Страница 126 из 202
Она смеется ответу собеседника, я тяжело сглатываю.
— Ох, ты же знаешь, я тебе до конца жизни благодарна за наше знакомство, — она чуть понижает тон. — Люцифер видный мужик. Само собой, я взяла быка за рога.
Собеседник долго что-то говорит, порядочно утомляя меня своей болтовней. Мне нужно покинуть дом и вернуться в другой раз, выполнить подготовительную часть. Мозг лихорадочно ищет пути отступления.
— Хочу пройтись по магазинам, пользуясь свободным временем, — она уходит в комнату, похоже, собираясь одеться.
«Неужели мне удастся привести в действие свой план».
Я успел порядком разозлиться на свою неудачу. Я облажался, как последний идиот. Выяснил их график работы. Когда никого нет дома, выбрал день и время.
— У меня как раз есть фиолетовая ткань, — голос внезапно приближается.
Я приглядываюсь сквозь щель между дверцами. Она выныривает из дверного проема, направляясь в сторону моего спонтанного укрытия.
«Блять!»
Мелкая дрожь пробивает тело. Вжимаюсь в заднюю стенку, едва не выдав свое местонахождение. Если она откроет шкаф… Я не готов.
Перед мысленным взором плывут образы нашего свидания. Она обнаженная с лентой на шее и в элегантных туфлях. Эйфория застучала в висках частым пульсом.
— Нет, — она недовольно цокает языком. — Желтой у меня нет.
Сокрушенно трясет головой и уходит обратно в спальню.
Кислород обжигает легкие, стоит мне задышать полной грудью. Почти попался. Это никуда не годится.
Она закончила говорить по телефону и вышла из комнаты полностью одетая. Струящееся нежно-розовое платье до колен, волосы распущены. Сама невинность и чистота.
«Не сейчас. Не сейчас. Не сейчас».
Хлопок входной двери и скрип замка оповестили о ее уходе. Я выждал время, на случай, если она вернется, и вышел из шкафа.
В доме стоит полнейшая тишина, в которую иногда вклиниваются звуки городской жизни за окном. Сердце бьется в груди, как запертая в клетку птица, которую вот-вот отдадут на съедение. Соблазн поддаться первому порыву, диктуемому желанием, слишком велик. Нужно действовать по плану.
Я методично обхожу жилье, подмечая малейшие детали обстановки. Меня ведут охотничьи инстинкты, которым я могу довериться полностью, они не подведут, подскажут, направят.
Слегка приоткрытая дверь привлекает меня, чутье подсказывает: «Здесь стоит осмотреться». Я осторожно приоткрываю ее, отмечая про себя, в каком положении она была изначально. После моего ухода следов практически не должно остаться.
Рабочий кабинет, судя по обстановке. На столе ежедневник, старательно заполненный хозяином.
«Удача».
Смартфон — одно из лучших изобретений человечества. Делаю фотографии всех страниц с записями и осматриваюсь. Фото в рамке рядом с ежедневником. Она мило улыбается в его объятиях. Противно видеть довольное лицо этого придурка, его руку на ее плече. Она моя, только моя. Палец в кожаной перчатке скрипит о стекло фоторамки. Забрать снимок с собой не могу, поэтому делаю фото так, чтобы видно было лишь ее.
Как мало нужно женщинам. Смазливая внешность — залог успеха. Знаю это по себе, они так и вьются рядом, заискивающе смотрят в глаза, трогают, болтают без умолку. Ни одна из них не сможет дать мне желаемое.
Дальше стоит проверить ее вещи.
В шкафу спальни обнаруживаю целую коллекцию обуви. И ни одних красных туфель. Какая досада. Уверен, она обрадуется моему подарку. Только лучшее для моей девочки. Она будет идеальной, самой лучшей, такой, какой я хочу запомнить ее навсегда. Единственной и неповторимой. Проверяю размер нескольких туфель, вновь достаю телефон и записываю его себе в заметки. Влажная от пота рука дрожит, палец оставляет мокрые следы на экране. Блокирую смартфон и он предательски выскальзывает из руки, грохаясь на пол.
— Сука, — шиплю в негодовании, поднимаю телефон и спешно прячу его в карман.
Излишние нервы все портят. Я грезил, представлял в подробностях эти мгновения. Все должно было пройти совсем не так. Четче, увереннее, слаженнее.
Теперь осталось белье.
Нужный ящик нашелся в комоде, почти под завязку забитый разноцветным бельем. Черное кружево в единственном экземпляре темнеет пятном на фоне пастельных и разноцветных комплектов. Я прячу его в карман и недовольно замечаю, что красного нет среди белья. Это сбивает с толку, снова. Опять мой план летит к чертям. Со злостью захлопываю ящик, сжимая вспотевшие ладони.
«Какого хрена?»
Трачу несколько минут на совладание со злостью и волнением. Стоит собраться и пораскинуть мозгами. Я не отступлю от своей цели.
«Должна быть корзина с грязным бельем. Может там?»
В ванной комнате нахожу небольшую деревянную корзину. Откидываю крышку и зарываюсь в скомканные, несвежие вещи. Под руку попадаются ее трусики, среди них нет красных. Не могу сдержаться, позволяя себе вдохнуть дивный аромат. Ее аромат.
Она первая и самая прекрасная для меня. Хочу запомнить ее навсегда, оставить с собой как можно больше напоминаний о нас. Позволяю себе слабость немного отклониться от задумки и взять еще одно маленькое напоминание.
Пора уходить и заняться подготовкой к нашему свиданию.
***
— Ты сегодня рано! — кричу, только пересекая порог.
В комнате слышится шорох и тихо играющая музыка.
— На работе отключили свет, — отвечает она из спальни.
Кладу ключи от машины и документы на столик и иду в сторону комнаты, попутно развязывая галстук.
Она вертится возле зеркала, на кровати и перед распахнутым шкафом раскиданы пакеты с покупками.
— Ты была в магазине? — спрашиваю, оглядывая под завязку забитый шкаф. — Скоро места совсем не останется.
Неуемный шоппинг захламляет квартиру обилием одежды и барахла различного рода. Говорить о разумности и необходимости очередной покупки не приходится.
— Да, — она крутится вокруг своей оси в новом платье, которое, уверен, наденет от силы один раз. — Решила порадовать себя.
Рассматриваю разбросанные по полу разноцветные пакеты с брендовыми надписями, некоторые даже не распакованы.
— У нас уже скоро места не останется, — шуточно замечаю я.
— Придется тебе потесниться, — фыркает она. Я улавливаю нотки недовольства в голосе.
Берет небольшой пакет среди прочих, неловкое движение и по полу рассыпается косметика. Она протяжно выдыхает, всплескивает руками и присаживается, начиная собирать рассыпавшиеся покупки. Я опускаюсь вниз, помогаю вернуть в пакет разноцветные тюбики. Среди них на глаза попадается маленькая обертка с зелеными и желтыми полосами — леденец. Надрываю упаковку и закидываю сладость в рот.
— Если переедем в дом побольше, у тебя будет своя гардеробная, — опять поднимаю тему, ставшую камнем преткновения.
Леденец растворяется на языке, обволакивая рецепторы странным сочетанием вкусов: кислая свежесть, сродни мятной и ананасовая вяжущая приторность.
— Люцифер, мы уже об этом говорили, — она убирает косметику на столик и возвращается к примерке вещей.
— Вдруг ты передумала, — я слишком настойчив, чтобы быстро сдаться.
— Нет.
От чего-то дерганная и недовольная. В воздухе ощутимо взвилось напряжение. Я морщусь и выплевываю конфету себе на ладонь. Кручу фантик, изучая, что за несуразный вкус. Надписи на японском, только рисунок подсказывает, что во вкусовой добавке зеленый чай и ананас.
— Кажется, в этом магазине косметики больше не хотят тебя видеть, раз положили такой невкусный леденец.
— Боже! — она откровенно злится, повышая голос. — Тебе даже конфета не угодила!
— Я всего лишь заметил, что у нее странный вкус.
Примирительно поднимаю руки, понимая: назревает конфликт. Она мастерски умеет раздуть скандал из ничего. Я решительно не понимаю, что сделал не так.
— Я не чувствую себя дома, находясь здесь, — пытаюсь достучаться в очередной раз. — Я уже вырос из этого жилья.
Ее мало пронимает моя речь.
— Да ты просто хочешь увезти меня подальше от моих подруг и магазинов, — передергивает она, и я теряюсь. — Ты всегда хочешь, чтобы все было по-твоему! И вечно всем недоволен.