Страница 39 из 85
— Отшельнику? — изумленно переспросила я. — Зачем тебе какой-то отшельник?
— Он сильнейший некромант во всем Алассаре, — по губам моего собеседника скользнула ироничная усмешка. — И я бы очень хотел видеть его преподавателем в своей академии.
— А Алассар — это…?
— Название моего мира, — подтвердил мужчина. — А теперь, пожалуйста, помолчи еще хотя бы пять минут. Эрик скоро придет и поможет тебе с организацией рабочего места, а мне надо закончить.
Вздохнув, я кивнула. И откуда он узнал, что именно я искала в дальнем углу чердака? Неужели читает мысли? Ректор, значит. И как Реджине удалось подчинить его? Каин же, наверное, сильный маг, раз возглавляет такое учебное заведение. Стараясь не шуметь, я поднялась и застыла, разглядывая мужчину. Он выглядел молодым и привлекательным, и, готова поспорить, моя прабабушка не осталась к нему равнодушной. А вот в моем сердце ничего не дрогнуло. Наверное, прав был отец, когда говорил, что у каждого человека есть своя половинка. Некоторые очень хорошо подходят друг другу, некоторым приходится притираться. Демон из Алассара предназначен не мне, но есть вероятность, что он станет моим зятем. От этой мысли я невольно начала улыбаться. Есть существует пророчество, что у меня родится дочь, значит, я точно не останусь в одиночестве.
Эрика действительно не пришлось ждать долго. Да и какие дела могут возникнуть на конюшне, где всего пара лошадей, остальных графиня продала. В какой-то момент я даже начала опасаться, что мачеха уволит моего крестного за ненадобностью, но он меня тогда успокоил, сказав, что в любом случае найдет способ быть рядом. Выслушав мои соображения относительно стола, фей отправился в дальнюю часть чердака и вскоре вернулся, таща стол так, будто тот ничего не весил. Все понятно — магия. Протерев от пыли гладкую деревянную столешницу, я обнаружила в углу выцарапанные инициалы. Похоже, когда-то стол принадлежал подростку, взрослый не стал бы заниматься подобной ерундой.
Пока мы возились с мебелью, Каин закончил со своими делами. Эрик отправился за письменными принадлежностями, я же расположилась за столом, установленным рядом с зеркалом так, чтобы мужчина мог нас видеть.
— Позволь поинтересоваться, обучена ли ты грамоте, — негромко спросил он.
— Обучена, и не только грамоте, — ровно ответила я. — До появления мачехи у меня были учителя.
— Я не хотел тебя обидеть, — серьезно заявил он. — Просто твоя одежда и условия проживания наводят на определенные мысли.
— Я не обиделась, — совершенно честно сказала я. — Вопрос был вполне уместный. У принца он, скорее всего, тоже возникнет.
— О чем вы говорили с ним на балу?
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. События того вечера будто подернулись туманом, слишком незначительные на фоне последующего столкновения с графом Эллиотом и его непредумышленного убийства. Я вспомнила смеющиеся синие глаза Кристиана Артаура и пляшущее в них пламя, его губы, чуть изогнутые в усмешке, когда он рассказывал о…
— Говорил, в основном, принц, — с некоторой долей удивления протянула я. — О себе, о своей учебе, о практике, о магии. Я по большей части слушала.
Каин молчал, задумчиво глядя на меня и барабаня пальцами по столу.
— Элис, — наконец, сказал он. — Это, конечно, ничего не значит. Многие мужчины, особенно молодые, ведут себя подобным образом. Это что-то на уровне инстинктов — произвести впечатление на понравившуюся даму. И если у него не было возможности продемонстрировать свои способности боевого мага, то ничего удивительно, что он постарался в красках все это расписать.
— Я не считаю принца самовлюбленным, — качнула головой я, невольно улыбнувшись. — Мне кажется, что после бала, когда перед ним была обычная горничная, я видела его настоящего.
Вернувшийся Эрик прервал поток моих откровений и положил передо мной небольшую стопку писчей бумаги и перо.
— А чернильница? — спросила я.
— Не понадобится, — самодовольно усмехнулся крестный. — Я зачаровал перо.
— А это идея, — Каин одобрительно посмотрел на фея. — И почему я сам об этом не подумал?
Эрик фыркнул и сел рядом со мной.
— Итак, — подперев щеку рукой, он задумчиво уставился перед собой. — Пиши.
Пиши. Я сглотнула. Когда он оказался так близко, мое сердце внезапно пустилось вскачь. От Эрика пахло свежескошенной травой, а в слегка растрепанных черных волосах застрял крошечный листик. Не успев задуматься, я потянулась, чтобы убрать его, и от моего прикосновения фей вздрогнул.
— Что ты делаешь? — он повернулся ко мне. В серых глазах застыл вопрос, на который у меня не было ответа. Чувствуя себя глупо, я показала ему свою добычу.
— Застрял у тебя в волосах, — мой голос прозвучал откровенно жалко.
Крестный раздраженно повел плечами.
— Не отвлекайся, Элис, — проворчал он. — Не для этого я столько тебе помогаю.
В его словах прозвучал скрытый намек, или мне показалось? Он имеет в виду, что мне не стоит увлекаться? Вздохнув, я взяла перо, но через мгновение отложила его, не в силах собрать разбегающиеся мысли в кучу. Слишком много у меня было вопросов, ответы на которые хотелось получить немедленно.
— Эрик, а как получилось, что ты стал моим крестным феем?
— Я уже говорил, — отмахнулся он.
— Ты говорил мне отстать, — начиная раздражаться, я даже привстала. — Каждый раз уходишь от ответа. Если это тайна, так и скажи.
— Это тайна, — нахмурился фей. — Довольна?
— Нет! — сложив руки на груди, я отвернулась.
Из зеркала послышался тихий смех.
— Вы ссоритесь, как парочка престарелых супругов, — заявил Каин, и я едва удержалась, чтобы не швырнуть в него чем-нибудь тяжелым. Чернильница бы подошла идеально.
— Ты не мог бы оставить нас наедине? — спросила я.
— Конечно, — мужчина усмехнулся, и в следующий миг поверхность артефакта затянуло туманом, после чего я увидела привычное уже отражение чердака.
— Элис, что на тебя нашло? — крестный легонько встряхнул меня за плечи, и от его прикосновения по позвоночнику пробежала дрожь. И что на меня нашло, действительно?
Развернувшись, я уставилась в потемневшие от злости серые глаза.
— Эрик, я… — язык плохо слушался. — Сама не знаю. Прости.
Глядя на мои пылающие щеки, фей покачал головой.
— Я пойду, — сказал он строго. — Разберись уже в себе. Вечером зайду. До бала еще несколько дней, успеем все продумать и составить письмо.
Эрик отпустил меня и быстрым шагом направился к лестнице. Я растерянно смотрела ему вслед, злясь на себя за неуместное проявление эмоций. В груди болело, сердце как будто сжал чей-то сильный кулак, и было ощущение, что еще немного, и оно разорвется в клочья от такого давления. Спрятав бумагу и перо, чтобы никто случайно не увидел и не начал задавать вопросы, я ничком повалилась на свой тюфяк и закрыла глаза. И лишь после этого поняла, что щеки у меня мокрые от слез.