Страница 27 из 110
Серия мощнейших ударов любимым кастетом в пелену аккурат напротив лица заставила мужика рефлекторно отшатнуться и, тем самым, прервать процесс фиксации обрубка пластиковой лангеткой. Целитель, не задумываясь, шагнул следом и позволил Ладе, работавшей со мной в противофазе, поймать одним земляным капканом сразу две правые ноги!
Наушники, встроенные в тактические шлемы, не позволили услышать ни треска проламывавшихся покровов, ни истошных воплей вояк, внезапно лишившихся стоп, зато я успел заметить панический ужас, появившийся во взгляде первого «клиента», и оценил ширину открывания его рта.
Остальные «Фениксы» вскрылись на одном из двух Грандов именно в этот момент. Да-да, вчетвером. И тоже вложились в его защиту в противофазе. Хотя нет, не так: после того, как мужик, в которого с разгона влетели сразу три неплохо подготовленные женщины, упал навзничь, Ольга начала всаживать ледяные шипы в область его лица, Наталья одновременно с нею атаковала низ живота, Софья открыла капкан, а Саша прикрыла эту компанию воздушной пеленой на половину своего резерва!
Увидев такое непотребство, оба огневика ДРГ забыли о цели номер один и прыгнули к нам, «Фениксам». Первый со всей дури впоролся в пелену Тучки и на пару мгновений потерялся в пространстве, позволив ей упасть на колено и поймать его конечности в наш любимый капкан, а второй нарвался на меня. В смысле, за долю секунды до выхода из перемещения наткнулся коленями на мою тушку, рванувшуюся навстречу в плотной группировке. А после того, как потерял равновесие, рефлекторно ушел в великолепно отработанный перекат, сделал два кувырка, вышел в стойку, очень быстро развернулся на месте с одновременным смещением в сторону и… дал деру!!!
Почему? Да потому, что увидел, как «чудовище», сорвавшееся с места, атаковало одиночку, продолжавшего работать по нему в прежнем темпе — возникло справа от туранца, наотмашь ударило когтистой лапой по покрову и снесло к Чернобогу и его, и голову в тактическом шлеме!
Вторая атака Дичка оказалась не менее результативной: уйдя в скачок возле трупа, только-только начавшего клониться вправо-вперед, он вышел из перемещения возле нас с Ладой и вырвал глотку безрукому. Затем добил дико орущего целителя, пробив грудную клетку каким-то незнакомым огненным навыком, качнулся в сторону Софьи, Оли и «соседок», увидел, что им помощь не нужна, и развернулся ко мне.
Я задвинул Рыжую к себе за спину, поймал взгляд зверя и, понимая, что делаю глупость, демонстративно снял покров. Мысль о том, что прямой взгляд в глаза дикие животные воспринимают, как признак агрессии, безостановочно долбилась в сознание, но я продолжал смотреть в угольно-черные зрачки, окруженные невероятно яркой золотой радужкой, и ждал хоть какой-нибудь реакции. И она не заставила себя ждать: ирбис ответил тем же. Более того, на пару секунд отвел в сторону относительно небольшую голову с аккуратными закругленными ушами без кисточек так, как будто подставлял под мой удар незащищенное горло, а затем уставился в том направлении, в котором унесся огневик.
— Мы его не догоним при всем желании… — расстроенно выдохнул я, развернувшись на месте и плавно разведя руками. — Он либо мастер-«девятка», либо Гранд, а мы, увы, всего лишь «шестерки», «пятерки» да «тройки».
— Зато мы можем подлечить твоего родича… — подала голос Рыжая, коснулась моего предплечья, влила в него исцеление ранга ученика, то есть, с максимальными паразитными потерями, а затем очень медленно шагнула в сторону альбиноса.
Хтонический монстр задумчиво склонил голову на бок, несколько раз ударил себя хвостом по бокам, переместился метра на три-четыре в том же направлении и требовательно посмотрел… не на нее, а на нас обоих.
— Уже идем… — кивнул я, а Лада изволила пошутить. Что интересно, не нервничая, а ерничая:
— Ветеринар из меня, конечно, аховый, но кошек я люблю. Даже таких здоровенных, как вы.
Зверь прыгнул еще метра на три, убедился в том, что мы следуем за ним, и ушел в скачок на расстояние, которое не снилось никакому Гранду. А после того, как вышел из перемещения над тушкой второго барса, вцепился ему в загривок, пару раз дернул вверх и грозно рыкнул.
— Предупреждает, чтобы не дергался в процессе лечения? — на всякий случай спросила Наташа.
— Наверное. Сейчас увидим… — ответила Умница-Разумница и на всякий случай добавила: — Кстати, договор о ненападении заключили не с нами, так что стоим и не дергаемся.
— Все будет хорошо. Вот увидите… — не чувствуя никакой уверенности в своих словах, весело заявил я. По большей части для того, чтобы обозначить свое отношение к этой четверке. А секунд через десять-пятнадцать на время выбросил из головы все лишние мысли, так как увидел приличную «вмятину» на грудной клетке кота-альбиноса, представил, каково ему будет во время целительских процедур, и невольно поежился.
Лада ужаснулась одновременно со мной и, бесстрашно присев рядом с ирбисом на корточки, мягко замурлыкала:
— Зацепили тебя, конечно, неслабо, но я залью в обезболивание побольше Силы, и ты перестанешь чувствовать боль не только в сломанных ребрах, но и под ожогами. Кстати, шерсть у тебя настолько густая и красивая, что мне будет безумно обидно сбривать ее вокруг ранок. Но ты не расстраивайся — она отрастет достаточно быстро. Тем более, перед приближающейся зимой. И ты снова превратишься в первого красавца Саян.
Шарахнув несчастное животное обещанным навыком, обратилась к «чудовищу», продолжавшему аккуратно придерживать «родича» за глотку:
— Твой мех тоже великолепен, но белый цвет мне нравится немножечко больше. Кстати, я сейчас попробую отправить Блондина в целительский сон, и если навык пройдет, то сможешь расслабиться и ты.
Навык прошел. С первого раза. Правда, мгновенное выключение белого ирбиса неслабо напрягло серо-стального. Но дурить «монстр» и не подумал: внимательно вслушался в ритм дыхания «родича», обратил внимание на то, что тот перестал поскуливать, и разжал зубы. А после того, как Лада исцелила самый маленький ожог, чтобы разобраться с количеством Силы, требующимся для каждого воздействия, ощутимо расслабился и сел. Красиво, как статуя.
За процессом лечения наблюдал еще минуты полторы-две, затем поймал мой взгляд и демонстративно повернул голову по направлению к тому самому повороту ущелья, за которым скрылся единственный выживший туранец.
— Можешь — догони и убей! — твердо сказал я. — Он этого заслуживает…