Страница 2 из 20
В мире Нрекдол каждый имеет право на одно омоложение за счет короны. И сколько угодно — за свой. Даже в их провинции, на самом краю континента, это возможно легко и просто. Папа и мама уже использовали это право, чтобы родить его — наследника. Теперь откладывают средства для повторного. Лет через пять накопят и он будет выглядеть ровесником с родным отцом. Хотя, никто из соотечественников не перепутает: человека, подвергшего себя процедуре омоложения, вполне можно угадать по выражению глаз и общим манерам. Юный ходок усмехнулся. Как ни молодился его преподаватель по диагностике, перенимая от молодежи модные словечки и жесты, а все равно понятно, что господину хорошо за сто двадцать. Иначе зачем бы он таскал это тикающее старье с цепочкой? Подумаешь, первый сувенир, самостоятельно принесенный с земли… Сейчас часы на запястье носят, чтобы всем видно было. Никаких цепочек — блестящие металлические браслеты. Но, это редкость. Настоящие механические часы еще найти надо, а потом добыть, предпочтительно — законным путем. В родном мире электричество водится не желало, поэтому часы на батарейках не котировались. А такие удобные, размечтался недоросль. Из грез его вывел ментальный пинок.
— Практикант…! Вы диагностику делали? — а, вот, наконец, целитель-диагност появился. Это видно по галунам на форменном зеленом кителе.
— Конечно, господин медикус! Небольшое нарушение кровообращения в мозге. Из-за сужения сосудов.
— Небольшое? Небольшое?! Извольте взглянуть, практикант! Извольте-извольте! Я вам даже подскажу, куда смотреть — сфокусируйтесь на теменной доле мозга!
— Господин медикус, что бы вы ни увидели в голове несчастной, это могло произойти в момент перехода через прокол пространства. — вмешался ваэ, удивляясь, что диагност не подозревает, на чьего сына орет. И ведь, действительно не знает. Ваэ в этом уверен, недаром он один из самых сильных менталистов департамента. В отличие от сына. Наследнику достался талант пространственника, тоже неплохо. Ваэ немного отвлекся, залюбовавшись статным отпрыском. А отпрыск, склонившийся над все еще бессознательной жертвой, тихонько выругался.
— Кровавое месиво! — вьюнош потер заслезившиеся от перенапряжения глаза. Магическое зрение — основа всякой диагностики давалась ему с трудом. — Господин медикус! Перед переходом такого не было! Могу поклясться!
— Да верю я вам, верю! А поведайте-ка юноша, что вам сказала эта несчастная? Она хотела покончить с собой?
— Да. Она сказала, что стремительно теряет память и очень боится стать обузой своей дочери и мужу.
— Вот как, значит… — медикус вглядывался в еще живое тело на столе с нездоровым интересом, — достойная причина для смерти. Я ее забираю…
Ушлый ваэ не сделал бы карьеру в престижном департаменте, если бы не умел просчитывать варианты. Медикус так увлечен сложной лечебной задачкой, что совсем забыл о правилах — его подручные уже взялись за транспортировку. Ну, раз достойному медикусу не нужны сопроводительные бумаги, то и ладно. Документы можно и придержать. А когда медикус встрепенется и все-таки снизойдет до бюрократической процедуры, то ему придется согласиться на ма-аленькое, совсем ничтожное нарушение: подтвердить, что его пациентка отказалась от бесплатного омоложения. Разумеется, в пользу семьи ее спасителя. Всего лишь какое-то омоложение. Вылечить-то ее вылечат, раз живая. И всем, чем положено по закону — снабдят. Зря, что ли, ее сюда тащили — пусть пользу приносит.