туфель и ленты. Определенно, это был не тот же убийца, что в остальных случаях. Я взяла найденные фото и подошла к стене, увешанной изображениями из других дел, принимаясь сравнивать.

Туфли имели другой оттенок, более темный, не такой яркий красный, как у остальных, да и сам внешний вид обуви отличался разительно. В случае Линды изящные лодочки украшали маленькие банты на пятке, название фирмы не было срезано. Обувь показалась мне знакомой. Я забегалась вдоль стены, размахивая фотокарточкой. Вроде бы Линда приходила в этой обуви как-то раз на работу.

«Надо успокоиться и напрячь память».

Я подошла к окну, осмотрела улицу, стараясь выдохнуть и унять мыслительную бурю. В голове всплыло короткое воспоминание. Как-то раз я пришла на работу, сменяя Линду. Мы столкнулись в раздевалке для персонала, где она с измученным видом заклеивала пластырем натертые ноги. Перед сидящей девушкой на полу стояли эти самые туфли.

— Красивые, — я кивнула на обувь.

— И стремятся убить мои ноги, — устало посетовала она, с шипением клея лейкопластырь.

— Зачем тогда носишь?

— Хочу немного разносить перед… — Линда запнулась. — В общем, мне нужно разносить их.

Больше моя коллега в них не появлялась. Я посмотрела на фото ленты, которая была повязана на шею Линды. Подошла к стене и сравнила снимки. Совершенно точно можно было сказать, что лента отличается также сильно, как и туфли, скорее походя на ленты, которыми перевязывают подарки. Вернувшись к остальным фотографиям, нашла среди них снимок общего плана с места преступления. Ножевых на теле было гораздо меньше, чем в остальных случаях, три ранения против десятка. Да и сердце осталось нетронутым. Явные нестыковки. У меня закружилась голова, перед глазами поплыли снимки с места преступления. Я убрала их на стол и рухнула на диван.

Минут десять я лежала, бездумно пялясь в потолок, собирая детали увиденного и прочитанного в кучу. Выходит, вероятнее всего Линду убил этот «Х» из ее дневника. Шериф проверил алиби Тома, подозревая в первую очередь его, но тот оказался чист. Больше зацепок у него нет. О дневнике он не знает. Если только подруга не рассказала ему о словах Линды про лучший вариант. Чутье подсказывало, что откровенничать с представителем закона здесь мало кто захочет.

«И кто такой этот чертов Икс?»

Из прочитанных ранее записей понять, кто ее любовник, не представлялось возможным. Я взяла дневник, пролистав его до момента, на котором остановилась.

24 ноября.

Я позвала Х к себе домой, когда у отца будет ночная смена в баре. Он обещал найти возможность побыть со мной.

30 ноября.

Мы с Х переспали. С ним все по-другому. Острее, чувственнее, приятнее. Он опытнее Тома. Мне уже давно не было так хорошо.

Я невольно смутилась, читая эти строки, почувствовав себя подглядывающей в чужую спальню.

5 декабря.

Сегодня Х приезжал в бар. Так сложно сдерживать себя в его присутствии, особенно когда рядом отец. Он не должен узнать о нашей связи.

Дальше шел приличный по времени разрыв в записях. Похоже, что роман с этим мужчиной закрутил Линду с головой, заставив бросить дневник на некоторое время.

2 февраля.

Х помог мне раскрепоститься. Я не знала, что могу быть такой открытой и не чувствовать ни капли стеснения.

10 февраля.

Мы купили в секс-шопе игрушки. Могу совершенно точно сказать: теперь я обожаю секс во всех его проявлениях.

— Черт возьми, — я почувствовала, как краска заливает щеки. — Еще одни любители экспериментов.

15 февраля.

Х обещал мне, что разведется с женой и мы уедем из Линдена. Будем жить вместе.

Я резко села, ловя головокружение, перечитала запись, чтобы удостовериться, что мне не почудилось.

— Разведется с женой…

Я почувствовала волну возмущения, поднимающуюся откуда-то из глубины души, обиду за Линду и ее обманутые надежды. Женатый мужчина нагло пользовался ее влюбленностью, молодостью и готовностью к экспериментам ради него.

2 марта.

Мы опробовали море разнообразных практик. Я никогда не получала столько удовольствия. Каждый раз наш секс будто играет новыми красками. Мы не успеваем наскучить друг другу, упиваемся друг другом, узнавая ближе, открываем неизведанные ранее грани своего наслаждения.

Следом шла куда более откровенная запись с горячими подробностями. За ней еще ряд таких же, а после пустые страницы.

— Ебическая сила! — я захлопнула дневник, понимая, что из описания постельных игр вряд ли пойму, кто был тайным любовником Линды.

Все равно оставалось непонятным, зачем этот мужчина ее убил. Линда поставила ультиматум она или жена? А может грозилась обнародовать их отношения, и он вспылил? Или вовсе рассказала все жене этого неизвестного. Я рассчитывала получить куда больше информации о мистере «Х» из записей, но прочитанное пока не натолкнуло меня хотя бы на смутное предположение, кем он может быть.

Мне придется поставить в известность о записях шерифа. Из дневника не понятно, кем является «Х». Есть ли в этом случае смысл отдавать его служителю закона? Может показать лишь несколько дней, без интимных подробностей, чтобы натолкнуть его на нужные мысли? Хотя наверняка дневник заберут как улику и прочитают полностью. На что надеялся Джек, когда отдавал мне его?

Я пошла в ванную и умылась прохладной водой, стараясь прийти в себя. Капли стекали по лицу и шее, падая под ворот футболки, кожа тут же покрылась мурашками. Почему полиция не нашла дневник при обыске? Почему Линда вообще прятала его на чердаке, а не в укромном месте своей комнаты? Да и поведение Джека, когда он отдавал мне дневник, было слишком уж взбудораженное для человека, который не читал эти записи.

— Черт! — ругнулась я сквозь зубы, промакивая лицо.

Если Джек читал последние дни, не удивительно, что его первым желанием было найти этого парня и прибить. Возможно он надеялся, что я пойму, о ком речь, но как я подкрепила бы свои слова перед шерифом, не отдавая дневник? Может он рассчитывал, что я вспомню какие-то детали из общения с Линдой или… Я негодующе вскинула руки и прорычала в пустоту.

«За что мне все это?»

Вернувшись в комнату, я сложила разбросанные фотографии и документы. Сверху них положила дневник. Нужно дождаться Люцифера и созвониться с шерифом, а лучше сразу поехать в участок и все рассказать.