Страница 28 из 76
— Эй, бродяжка, ты что, оглохла? Ты чья кормушка? Кто сюда такую гадость притащил, что ведьмами за несколько метров смердит?
Чернявый красавчик мог бы ей и понравиться в другой момент...пока не открыл рот. Интересно, как много знает отец о взглядах на жизнь своих юных подданных? Он оставил её всего-то итор назад в саду — сказал, что нужно все подготовить к церемонии принятия в род. Как никак, она бастард, но при этом — единственная наследница Князя. Вот, что имел в виду Повелитель, когда говорил, что она не будет безродной выскочкой. Вот только род есть, а отношение все то же. Едва ли здесь её радушно примут.
— Ты что, немая или блаженная? — вампиреныш начал ощутимо злиться, сверкал грозно глазами, призывая в свидетели небольшую компанию своих соратников по борьбе за чистоту вампирской крови.
— Я все жду, — ответила спокойно, не глядя на него.
— Чего?!
Опешил? Не каждый день игнорируют его светлость? Правильно,она бы раньше,наверное, тоже храбрости — и дурости так и не набралась.
— Пока вам надоест и вы перестанете мешать моему отдыху. День чудесный, но вы портите мне вид со скамеечки и топчите траву и цветы, — терпеливо объяснила подробнее. Все, как просили, все ради милого гостя.
Совсем странные вампиры пошли — уже прямых намеков не понимают!
К тому же день и правда стоял великолепный, а шелковистая изумрудная трава и коварные лианы, как никогда, навевали воспоминания о фэйри. Она уже скучала… Как там Повелитель Эрайш? Все ли с ним в порядке? С Тайяром контакт она, как ни билась, пока не нашла, хоть телохранитель и стал более любезен, а больше никто не торопился удовлетворить ни её тревогу, ни всеобъемлющее любопытство.
— Чтоооо? — кажется, кого-то немножко заело.
Ведьминская натура давала знать — Айна тихо прыснула в кулачок, прикрывая рот и отворачиваясь, но вампир, конечно, все равно заметил. Зарычал зло — и — кинулся. Она — да и его компания тоже — не сразу поняли, что произошло. Попрепираться да поиздеваться — это самое угодное дело, но, чтобы нападать в открытую… За это можно и в застенки княжеской Летучей стражи попасть.
Время замедлилось — снова. Медленно растворился всепоглощающий ужас, смешанный с истеричным воплем сознания о собственной смертности. Сердце не застучало быстрее — напротив, в какой-то страшный момент почти остановило свой бег. Как в кошмарном сне она видела оскаленную искаженную пасть, горящие угли глаз и бритвенно острые когти, приближающиеся безумно быстро для человеческого взгляда. Айана забыла про способности — просто испугалась до задушенного молчания. И, поэтому, сама не поняла, в какой-то момент в голове резко щелкнуло, заставляя по-другому взглянуть на происходящее. Нечто внутри лениво потянулось, надменно оскаливаясь. Этот щенок смеет своими когтями размахивать и пасть открывать?
Незамутненная ярость накрыла сознание, заставляя открыть рот и резко скомандовать:
— А ну стоять! Место свое знай!
Вспыхнули алым кончики пальцем, темно-багряный шлейф окутал её фигуру, почти скрывая от чужих глаз, и тут… накатило. Она ощутила этого мальчишку. Его голод, отчаянное бахвальство, раздражение от подначек товарищей, злость на собственную слабость, боль от терзающего тела осколка заговоренного металла…
Ощутила — и облекла свою силу в слова.
Не разразился гром, не засверкали молнии, не исчез свет. Только время разлетелось осколками, возвращая свой привычный ход. Тишина взорвалась криками и чьим-то истошным визгом — а она отрешенно наблюдала за тем, как нападающий резко дернулся — и, как кукла, которую ухватили за ниточки, упал на колени, склонив голову.
— Княжна… — в черных глазах промелькнула легкая тень — благоговение? Страх?
А она ощутила только жуткую, всепоглощающую слабость, да такую, что чуть сама не упала на землю следом. Перед глазами все плясало. Доигралась, Айна? Забыла, что ты не мать, не ведьма, не дрянь последняя, чтобы издеваться над теми, кто просто слишком глуп и не воздержан на язык?
Она часто-часто задышала, мечтая упасть и в ту же тари оказаться где-нибудь подальше отсюда. Компания вампирчика под шумок удрала — очень верные друзья, ничего не скажешь, а сам он так и стоял, покорно склонившись. Айна осторожно ухватилась непослушными пальцами за скамейку, кое-как садясь.
И что это за самоуничижение внезапное? Кровь от не случившейся схватки все ещё кипела, несмотря на всю слабость и накатывающий волнами голод — знакомое чувство, от которого нещадно жгло горло и пересыхали губы. Она уже невольно поймала себя на том, что кровожадно вглядывается в шею замершего противника, прикидывая, каков он на вкус.
— Вы голодны, княжна? — она не сразу поняла, что говорят ей. Напавший поднял немного голову, скосив глаза. Странно, но агрессии в нем больше не чувствовалось.
— Сделаем вид, что ничего не было? — тихо хмыкнула, потирая пальцами виски. — Может, встанешь уже? — смотреть на чужое уничижение вдруг стало неприятно и тоскливо.
— Но… — вампир казался ошеломленным, — вы сами мне приказали. Я не могу ослушаться приказа правящих. Из молодых точно никто не сможет.
По вискам потек холод. О чем он говорит? Это она его заставила? Приказала своей кровью? Но ведь она даже не инициирована!
— Я не знала, — выдавила из себя устало, чувствуя, что язык еле шевелится, — ты напал и я испугалась.
— Сангрэ, если желаете, — он замялся, но, получив поспешный кивок, все же продолжил, — просто отмените свой приказ. Любой словесной формулировкой. И скажите “прощаю”.
— А я прощаю?
— Вам виднее…
— До этого ты смело звал меня на “ты”, не стоит переучиваться. Я осталась все той же, и сейчас нет свидетелей, при которых стоит блюсти церемонии. Как тебя зовут-то? — только сейчас поняла, что имен друг друга они не знают. — Меня — Айанэ.
— Коичи Даирэ, — паршивец быстро пришел в себя и обрел былую самоуверенность.
— Jana-lle, Коичи Даирэ. Вставай, я прощаю тебя, но долг твой помню, — слова родились сами собой, но, судя по тому, что Коичи посерьезнел — все было сделано верно.
— Позвольте я покормлю вас… тебя, Айанэ, — сориентировался он быстро, тут же гибко поднявшись.
Она невольно залюбовалась на хищную грацию молодого вампира, понимая, что, возможно, смогла застать его врасплох только благодаря случайности. Знай он, кто она такая — во-первых,не стал бы нарываться, во-вторых, силу бы никогда не применил -можно ведь действовать и тоньше. В горле полыхал настоящие пожар. Даже на кончиках пальцев когти вылезли, а перед глазами только и стояла аппетитная вкусная темная венка. Десна заныли — щелкнули выдвинувшиеся резко клыки. Она и сама не обратила внимания, как жадно подалась вперед, забыв о благоразумии.
— Ты голодна, не мучай себя, пока найдем ещё подходящего донора, — вкрадчивый тихий голос окутал с ног до головы, успокаивая и побуждая снова потянуться вперед.
Коичи опустился на колени перед скамьей, подставляя шею и придерживая волосы рукой — они у него были не слишком длинные, всего-то по плечи — отметило сознание. Только в последний момент, когда она уже примеривалась к коже на плече, что-то снова остановило — и заставило цепко ухватить руку, впиваясь в запястье и жадно глотая. Не было ни отвращения, ни злости на себя, ни боли в горле — все растворилось во вспышке эйфории, накрывшей с головой, и тихий стон над ухом говорил о том, что и вампир её боли тоже не ощущает — скорее уж наслаждение. Терпкий вкус на губах заставляет силу бурлить и жаждать ещё и ещё, не отпускать добычу, выжать до дна — не кровь, так сладкую энергию, так похожу на её собственную, когда резкий рывок вырывает её из полуобъятий такого вкус-ссного вампира.