Страница 12 из 76
Интерлюдия 1. О проблемах царственных фэйри
В сердце древнего леса вилась тьма, касалась сплетенного из могучих мерцающих ветвей древесного трона, оседала на деревьях, серебряной паутиной взвивалась по углам зала. Эта тьма была особенной — она проникала в самую суть сердец тех, кто имел смелость сюда зайти, она пронизывала их своими нитями, выпивая самые сокровенные тайны. Тьма ластилась к ногам замершего на троне фэйри. Его длинные иссине-черные волосы рассыпались по плечам, а на лице застыло болезненно-напряженное выражение. Казалось, он что-то высматривал — внимательно, выжидающе. И дождался.
По полу прошла рябь кругами, вспыхнул ярко изумрудный мох, взвилась ввысь пыльца — и осела вырисовывая светом выступившую из ниоткуда фигуру. Огненно-рыжие волосы мелькнули во мраке инородным элементом. И глаза — сияющие глаза цвета того ядовитого мха смотрели цепко и, казалось бы, равнодушно. От фигуры пришедшего прянуло такой силой, что тьма чуть отползла в сторону, освобождая ему местечко в зале. Сидящий на троне не поднялся — только поднял голову, и в усмешке тонких бледных губ мелькнули острые клыки.
Молчание сгустилось, став грозовым, когда, словно показывая, что он выше этого, его нарушил пришедший.
— Эрайш, ты как ребенок. Зазорно поприветствовать гостя?
— Пореже бы такие гости заходили к нам. Зачем явились? Кажется, я не давал повода считать, что нарушаю наши договоренности, Ис-Тайше.
Незнакомец шел сквозь тьму легко — словно и не касался ногами пола. Высокую гибкую фигуру обнимали пламенеющие листья, скользили по телу ростки лиан и рассекали воздух длинные, будто древесные, когти. Мужчина остановился напротив возвышения, приподнял голову, глядя снизу вверх.
— Так-то ты встречаешь меня снова, сын…
Яростно блеснули ядовитые глаза — и морок рассыпался, обнажая испещренное шрамами лицо и пустые провалы глазниц.
— У тебя нет больше сына. Ты сам от него отрекся, — длинные пальцы с такой силой сдавили подлокотники трона, что затрещало дерево.
— Оставишь безнаказанным одного — придется оправдывать других. Ты бы оправдал того, кто совершил массовые убийства невинных?
— Император Шелларион, значит, мудрее тебя — ведь он вынес оправдательный приговор своему кровному брату, несмотря на все годы разлуки, не смотря на все последствия… эта история даже не получила огласки.
Пламя потускнело, показывая лицо собеседника — хищный профиль, чуть раскосые глаза, мерцающие сейчас холодной ртутью, вязь символов на коже древнейшего, наверное, живого существа в этом мире. Он хмыкнул тихо, покачав головой.
Старая история. Хотя — разве несколько десятков лет для них — предел? Ещё живо в памяти прогремевшее восстание и заговор против императора-иршаса, заливший кровью столицу. На фоне тех событий все позабыли о проводимых друг за другом диких и жестоких ритуалах, когда некто выпивал жизнь и силу своих жертв. Некто. Погибший много тысяч лет назад за своего брата и императора и восставший из мертвых его кровник Ллиотарен… Он рвался отомстить. Мечтал ощутить себя живым снова. И смог. Эраньяш завидовал ему — насколько мог испытывать это чувство. Его близкие словно забыли его проступки, и даже более того. Интересные были времена. Иногда он невольно скучал по ним — и по оставленному в столице другу.
— Император может себе это позволить — у Шелри один такой подданный, а у меня их сотни. Сотни твоих сумасшедших братьев и сестер.
— Уже гораздо меньше. Я слежу за этим, — мужчина на троне шевельнулся, легко спрыгивая вниз, — но это не повод для разговора. Зачем ты явился?
— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — сухо откликнулся светлый фэйри, внимательно глядя в провалы глаз — без брезгливости и отвращения.
— Как видишь, я, увы твоим стараниям — жив.
— Но Хаос все сильнее забирает власть. Жаль, что ваша связь с наследником Нильяром теперь разорвана.
— Я его контролирую. Что было, то давно прошло. Что тебе нужно? — снова резкий вопрос.
Он даже не пытается показать, что рад. А в серебряных глазах ничего не прочесть.
— Скорее, тебе. Ты прислал мне странную претензию — я не посылал своих людей за той девочкой. Я даже не знаю, кто она такая.
— Значит, это их собственная инициатива. Вот только странно мне… неужто твои поданные, во всем послушные и лижущие сапоги своего Повелителя, не поставили тебя в известность? — голос был полон яда, но Ис-Тайше признавал право Эраньяша на злость.
Повелитель Светлого Двора тряхнул огненными волосами, вновь разгоняя тьмы вокруг.
— Я разберусь с ними. Вокруг происходит очень много странного, Эрайш, сын…
Темноволосый фэйри вздрогнул, как от удара, тихо зашипев.
— Я помню, что ты не любишь об этом вспоминать, но действительности это не отменяет. Я признал уже, что ты способен отрешиться от жажды крови, способен отвечать за свои действия, но…
— Но так и не вернул мне полную силу! — когти проклятого сжались, впиваясь в ладони. На мох капнула, впитываясь, капля бархатисто-зеленой крови.
— Срок ещё не прошел. Я не могу отменить условие собственного колдовства.
— Но зато этим ты дал понять, что меня и мой народ можно безнаказанно убивать, — оскал на бледном лице выглядел неприятно, но Древний не поморщился, лишь чуть дернул плечом.
— Поясни, — короткий почти приказ.
— Предупреди своих… подданных… что тот, кто войдет в мой лес без позволения, найдет здесь свою смерть. Кто посмеет спровоцировать молодых темных — будет умерщвлен с особой жестокостью. Мой свод правил прост и в нем только одно наказание за проступки, — тьма колыхнулась, окутывая фигуру мраком. Лоскуты крыльев взвились бессильно, тут же опадая, и правитель Двора Тьмы легко взбежал вверх по ветвям, вновь усаживаясь на трон.
— Это мало похоже на объяснение, — алые волосы-змеи недовольно затрепетали, зашипели искрами. Бледное лицо напротив озарилось сиянием. — Позволь догадаться — кто-то пытается спровоцировать твоих подопечных на выплеск хаоса в присутствии свидетелей? И ты молчишь и никому ничего не говоришь, при этом сам пребывая на грани? Очень умнО, сын.
— Достаточно, — шепот холодной волной прошелся по залу, — ты все сказал, добавить мне больше нечего. Твое пребывание в Сердце Тьмы закончено. Нескорой встречи, Повелитель.
Старший фэйри сделал шаг назад, внимательно смотря на замершую на троне одинокую фигуру. Покачал головой — и исчез, укутавшись огромными серебристо-пламенными крыльями.
«Без Света нет Тьмы…» — донеслось эхом. Или воспоминанием?
— Но и без Тьмы нет Света, — криво усмехнулся правитель Темных фэйри. — к тому же ты, как никто другой, далек от того, что здесь называют светом, Изначальный.
Время медленно падало песчинками в клепсидру, и что-то говорило Эрайшу, что его оставалось все меньше. Круг сужался. На границах снова зрели волнения. Убийства фэйри, похищения сильных магов, волнения среди собственных непокорных подданных. Все это звенья одной цепи. И он найдет того, кто дергает за другой её конец. Найдет и…
— Мой господин, Князь Крови Айнирё Асайюрэ просит о встрече с вами, — Тааль, как и всегда, соткался из теней незаметно.
— Скажи, что я с удовольствием встречусь с Князем.
И это действительно была правда. Мужчина усмехнулся, втягивая обрывки крыльев в пространственный карман, подмигнул опешившему соратнику и исчез, рассыпаясь темными искрами по ветру.