Женитьба ночного охотника

Глава 36

Герцог

Лейз Вилдернол прекрасно видел в темноте, приятное качество и полезное. Обстановка в шатре его не особо волновала, магическое покрытие не давало дощатому дну утопать в песках. Поэтому мужчина мог спокойно сидеть, раскинув ноги и наблюдать за ней.

Олдриен легла на бок, повернулась к нему спиной подсунув одну руку под свернутый платок, который скрывал ее от чужих взглядов. Черные тугие косы девушки спадали по спине, округлые бедра плавно поднимались вверх в такт ее дыхания. Даже в своей новой форме она казалась привлекательной герцогу. Желание обладать спутницей и присвоить себе — никуда не исчезло.

Она его опасалась и боялась.

Герцог ничего не мог с собой поделать, тьма себя проявляла в самые неподходящие моменты. Вот и сегодня: вместо того, что затормозить и дать ей напиться он вышел из себя, поволок Олдриейн и бросил на раскаленный песок, чтобы в очередной раз показать, что от человека в нем не осталось ни капли.

Ее взгляд был красноречивее слов, но главное в нем не было ненависти, страх — да, а вот то самое что толкает человека в пропасть — нет. Каждый раз, когда он пытался вывести ее на дурные эмоции ничего не получалось.

Мужчина выставил руку вперед и невидимой тенью скользнул, не касаясь ее миниатюрной фигуры.

Физическое влечение Вильдернол испытывал к ведьме. К той, что взяла его еще юнцом под опеку; к той, в чьих руках он чувствовал магию и насыщение.

А сейчас он боялся не меньше Олдриейн.

Он слышал и ощущал, как в ней живет частичка его души, как в ней бьется не только ее сердце, но и его.

Насмешка судьбы не иначе.

Быть тем, кого боится весь мир, и не иметь возможности овладеть той, что по случайности заполучила то, что ей не принадлежало.

Легендарная рукопись, которая хранилась у хладных дикарей предвещала перемены. В тексте упоминалась та, что могла повлиять на весь исход истории, которую так кропотливо переписывал он. Погружая мир в бесконечную боль и разрушения.

Лейза мучило только одно: «Что, если до смены отведенного срока он не исполнит задуманное? Не обратит в свою власть ту, что несла в себе неимоверную силу».

Сомнения брали вверх.

Для личного спокойствия он решил совершить еще одно. С губ слетело заклятие черной метки. Отравленной стрелой оно вошло в шею избранной. Девушка слегка дернулась, но не проснулась. Вилдернолу можно было не переживать, вреда метка не несла, а вот показать смутьянку могло в любой момент, главный момент — если она встретит того, кто сделает ее своей по праву. Праву истинной. Хладный мерзавец, которые был хуже занозы и постоянно мешал его власти. Безупречный умело владел своей силой. Не даром он стал вольным избранником в своем поселении. Где из него практически сотворили Бога.

Тяжелый кулак лег на доски, шум от удара приглушила обрушившаяся внезапно песчаная буря, которая заходила с запада южного края. Олдриен продолжала безмятежно спать. Сейчас герцог не планировал поднимать тревогу и бежать с остальными в укрытие, которое могли организовать странники и проводники. Будить девушку и вновь видеть ее печальные глаза, которые наверняка бы ему снились каждую ночь — умей он спать как обычные смертные.

Лейз решительно поднялся и покинул шатер. Пыльным полотном с неба клубилась буря, надвигаясь и устрашая. Он ее почувствовал задолго до того, как она могла настигнуть их.

Шагая размашистым шагом, утопая в остывших песках, Вилдернол сделал то, чего никогда бы не сделал для ведьмы, или кого другого. Раскинув в стороны руки, он призвал энергию воздуха и возвел поле от нескольких глубин песков, до нескольких вершин алого неба.

«Ей нужно отдохнуть, прийти в себя и возможно тогда…»

Проводник их большого каравана, к несчастью, застал его в тот самый момент, когда он завершал последнее плетение. Убить бы несчастного, вытрясти из него душу, умертвить его тело и пустить пеплом смешав с песком. Хорошая идея, но кровь одного из песчаников напитает эти земли, и призовет к сражению его сторожей. Не стоит поддаваться искушению и тревожить тех, кто сейчас не входил в планы герцога.

— Все видел? — с иронией уточнял мужчина отряхивая с рук частички песчинок.

— Молю, пощади! — упал в ноги проводник протягивая руки к небу молясь своему богу взывая о милости.

Мужчина узнал, кто скрывался за маской странника и жалел, что так глупо, по естественной нужде, в столь гадкий час, покинул шатер и застал магию того, о ком шепотом вперемешку леденящим ужасом перешептывались в миру.

— Живи, — хмыкнул темный подойдя ближе к тому, кто преклонил перед ним колени.

Сняв перчатку и наложив пятерню на смиренного проводника. Он заклеймил его силой мысли сделав своим рабом.

— Когда потребуешься, призову.