Страница 61 из 102
— Нет-нет, что ты! — шугается матушка. — Детских нету, самые ранние лет семи. Маленьких ведь нельзя снимать, примета дурная!
— Оп-па… А почему?
— Младенческая смертность высокая, — вздыхает Азамат. — Ну ладно, ма, показывай, что у тебя там, самому же интересно.
Мы усаживаемся на диване по обе стороны от матушки, и она заводит свой агрегат.
— Во-от, это ты когда первый раз ко мне приехал сам из Ахмадхота. Помнишь, летом?
На картинке скала у моря, яркий свет. На камне сидит щуплый мальчишка, поджав коленки и сосредоточенно рассматривает какую-то мелочь в руках.
— Ага, — кивает Азамат. — Это я мелкого крабика поймал, помню.
— А вот мы с тобой, — комментирует матушка. — Это я попросила подругу нас щёлкнуть. Её-то уж пять лет как нету…
Здесь они оба стоят, и Азамат уже почти вровень с матушкой. Он смешной, стриженый почти под ноль, длинный и узкий. Матушка совсем молодая, в красивой вышитой одежде. Теперь я вижу, что Арон и правда на неё сильно похож.
Дальше следует много-много изображений Азамата на деревьях, заборах, крышах, скалах…
— Ты по земле вообще не ходил, что ли? — спрашиваю.
— По земле он только бегал, — смеётся матушка. — Заснять не успевала. А вот это когда ты Арона привёз, помнишь?
— Помню, помню. Он такой странный был, — говорит Азамат, — ходил целыми днями, нудил, вот, по маме скучаю. Я говорю, так поехали к ней. А он: зачем? А что там делать? Я так смеялся…
— Да это не он странный, это ты странный, — говорит матушка. — Я больше никого не знаю, кто бы к матери ездил каждое лето. Нет, Лиза, ты представляешь? В восемь лет, один! поезд идёт два дня, это ж с ума сойти от скуки. Да и отец был не в восторге…
— Отец никогда от меня в восторге не был, — отмахивается Азамат.
— Ну почему, лук же он тебе сделал. А Арону, любимчику своему, — нет.
— Да Арон из лука стрелять так и не научился. А отец просто хотел, чтобы я на соревнованиях победил, а для них обязательно семейный лук нужен, покупать нельзя.
Матушка качает головой и продолжает листать фотографии.
— А у тебя есть идеи, почему он тебя так не любил? — спрашиваю.
— Я был непослушный, — Азамат пожимает плечами. — Не делал, что он велел, или делал не так.
— Да вовсе это тут ни при чём, — категорично заявляет матушка. — Он просто хотел, чтобы был главным среди сверстников. Потому и на соревнования тебя пихал на все подряд, и на драки подначивал. А ты ни с кем ссориться не хотел, вот он и бесился.
Азамат тяжело вздыхает и молчит, так что мы возвращаемся к просмотру фотографий.
— Вот это уже постарше, тут тебе лет пятнадцать, — воркует матушка.
В пятнадцать лет Азамат ещё смешнее. Он ужасно длинный и тощий, а плечи широкие, так что получается совсем вешалка. На лицо его легко узнать, и без шрамов он действительно довольно красивый.
— А это мы с Алтонгирелом, — удивлённо говорит Азамат. — А когда это такое было? Я же его сюда не привозил!
— А это ты мне отдал карту с фотографиями, не помнишь? Это, наверное, Арон снимал.
Алтонгирел немного пухленький и губастый с огромными странными глазами. То ли напуган чем-то, то ли болеет, то ли просто не в себе.
— Слушай, как он жутко выглядит, — говорю.
— Да вот, — поддакивает матушка. — И я всегда говорила, странный мальчик. Он ведь духовником стал, да?
— Да, — кивает Азамат. — И он по-прежнему мой друг. Если, как ты говоришь, мне тут пятнадцать, значит, ему восемь, у него как раз только что мать умерла. А отец его погиб два года тому. Ещё бы он хорошо выглядел.
Меня слегка передёргивает.
Дальше идёт куча трофейных фотографий, для которых Азамат явно позировал, причём с удовольствием. Тут и всякие призы, красивая дарёная одежда, добытые хищные звери и гигантские рыбы и даже тот самый невероятный морской змей, похожий на угря, на фоне которого Азамат теряется. Теперь он уже не такой тощий, мышц поднарастил. Матушка качает головой.
— Какой ты всегда худющий был, это ж страх! Как не в себя ешь. Сейчас бы хоть поднабрал, а то женатому-то неприлично. Тем более, ты говоришь, жена тебя кормит.
— Кормит, и ещё как, — охотно поддакивает Азамат. — И следит, чтобы обед не пропускал. Но тут, боюсь, не в коня корм…
— Ну хоть бы одевался попросторнее. А то всё рёбра напоказ, и жене-то, небось, не нравится…
— Жене-то как раз нравится! — тут же встреваю я. — Замечательная у него фигура. Я наоборот ему всё шью так, чтобы талию было видно. А еда пусть лучше в энергию уходит, а не в жир.
Матушка только головой качает.
— У вас мода такая, что ли? Ты и сама-то тощенькая. Ну ладно, раз нравится, то и хорошо. Ой, вот, смотри, какая фотография хорошая!
На экране альбома Азамат полулежит в кресле, заложив руки за голову. Я так понимаю, ему тут уже за двадцать. Он стрижен «под горшок» и очень похож на отца. Матушка неожиданно подталкивает меня локтем и говорит заговорщицким шёпотом:
— Скажи, красивый, а?
— Красивый, — соглашаюсь я. — Но мне с длинными волосами больше нравится.
— Лиза! — Азамат окликает меня с какой-то чуть ли не возмущённой интонацией.
— Чего? — я поднимаю голову.
Он молча смотрит, потом говорит:
— У тебя просто выражение лица какое-то странное стало. Тебе что, неприятно смотреть на меня без шрамов?
— Да нет, всё нормально, тебе померещилось…
Он продолжает на меня смотреть. Матушка устало вздыхает.
— Азамат, ну чего ты, как маленький? Хочешь спросить, так спрашивай, твоя жена-то!
Я совсем теряюсь.
— Да нет, я просто… — мямлит Азамат. — Интересно стало, что бы было, если бы ты меня таким… нормальным встретила.
— Смотря при каких обстоятельствах. Если как и было, то вряд ли что-то бы изменилось, разве что дольше всё это тянулось. Тут-то нас в два счёта поженили, а потом мы сразу сюда рванули, а то бы встречались полгода…
— А если бы, скажем, на Гарнете столкнулись?
Я ещё раз внимательно рассматриваю фотографию. Смазливый азиатский мальчик.
— Я бы тебя не заметила. Разве что подумала бы, что ты похож… ну, на отца.
— А где бы… ах, да.
Матушка переводит взгляд с меня на Азамата и обратно.
— Ты Аравата видела, что ли?
— Видела, — кисло протягиваю я. — Хотя лучше бы не видела.
Азамат пару раз порывается что-то сказать, наконец, говорит.
— Тебя раздражает, что я на него похож?
Я делаю утомлённую физиономию.
— Нет, меня раздражает, что он похож на тебя. Брось эти глупости, не может же он вечно тебе жизнь портить.
Азамат медленно выдыхает.
— Ладно, понял, бросил.
— Вот и умница, — я протягиваю руку через голову матушки и глажу его по щеке.
— Ой, как у вас всё сложно, — сетует матушка, пригибаясь. — У меня уже простуда прошла, а вы всё отношения выясняете.